тени выбора 25 полностью
25. Ставки сделаны.читать дальшеТигрис очнулся с жуткой головной болью. Хоть под головой и была подушка, само ложе было невероятно твердым. Медленно проясняющееся сознание отметило регулярно проходившие по телу судороги. Каждая мышца напрягалась и расслаблялась с собственной частотой, отчего тело гудело от глухой боли. Если бы его что-то не держало, то он давно бы бился в неконтролируемых спазмах. Тигрис медленно открыл глаза. Металлические ленты жестко охватывали предплечья, придавливая его к каменному столу. Видеть он не мог, но подозревал, что ноги тоже прикованы. Тигрис попытался воспользоваться магией, но ему не удалось. Он яростно вскрикнул и задергался в оковах.
- Diffindo!
- Не поможет, - раздался спокойный голос. – Мы подавили твою магию. – В поле зрения появился самодовольно ухмыляющийся Снейп.
Тигрис зарычал от ярости.
- Освободи меня, или клянусь, лорд порадуется, продлевая твою смерть! Освободи меня, и я убью тебя быстро.
Снейп насмешливо искривил рот.
- Каким бы соблазнительным твое предложение не было, вынужден отказаться. К сожалению, своей глупой попыткой отравиться, ты не оставил нам выбора. Теперь нам не остается ничего, кроме как выжидать, переживешь ли ты последствия своей глупости.
Судороги усилились, и Тигрис отчаянно задергался в оковах.
- Перестань… Ты ничего не понимаешь… Это Ты научил меня!
- Я точно не учил тебя злоупотреблять наркотиками, стать зависимым от них и позволить им влиять на рассудок, - холодно ответил Снейп. – Более того, я точно не учил тебя играться опасными зельями, не зная, что они вызывают.
- Ты не понимаешь… - стонал Тигрис, - … дай мне только глоток, и все будет в порядке. Я забуду, что ты сделал. Пожалуйста.
- Ничего не будет в порядке, глупый ребенок! – Сердито крикнул Снейп. – Да это и невозможно. Я уничтожил все эту проклятую штуку, всю, что смог найти. И поверь, я был очень старателен.
Тигрис закричал от ярости, которая быстро перешла в панику. Боль и судороги нарастали.
- Пожалуйста… - умолял он. – Ты же сможешь сварить это, Северус. Пожалуйста.
- Даже если бы я точно знал, как ты модифицировал рецепт, я бы не стал делать этого, - холодно отказался Снейп. – Ты останешься здесь, пока не избавишься от зависимости. Вижу, как это неприятно. Но ты должен был подумать об этом раньше. В конце концов ты знал о последствиях.
- Вали к черту! – Рявкнул Тигрис. – Надеюсь, что прежде чем убить тебя, Темный Лорд позволит насладиться тобой каждому из его Пожирателей Смерти. Я буду наслаждаться каждым твоим воплем! Надеюсь, они сломают каждую твою кость и сожгут тебя живым! Надеюсь…
Пока Тигрис изобретал новые способы ужасной смерти, Снейп, насмешливо приподняв бровь, совершенно невпечатленно слушал его крики. От этого Тигрис бесился еще больше.
Наконец, судороги добрались до головы, и Тигрис подавился очередным проклятием.
- Достаточно, - произнес второй голос. – Северус беспокоился только о тебе. Когда все кончится, ты будешь только благодарен ему.
С другой стороны стола встал отец, и Тигрис недоверчиво уставился на него.
- Благодарным? Я прокляну вас до самых…
Отец с профессиональной ловкостью сунул в его рот кляп и закрепил его.
- Ты сможешь высказать нам все остальное, когда придешь в себя, сын. – Он обменялся со Снейпом взглядом. – сколько это продлится?
- Он принимал это зелье несколько недель. Это может продолжаться до тех пор, пока оно полностью не выйдет из организма. Не меньше, чем несколько часов.
- Тогда уходим. Он никуда не денется.
Снейп окинул Тигриса внимательным взглядом и кивнул.
Тигрис кричал, не замечая их ухода.
*** ***
Таким слабым Тигрис не ощущал себя никогда. Он был голоден и хотел пить. Судороги длились целую вечность, но прошли. Осталась лишь глухая боль во всем теле.
Тигрис знал, что принимать Лунную тень, глупо. Снейп мог бы и не говорить об этом. Он пытался повторить изменения Снейпа, чтобы избежать зависимости, но оставить первоначальную длительность действия. Очевидно, что успеха он не достиг. Но захотел избавиться от чувств. И в этом точно был успешен. Пока он принимал это зелье, то не испытывал ничего, кроме гнева. Никакого довлеющего над ним сочувствия. К несчастью, не подумав о том, какие последствия может иметь отключение чувств.
Тигрис прикрыл глаза. Ему было дурно. И не только от голода. Он больше не злился на отца и Снейпа. Они жутко рисковали. Он все еще мог уничтожить их. Тигрис спрашивал себя, что они собираются с ним делать? Вряд ли они могут держать его в качестве пленника. Рано или поздно Вольдеморт начнет его искать. Вероятно, отец попытается стереть ему память. Obliviate на Тигриса не действовал, но ведь были и другие чары. Для этого они должны были отвязать его от этого стола, каким-то образом поглощающего магию, но в таком состоянии, противником он не был. Если только он не собирается их убить.
Тигрис спокойно взглянул на вернувшихся мужчин. Отец извлек кляп.
- Теперь ты готов поговорить с нами нормально?
Интонация была слишком самонадеянна, но спорить Тигрис не стал. Ни к чему.
- Да, - хрипло просипел он.
- Хорошо, - они убрали оковы и помогли ему подняться.
Тигрис был настолько слаб, что при попытке встать на ноги, рухнул на колени.
- Сколько? – прохрипел он.
- Два дня, - ответил отец.
Тигрис побледнел.
- Милорд…
- Я сообщил, что ты болен. Он не был в восторге, но принял это.
Тигрис стиснул зубы. И как он сможет продолжать, не возбуждая подозрений? Он не сможет продолжать убивать тек, как делал это в течение последних недель. Мысль об этом вызывала тошноту. Он опять попытался встать, и сумел, хоть и покачиваясь.
- Спасибо, - произнес так спокойно, как мог. – Спасибо вам обоим. Я был неправ.
Оба мужчины переглянулись. Тигрис ухитрился добрести до двери. Вид коридора вызвал неприятные воспоминания. Пришлось опереться о косяк и оттолкнуть неприятные чувства. В эти подземелья он бы никогда не спустился добровольно. Хорошо, что они вырубили его, цинично подумал Тигрис.
Он медленно брел в направлении лестницы, качаясь и хватаясь за стены. Должно быть он выглядит жалко. Вероятно, они оба наслаждались зрелищем, но Тигрис не мог обвинять их в этом. Он вел себя отвратительно. Он даже не мог припомнить, сколько раз проклял отца. В случае со Снейпом, он по-крайней мере, ожидал предлога.
Он качнулся на ступеньке и удивился, когда они внезапно подхватили его с двух сторон.
- Оставь этот вздор, глупый мальчишка, - ворчливо пробормотал Снейп. – Ты еще слишком слаб.
Тигрис хотел ответить, но промолчал. Северус прав. Он неохотно принял их помощь, но только до своей комнаты. Там было все еще холодно.
- Позаботься о своей змее, когда она проснется, - холодно сообщил отец. – Мне бы не хотелось, чтобы она напала на одного из нас.
- Ну конечно, - ответил Тигрис, полусоглашаясь, полупонимая причину такого холода в его комнате. Он должен был догадаться, что в этом доме без ведома отца не происходило ничего. – Я споткнулся на лестнице из-за тебя? – Внезапно недоверчиво уточнил Тигрис.
Отец бегло усмехнулся.
- Хочется знать? Возможно…
Тигрис вспомнил, что был тогда в крайне отвратительном настроении. Вероятно, отец провернул это, чтобы успеть сбежать от него.
Часть его хотела просить прощения, но он не знал, как. Тогда у отца и Северуса возникло бы чувство, что он им должен, а Тигрис не планировал ничего подобного. Это была лишь временная слабость. Он мог согласиться, что поступал глупа, и они были правы. У них было достаточно корыстных причин лечить его, но их поведение вызывало подозрение, что они и, правда, заботились о его благополучии. Дать знать, что он благодарен за это, было бы фатальной ошибкой.
- Я не обращу внимания на ваше неповиновение, - сказал он вместо благодарности. – В конце концов, вы поступали во благо. – Взмахом руки он согрел комнату, - Но нападать на меня еще раз было бы крайне нецелесообразно. Если бы я был в ясном сознании, то это могло бы кончиться для вас весьма плачевно. – Тигрис предпочитал думать, что они справились с ним только благодаря наркотику. Но тем не менее, уверенности в этом не было. Слишком умным был их план.
Зарин вяло выползла из-под кровати, и он машинально погладил ее. Она была очень холодна, что не удивительно. Согреваясь его теплом, она становилась все более оживленной и даже прошипела несколько возмущенных предложений. Но была все еще слишком медлительна, чтобы сделать хоть что-то.
Оба, и отец и Снейп, смотрели на него с некоторой антипатией. Им должно было стать понятным, что они проиграли. И не смогут проклясть его, пока Зарин бодрствует, а теперь она не заснет. Это значило, что им не удастся убрать его воспоминания. Они должно быть уже поняли это, когда проводили его в комнату. Вероятно, они рассчитывали на большую благодарность. И чего же больше? Он пообещал, что у их действия не будет последствий, а это уже больше, чем признание. Темный Лорд захочет знать, что его задерживало. Придется солгать ради них. Сказать правду и дать им возможность принять последствия, было бы намного легче. Прийти с этой проблемой к Лорду и позволить ему самому разбираться с ней, по разумению лорда было бы намного лучше. Тигрис вздрогнул. Для Вольдеморта это вообще не составило бы трудностей. Он посчитал бы это великолепной возможностью контролировать Тигриса. Очень хорошо, что он ничего не узнал.
Итак, он очень благодарен. Тигрис боролся с собой. Он не привык доверять людям, еще меньше этой парочке. Он уже доверился Драко, и посмотрите, к чему это привело. Не, дать им понять, что он чувствует на сомам деле, нельзя.
- И что вы еще здесь забыли? – устало спросил он. – Я буду спать. Идите.
Северус с заметным трудом проглотил гневное замечание. Отец не сменил отсутствующего выражения на лице. Он схватил зельевара за руку и вытащил из комнаты. Тигрис был уверен, что слышит, как Северус бормочет об оскорблении, но проигнорировал его слова. В конце концов, Северус был прав, называя его неблагодарным, даже если Тигрис и не показывал этого.
Тигрис устало откинулся в подушки и обменялся с Зарин парой слов. Удивительно, но она сердилась на него. Ей не нравилось, что он сам себя травил и не слушал ее. Тигрис смутно помнил об этих разговорах. Он проигнорировал их, а она не смогла ничего сделать, так как он приказал ей не вмешиваться.
- Этого больше не повторится. – прошипела она, - Я позабочусь лично.
- Хорошо, пусть будет так, - ответил он. Это будет только к лучшему. Он беспокоился только об одном – на что он согласился, когда она укусила его.
- Не беспокойтесь, господин, - прошипела она. – Я прослежу за вами. – В ее голосе звучала беззаветная преданность.
Тигрис устало улыбнулся.
- Уверен, что так и будет. – Оказывается, он вызывал преданность самых странных видов. Например, когда его кусали или били до потери сознания. Драко тоже однажды оглушил его, не так ли? Прекрасно, если это ведет только к хорошему. Иногда неплохо, если за него думали другие люди или змеи. Даже если все это не слишком ему нравилось. Это было последнее, о чем подумал Тигрис, впадая в сон.
*** ***
- Наверное, тебе стоило бы поговорить со своим другом.
Гермиона ответила на взгляд матери. Она выглядела усталой. В Гермионе вскипела ярость. Ярость на бесполезного паразита, занимающего ее старую комнату на втором этаже. Девушка знала, что ее ярость нерациональна. Разумом она понимала, что мужчина наверху не был тем самым Драко Малфоем. Как он мог быть им, если вообще не помнил о раннем периоде своей жизни? Тем не менее, странно, что он без единого воспоминания умудрялся оставаться тем же надменным, расистки настроенным, избалованным задавакой, которого она в школе с удовольствием огрела по уху. Гермиона вдохнула, выдохнула и приказала себе успокоиться. Необходимо сохранять благоразумие. Этот человек пережил травму. Он нуждается в понимании, а не выволочке с упоминанием прошлых грехов, о которых он и понятия не имеет.
Гермиона опять взглянула на мать. Бог знает, он вел себя не как достойный жалости инвалид. Небольшая амнезия вряд ли помешала хотя бы предложить помощь. Если его воспоминаний хватало, чтобы гонять людей, как мальчиков на побегушках, тогда он должен помнить хотя бы о простой вежливости! Ярость, которую Гермиона только что утихомирила, взвилась вновь, грозя перехлестнуться через край. Она кивнула, не доверяя собственному голосу, и бешено взбежала по лестнице.
Вид комнаты не особенно смягчил ее ярость. Для чистокровного волшебника, не имеющего и малейшего понятия о маггловском мире, Малфой удивительно быстро перенял его самые ненавистные качества.
- Могу ли я поговорить с тобой? – Прошипела Гермиона, отфутболив в сторону полуопустошенную коробку пиццы. – Или ты слишком занят? – Ее голос был значительно более недружелюбным, чем она планировала, но в этот момент ей было все равно.
- Отойди, ты закрываешь экран, - последовал равнодушный ответ.
По телевизору за ее спиной шел какой-то совершенно идиотский теледиалог. Нервировали даже голоса участников шоу. Гермиона повернулась и нажала на выключатель.
- Я сказала, мне надо поговорить с тобой.
- А я сказал, что хочу смотреть шоу. И что это значит? Давай, включи устройство опять!
Гермиона пристально уставилась на мужчину на диване, и ее ярость опять достигла апогея. Осмотревшись, она заметила кучу пустых пакетов из-под чипсов, коробки пиццы и стопку грязного белья рядом с корзинкой только вчера выстиранных мамой вещей. На Драко был одни из спортивных костюмов ее отца. Очевидно, проснувшись, он не посчитал необходимым переодеться. И по словам матери, это было только в четыре вечера. Разумеется, у него до сих пор не было собственной одежды, так как он отказался ехать с ее родителями за покупками. Вместо этого он предпочел гнить в этой комнате, приводя своим поведением в отчаяние.
- Тебе доставляет удовольствие жить в этом свинарнике? – Прошипела Гермиона.
- Нет. Но у меня не было выбора, когда ты привела меня сюда.
Она сжала кулаки.
- Я имела в виду, тебе не приходило в голову немного убраться здесь?
- Вообще-то, нет. Но я не буду мешать тебе, если у тебя появилось подобное стремление. – Он сделал приглашающий жест. – Пожалуйста… Чувствуй себя, как дома.
Она влепила ему оплеуху. Как и в первый раз, это помогло.
Драко небрежно потер подбородок.
- Ой. Ты всегда так обращаешься с гостями? Всегда считал вас варварами.
- Гости? – Резко крикнула она. – Если бы ты вел себя, как гость, то вероятно и был бы им. Гости не проводят дни напролет, испытывая гостеприимство хозяев, ведя себя. Как свиньи! - Она схватила один пакетик из-под чипсов и швырнула в его лицо. У Драко хватило выдержки поймать его прежде, чем он попал в лицо. – Мы были терпеливы, предупредительны и понимающие, но и терпению приходит конец! Ты понимаешь, о чем я? Я по горло сыта тобой!
- Ах, да? И что ты хочешь делать? Вернуть меня?
Гермиона глубоко втянула воздух. Он знал, что она не сделает такого. Это было бы равносильно убийству. Он не помнил, но знал многое. И достаточно хорошо знал ее, чтобы понять, что она никогда не сделает такого.
- Ты так хочешь? – прошипела она. – Тогда будь уверен, ты на верной дороге.
Он пожал плечами.
- Вероятно, - порылся в пакете, нашел пару поломанных чипсов с крошками красного перца и высыпал их в рот.
Гермиона уставилась на него.
- Ты хочешь сказать, что тебе безразлична собственная жизнь?
Он ответил ей пристальным взглядом и внезапно швырнул пакетом через комнату.
- Да! И что такого? Для чего мне хотеть здравствовать? Для этого? – Он вскочил и отвесил дивану злобный пинок.
Гермиона испуганно отступила. Она не ожидала настолько агрессивной реакции. Но он отдалился на шаг, как будто пытаясь успокоиться. Это было удивительно. До сих пор он ничему не уделял внимания.
- Наверное, тебе стоило бы дать мне умереть, ты, проклятый подкидыш! Ты и твои дерьмовые друзья, вы всегда хотите всех спасти. Посмотри, что из это вышло! Вы подлили масла в адский огонь, вот все ваше достижение!
- Что ты имеешь в виду? – Нервно переспросила она. Внезапно она опять засомневалась в его амнезии. С таким же успехом он мог назвать ее грязнокровкой. Ег слова были всегда двусмысленны, но ее инстинкт подсказывал, что все они важны. Но, как они смогут узнать об этом, если не могут ни дать ему Веритасерум, ни применить Легиллеменцию?
- Какая тебе разница, что я имею в виду? – Зашипел он. – Я всего лишь бесполезный инвалид. Смотри, ты уже сожалеешь о том, что сделал. Ну, давай, признайся! Это не будет несмываемым пятном на твоих белоснежных одеждах.
- Нет, - ответила Гермиона. Ее ярость внезапно улеглась. – Я не раскаиваюсь в твоем спасении.
Он цинично усмехнулся.
- А вот я, да.
*** ***
Тигрис уныло слушал сообщения Пожирателей младших рангов. Успехи в Министерстве. Визенгамот принял еще один из наших законов. Еще одна важная особа под Империусом. Еще один убит. Всегда одно и то же. Раньше он вслушивался в имена, стараясь понять, к чему все это. Но всегда все сводилось к одному и тому же. Вольдеморт получал все больше власти, а волшебный мир не мог с этим ничего поделать.
Он прислушался, как Амикус Кэрроу рассказывал, как несколько неизвестных пытались атаковать его. К счастью, неподалеку находились авроры. Они посчитали неизвестных Пожирателями Смерти. Амикус предполагал, что это были члены Ордена Феникса. Тигрис нахмурился. Не похоже на Дамблдора. Скорее всего, лорд думает так же.
- И что ты думаешь об этом Аграби? – Спросил Лорд.
- Странно.
- Странно? И Это все?
Тигрис с трудом удержался, чтобы не пожать плечами.
- Вероятно, несколько фениксов недовольны дамблдоровским стилем руководства.
- Гадюка?
Тигрис насторожился. Он где-то уже слышал это имя.
- Согласен с его мнением. Подобная тенденция назревала уже достаточно долгое время. Наши успехи могли стать спусковым механизмом. – Тигрису был знаком голос, даже несмотря на то, что он не видел человека, стоящего по другую сторону Темного Лорда. Как Северус умудрился сделать, чтобы к его мнению прислушивались? Внезапно Тигрис разозлился.
- И что мы можем предпринять, Аграби?
- Уничтожить их, - равнодушно ответил Тигрис. Именно то, что хотел услышать лорд. – Они только мешаются.
Лорд обернулся к Северусу.
- Думаю, для начала мы можем не обращать на них внимания, милорд.
Тигрис потрясенно посмотрел на Снейпа. Неужели он не понимает, что ступает на скользкую дорожку?
- Пока авроры воспринимают их, как противников. Если их принадлежность к людям Дамблдора подтвердится, то это лишь сыграет нам на руку. Это вобьет клин между двумя фракциями.
- Интересный аргумент. Аграб, у тебя есть другое мнение?
Тигрис на секунду задумался. Раньше он не занимался этим, но теперь подыскивал аргументы для своего ранее высказанного мнения.
- Он не неправ, но я считаю это ошибочным решением. С одной стороны, они нападают на наших людей. Мы не должны оставлять их безнаказанными, или покажем им свою слабую сторону. И еще более важное, что если их арестуют? Не поднимется ли тогда вопрос, на основании чего, они выбирали жертвы? До сих пор Дамблдор не предавал гласности свои знания, что было нам только на руку. А эти люди точно все расскажут. Это привлечет массу нежелательного внимания к людям, ранее свободным от любых подозрений. И это нанесет урон нашим политическим амбициям.
Лорд улыбнулся.
- Ну когда-нибудь это все равно случится, не так ли? Вы подтасуете информацию для прессы. Они все равно уже занимались подобным. Какая разница. Пресса в наших руках. Ксенофилиус Лавгуд не более, чем надоедливый грызун, от которого мы вскоре избавимся. Нет, думаю, Гадюка прав. Наша настоящая проблема это Дамблдор. Пока он не устранен, нам не добиться желаемого. Видимо, он теряет контроль над своими людьми. Хорошо. Он еще пожалеет, что предоставил им свободу действий.
Тигрис был не единственным заметившим, что лорд не потратил на Пожирателей ни единой мысли.
Собрание вскоре закончилось. Лорд махнул Тигрису, и они, дождавшись ухода остальных, аппарировали в штаб-квартиру. Едва оказавшись там, лорд притянул Тигриса к себе и погрузил в его волосы руку.
- Не сердись, Аграби, - с почти веселой заботливостью сказал он. – Магглолюбцев, которых ты можешь убить, вокруг больше, чем достаточно.
- Не сомневаюсь в ваших решениях, милорд, - ответил Тигрис.
- О, но ты так выглядишь.
Обнимаясь, они достигли дверей в спальню, и лорд одним движением расстегнул мантию Тигриса, стягивая ее с плеч.
- Впрочем, не имеет значения. – Он провел пальцами по почти зажившим царапинам на груди Тигриса. – Я буду наслаждаться, наказывая тебя за это.
Тигрис был потрясен тем, что прикосновения больше не кажутся ему отвратительными. Теперь, глядя на руку Вольдеморта, он видел и ощущал не ледяное прикосновение похожих на пауков пальцев, но текущую по ней темную энергию силы. Дать ей то, чего она хотела больше не составляло труда. Тигрис больше не должен был отклонять себя заклинанием. И больше не хотел. Сейчас он протягивал руки, чтобы помочь Вольдеморту избавиться от мантии.
Что он делает? А есть ли разница? С каждым днем Вольдеморт захватывал все больше власти, а Тигрис не мог ничего сделать. И почему тогда он должен бороться дальше? Что он должен волшебному миру? Ничего. Разумеется, Тигрис прятал эти мысли от Вольдеморта. Это было не особенно трудно. О тайне бессмертия Вольдеморта, Тигрис так и не узнал, но его влияние на Темного Лорда стало больше, чем когда-либо. Он вспомнил о Снейпе и на секунду потерял самообладание от короткого укола ненависти. Он не сможет удержать свою позицию. Не от Снейпа.
Вольдеморт тихо рассмеялся.
- Оставь моего алхимика в живых, Аграби. Он мне еще нужен. Будь уверен, тебе он не конкурент. – Он толкнул Тигриса на кровать. – Таких нет и никогда не будет. Ты принадлежишь мне. Навеки.
Тигрис взглянул в красные глаза и задрожал от холода. Если бы Вольдеморт знал, что он понял эти слова… Непостижимо, что он вообще их произнес, пусть даже и на парселе!
Внезапно в грудь вонзились ногти Вольдеморта, и Тигрис потрясенно ахнул.
– К тому же он никогда не сможет кричать так же прекрасно, как ты. Давай, покричи для меня, - когти протянулись вниз, и Тигрис выполнил приказ.
*** ***
Услышав щелчок, Северус помедлил. Он предвидел проблемы еще когда Рабастан Лестрандж только явился. Но не думал, что эти проблемы развалят дом. Падающая штукатурка и истерящие домашние эльфы говорили о другом. Кажется, оба идиота устроили дуэль в салоне. Вернувшись, Люциус и Нарцисса восхитятся.
Когда он вошел в салон, то выяснилось, что дуэлью это не было. Это было Тигрисом, нашедшим способ выплеснуть раздражение. Северус покачал головой. Он всегда считал Рабастана умным человеком. Как легко обмануться.
- Оставь его в живых, Тигрис. – спокойно попросил он. Северус знал, что рискует поменяться с Лестранджем местами, но был уверен в своей безопасности. – Милорд будет несчастен, потеряв его.
Тигрис взглянул в его сторону, и на одно долгое мгновение Северусу показалось, что увидел зеленые глаза. В следующий момент он расценил это, как обман зрения. Сероволосый мужчина нерешительно повертел палочку в пальцах и опустил ее. Дурная привычка. Когда-нибудь кто-то умный приметит такую слабость и использует этот момент, чтобы обезоружить Тигриса.
- У тебя нет никакого права, командовать мной. Надеюсь, что в следующий раз ты вспомнишь об этом, - Равнодушно сообщил Тигрис лежащему на полу Рабастану и швырнул Северусу его палочку. – Вышвырни его, пока я не передумал.
Северус немедленно выполнил приказ, хотя на языке уже вертелось саркастичное замечание. Рабастан был лучшим дуэлистом из них. Вероятно, он сам смог бы победить его, лишь используя грязные трюки и зелья. И только если Рабастан не ожидал такого. Беллатрис удавалось это и в честной дуэли, но лишь с трудом. А Тигрис не получил и царапины.
*** ***
Вернувшись, Северус застал Тигриса беспокойно мечущимся по комнате. Вмешательство зельевара рассердило его, хотя он и понимал, что оно было необходимо. Он чуть не убил Рабастана. Пояснить подобное было бы крайне трудно, даже если бы Вольдеморт позволил бы ему отделаться лишь этим. Тигрис ненавидел недавно завладевшее им беспокойство. Оно делало его слишком неосторожным.
Тигрису недоставало Драко. Никто, кроме Драко не знал его настолько хорошо. Тигрису всегда не нравилось это. Он всегда думал, что это рискованно. Он избавился от риска ценой единственного, с кем мог свободно говорить. Драко говорил только правду и точно знал, о чем говорил. Теперь Тигрису приходилось рассчитывать только на себя. Полностью лишь на себя, и плевать, насколько он желал этого раньше, признавался, что теперь это совершенно ему не нравится.
Тигрис боролся с самим собой. Он доверял Драко. С одной стороны, потому что тот был его братом. С другой стороны, потому что они не могли закрыться друг от друга. Он просто должен был довериться ему, потому что Драко был единственным, кто мог предать его так совершенно. Он доверился напрасно, Драко предал его. Но он выжил! И если он настолько победоносно пережил измену, не сможет ли он пережить и кого-то другого? Никто больше не сможет предать его.
Драко был для Тигриса якорем. Без Драко у него не было остановки, сцепления с почвой. Он принимал глупые решения и не видел необходимого. Не видел цели. Так больше не могло продолжаться.
Тигрис глубоко вдохнул. Он не знал, было ли правильным то, что он делал. В последнее время он стал неуверен во многих вещах. Он рисковал, и на этот раз без страховочной сети и лонжи. Но также Тигрису было понятно, что он должен делать это. Он должен доверять хоть кому-то. Но совершенно точно не мог этого. Не был уверен, тому ли он доверится. Вероятно, он совершает фатальную ошибку, вероятно, вбивает гвоздь в собственный гроб. Он не мог знать. Если он не предвидел измену Драко, то не мог ни у кого. Но все еще живший в нем гриффиндорец хотел рискнуть. Тигрис закрыл глаза и собрался, затем обернулся и взглянул на вошедшего Северуса.
Зельевар оглядывался по комнате.
- Твои родители очень удивятся, войдя в свой салон.
Тигрис проследил за его взглядом. Каким-то образом ему пришла в голову грандиозная идея превратить Рабастана в живую тарелочку и пошвыряться ее в комнате. Следствием этого можно было полюбоваться разваленной мебелью, опаленными стенами и уничтоженными портретами.
- Вероятно, - сухо сообщил он. Затем задумчиво уставился на Северуса. – Скажи-ка мне, какой стороне ты предан?
- Ты сам знаешь, на какой стороне я стою, - спокойно ответил зельевар. – Ты сделал больше, чем достаточно для обеспечения моей верности Темному Лорду.
- Да? – Тигрис задумался, - Вероятно, да. Иногда совершают деяния, потом воздерживаются от деяний, и только в конце становится явным, что то, от чего воздержались было бы лучше того, что сделали.
Северус ни взглядом, ни жестом не дал понять, сказала ли ему эта фраза хоть что-то. Да Тигрис и не ожидал этого. Несколько недель назад он бы еще надеялся на реакцию. Тогда он был грандиозно глуп. Но Северус совершил ошибку. Тот Северус, которого знал Тигрис, никогда бы не помог Люциусу освободить его от Лунной тени. Он был слишком труслив и слишком оппортунистичен для этого. Теперь он открыл карты. Было ли это сделано намеренно, Тигрис не знал. Может быть, Северус устал от игры. Или захотел вынудить Тигриса на следующий ход. Северус всегда был отличным шахматистом, но Тигрис учился именно у него.
- Альбус еще играет в шахматы?
На мгновение Северус был захвачен врасплох изменением темы. Показал ли он настоящее лицо? Вероятно, лишь показалось. Для начала Тигрис решил не принимать показавшееся за чистую монету.
- Вероятно. Дамблдор всегда был заядлым игроком.
- Ты хоть раз выигрывал у него?
- С чего ты решил, что мы играли друг против друга?
Тигрис не ответил, только выжидающе смотрел.
- Нет, - неохотно ответил зельевар. – Ни разу.
- А сумел бы выиграть, если бы хотел?
Глаза Северуса слегка сузились, а Тигрис отвернулся от него, вытаскивая палочку. Если Северус обратит против него магию – а у него были причины на это – то беседа окажется закончена, даже не начавшись.
- Ты прав, - сообщил Тигрис. – Нельзя оставлять комнату в таком состоянии. - Он снова повернулся к уже расслабившемуся Северусу. Тигрис махнул рукой, - Reparo.
Северус, побледневший, с широко открытыми глазами смотрел, как восстанавливалась мебель, стены обретали прежний цвет, и все вещи становились такими, как будто с ними ничего не случилось. Опуская руку, Тигрис поставил на место дверь и позволил проснуться защите дома. Перечитав об алхимиках все, что нашел в библиотеке Слизерина, Тигрис знал, что будучи Алхимиком пятого градуса, Северус должен чувствовать все, что он делает. Алхимики этого градуса умели читать ауры точно так же, как Вольдеморт и Тигрис не были на это способны. Тигрис был даже не уверен в том, что именно они видели. Тем не менее, он знал, что Северус всегда видел, что Тигрис что-то скрывает. С самого начала. Если бы возлюбленная Слизерина не была алхимиком, то Тигрис никогда бы и не узнал об этом свойстве.
- Как ты смотришь на то, если я еще раз спрошу тебя – на какой ты стороне, Северус? И на этот раз мне хочется честного ответа.
Северус молча отступил на шаг. Палочку он до сих пор он не вытащил. Тигрис мог представить, о чем он думает. Северус знал, что Вольдеморт понятия не имел о волшебных силах, которые Тигрис только что продемонстрировал. И еще он знал, что будет безнадежным противником для Тигриса.
- Я мог бы порыться в твоих мыслях, - философствовал Тигрис. – Не странно ли, что после первого раза я больше не слишком занимался твоей верностью? Я и сам понял это гораздо позже. Я узнал множество интересных вещей – о твоем детстве, о моем отце, о его отце. Совсем недавно – я просто ощутил это – я понял, что никогда толком не узнавал о твоей верности. Я просто забыл об этом. Действительно, странно, не так ли? – Тигрис косо ухмыльнулся. – Я и, правда, был глупым, надменным мальчишкой?
Их взгляды встретились.
Северус скривил губы и спрятал руки за спину. Совершенно безобидный жест, не считая факта, что Тигрис больше не мог видеть их.
- Вижу, что ты больше не мальчик.
Тигрис рассмеялся.
- Но надменный? И глупый, вероятно, тоже? – Он сделал шаг назад. – Я не хочу читать твои мысли, Северус. Я хочу, чтобы ты сказал мне правду. – Он внимательно слушал тишину. – Для нас обоих будет лучше, если ты не используешь это зелье. Руки вперед. Не хочу проверять, можешь ли ты, действительно, навредить мне.
Северус, с оттенком страха на лице, поднял руки. Рядом с ним возникла зарин и схватила пузырек из его руки. Она подползла к Тигрису, неся его в пасти. Тигрис принял его и отставил в сторону.
- Отлично сделано. – Тигрис знал, что эта похвала Зарин разрушит блокаду на памяти зельевара. Теперь он вспомнит, что не спас тогда жизнь Тигрису. Вместе с тем появлялась причина, которая
Зельевар наморщил лоб. Тигрис знал, что задал ему изрядную головоломку. Известно, что Северус мог сложить два и два чтобы спокойно получить пять. На свете было не так уж много говорящих на парселе.
Кажется, наконец, Северус пришел к решению.
- Я никогда не был ни на чьей стороне, кроме моей собственной, - ответил он. – Обоим сторонам я давал лишь те сведения, которые считал правильными. Ни больше, ни меньше.
- Помогал ли ты Дамблдору подобраться к Драко? – Спросил Тигрис. Он должен был знать это. Даже если это слишком вероятно, он не сможет доверять Снейпу, сыгравшему роль в измене Драко.
- Нет, - Снейп открыто смотрел на него. – Ты забыл, в чем заставил меня поклясться? Я бы не смог обойти ее. Служи нашей стороне, говорил ты. А твоя сторона никогда не была стороной Темного Лорда. Я мог предать его столько, сколько хотел, но я никогда не смог бы изменить тебе или Драко. Все равно, каким способом.
Тигрис вспомнил тот день и понял, что Северус говорит правду. Он рассмеялся.
- Мерлин, каким же я был идиотом! Это же было очевидно с самого начала. Должно быть, я казался тебе страшно забавным.
- Иногда, - сухо согласился Северус. – Немного меньше, чем когда ты меня проклинал за попытки помочь тебе.
- Могу представить. – Тигрис стал серьезен. Он вспомнил день, когда попросил Северуса критиковать все его ошибки, а тот ответил, что будет только проклят за это. Но тем не менее, Северус критиковал его, не так ли? А Тигрис был так же надменен и жесток, как Северус и предсказывал. И как можно обещать, что теперь все изменится? Тигрис не мог.
– Я опять буду совершать ошибки, даже если пообещаю обратное, - озвучил он свою мысль.
- Почему ты меня не выдал? – спросил Северус.
Тигрис косо усмехнулся.
- Потому что я никогда не был ни на одной стороне, исключая мою собственную. И потому что ты сказал правду.
- Какую правду? Факт, что Темный Лорд душевнобольной? Или ту, что его подчиненные такие же безумцы?
- И то и другое. – спокойно ответил Тигрис.
- Ты сам называешь себя душевнобольным?
- Ты знаешь ответ лучше, чем я, - сердито отмахнулся Тигрис. – Я игрался с магией, которой ты и представить не можешь. В моей голове память о четырех разных жизнях и двух различных видов. Душевно я здоров так, как это возможно для меня. – Тигрис не был уверен, что говорит не слишком много. Чтобы успокоиться, он принялся поглаживать Зарин.
Северус задумчиво смотрел на него и его змею.
- Я не люблю его, - недовольно прошипела Зарин, - Он пытался украсть мой яд. Убить его?
Тигрис рассмеялся. Зарин всегда способствовала его душевной стабильности.
– Если бы я попросил тебя убить меня, сделал бы ты это?
- Могу ли я сделать это? – Уточнил Северус.
- Не знаю, - честно ответил Тигрис.
- Не сейчас. Ты еще должен выполнить свое задание. Предполагаю, что ты еще хочешь этого.
Тигрис косо улыбнулся.
- Ты и сам знаешь.
- Предполагаю, - Северус продолжал задумчиво смотреть на него. – Когда ты впервые прибыл в Хогвартс, я имею в виду Тигриса, за тобой следовал олень. Со временем его место занял дракон. Глядя на тебя теперь, я не вижу ничего, кроме тьмы.
Тигрис шокировано смотрел на него. Он сглотнул, Зарин возмущенно зашипела.
- Ты с самого начала знал!
- Нет. Здесь, в Европе, олени частые спутники душ. Да, необычно для Малфоев, но я знал, что тебя воспитывали магглы. При этом я ничего не понял. До тех пор, пока не услышал, как ты говоришь на парселе, но ты заставил меня забыть.
Тигрис закрыл глаза и равномерно задышал. По-видимому, у него больше не получится вызвать Патронуса. Он сжал кулаки и расслабил их.
- Если я уничтожу его, то вероятно, стану бессмертным. Считаешь ли ты это хорошим будущим для этого мира?
- Не знаю, - ответил Северус, - Но мне известна альтернатива.
- Ты не предашь меня.
Северус хрипло рассмеялся.
- Разве я не говорил уже, что не смогу предать тебя? Но вопрос, на который ты требовал ответа, другой – правда ли, что я на твоей стороне? Не знаю. Ты до сих пор не ответил на мой вопрос. Хочешь ли ты исполнить свою судьбу, Гарри Поттер?
Тигрис закрыл глаза, усмиряя гнев. Он ненавидел это имя.
- Я не он. – Процедил сквозь стиснутые зубы. – Но если до сих пор это не стало очевидным, то – да. Я хочу смерти Вольдеморта. Я хочу убить его. Уже давно.
- Хорошо, - внезапно улыбнулся Северус. Ему не шло. Улыбка превращала его лицо в нечто необычное, что могло спросить о правильности решения Тигриса. Но прежде чем Тигрис начал сомневаться, Северус продолжил. – Я не предам тебя, того, кто стоит передо мной, Тигрис Малфой, Гарри Поттер, в любом виде или облике, до тех пор, пока существует Темный Лорд Вольдеморт, Том Риддл. Я, Северус Снейп, клянусь в этом моей жизнью и моей волшебной силой. – Снейп вытянул руку, на ладони которой возникла волшебная палочка. Она описала круг и осталась неподвижной. Северус накрыл ее второй рукой. – Я помогу тебе, если посчитаю это правильным. Этого должно хватить.
- Теперь я знаю, как выглядит, когда кто-то клянется Нерушимой Клятвой. – Сказал Тигрис. – Да, этого должно хватить. Я потрясен.
- Я хотел этого, - спокойно ответил Северус, - Только не говори, что в ином случае, я покинул бы эту комнату живым.
- Это все твои причины? – Тигрис не оспорил предположение Северуса. Он же был прав. При малейшем сомнении Тигрис убил бы его, не задумываясь.
- Нет.
- Хорошо, - Тигрис не стал выспрашивать об остальных причинах. Они могли быть настолько простыми, как просьбы Дамблдора проследить за ним, или намного более сложными для понимания. Он не хотел знать. Вместо этого, Тигрис указал на палочку Северуса. – Как ты сделал это? Я ничего не заметил. Никогда бы не поверил, что волшебные палочки умеют аппарировать.
Северус хохотнул.
- Я волшебник и знаю несколько трюков.
*** ***
Драко лежал на спине и пристально рассматривал потолок маленькой комнаты. Пальцами правой руки он поглаживал предплечье левой, где вздутые красные рубцы формировались в неснимаемое слово «предатель». Все казалось таким бессмысленным. Он был абсолютно уверен в правильности визита к Дамблдору. Если честно, то уверен и сейчас. Только теперь все было таким бессмысленным. Что он здесь делает? Он был бременем для своих хозяев и был уверен, что тайком они чувствуют к нему отвращение. И как же иначе? Он сам чувствовал к себе лишь отвращение.
Пальцы впились в руку. В последнее время он ощущал только усталость. Вставать удавалось лишь с трудом, и лишь оглушая мысли бессмысленным взглядом в телевизор, хотя он ненавидел это устройство и его придурковатые программы. У него не было аппетита, и он не видел смысла делать что-то иное. Да и что он мог делать? Он был бесполезен и беспомощен, как младенец. Для всех было бы лучше, если бы ему дали умереть.
Драко закрыл глаза с брезгливостью к собственному самочувствию. Он брезговал магглами. Он брезговал Грейнджер. Он брезговал всем вокруг себя. Но больше всего он брезговал собой. Внезапно он больше не мог выносить состояние комнаты. Он выбрался из кровати и осмотрелся. Сознание наполнили досада и отвращение. Отец выпорол бы его до крови, если бы увидел это. И какая разница, если он никогда не увидит его? Закрывая глаза и сжимая кулаки, Драко почти желал боли. По-крайней мере, боль была вещественна, она не была настолько приглушена и нереальна, как все, что он ощущал в последнее время.
Драко сердито выскочил из комнаты, не замечая, что уже середина ночи. В ванной он видел моющие средства, и, наконец, отыскал их в одном из шкафчиков. Вернувшись в комнату, он для начала собрал весь мусор в один из полиэтиленовых пакетов, используемых магглами. Затем собрал грязные вещи в корзину, которую предложила ему мать Грейнджер. Потом он опустился на колени, чтобы вымыть пол. В ванной он видел и швабру, но хотел делать это так, как есть. Он хотел чувствовать все, что делал, каждым волокном тела. Казалось, что вся комната покрыта слоем грязи. Вода оказалась слишком горячей, но он не огорчился. Наоборот, он приветствовал жжение на коже. Оно давало ощутить себя живым, не ходячим мертвецом.
В груди вспыхнула боль, выжимая слезы из глаз. Драко поджал губы, злясь на собственную слабость. Он сжал пальцы на щетке и принялся яростно тереть, но тем не менее, не смог удержать рыдания. И оно проложило путь слезам, безразличным к его протестам.
- Слабый, жалкий, бесполезный… - горько шипел он, дрожа от усилия сдержать чувства. Наконец, силы кончились, и он с хриплым вскриком рухнул на мокрый пол, оплакивая жизнь, которую потерял.
*** ***
Едва дверь дома закрылась за ним, а защита окутала надежным коконом, Снейп дрожа привалился к стене. Обманчивая надежность. Северус терпеть не мог уязвимость. А сегодня он почти проиграл игру. Ему не нравилось, что он должен был много выдать. Слишком много. Его тайны в неправильных руках могли обернуться кинжалом в спину. И в самый неожиданный момент. А эти руки были настолько неправильны, как могли быть.
Северус был не из тех, кто чувствовал себя отлично на свету или стоя лицом к лицу с противником. С большим удовольствием он формировал обстоятельства по собственному вкусу и позволял им выполнять всю работу за себя.
Дрожащими пальцами он плеснул себе абсента и глотнув, долго переводил дыхание, пережидая жжение в горле. Сет, с какой страстью он чувствовал отвращение к Гарри Поттеру. Северус не хотел говорить ненавидел. Ненависть была забронирована лишь для немногих людей. Одним из них был Темный Лорд. Ненависть была холодна и вела к десятилетиям интриг и коварства, в конце которых наконец приходило удовлетворение. Он ненавидел Джеймса Поттера, и да – он наслаждался его смертью, как коллекционным вином. И все еще вспоминает об этом. Он ненавидел Сириуса Блэка, и как сладко было увидеть его после стольких лет в Азкабане. Дамблдор никогда не спрашивал его о Питере Петтигрю. Питер, его имя было хорошо известно Пожирателем, как имя предателя. Тем не менее, недостаточное доказательство, чтобы спасти пса, так почему Северус должен был открывать рот? Полуобезумевший, легко идущий на провокации пес, что так легко прыгал за брошенной костью. Даже в смерть. Северус хрипло расхохотался.
Нет, отвращение к Гарри Поттеру было обжигающе жгучим. Оно заставило его не раз ошибаться. Гарри Поттер с зелеными глазами единственной женщины, о смерти которой он, действительно, сожалел. Единственная, кому он доверял, в ком видел друга, только затем, чтобы позже назвать себя глупцом. Ведь она предала его, не так ли? И не имеет значения, что сначала он предал ее. Грязнокровка Эванс. Ее приятели никогда бы не поняли, что он чувствовал к ней. Он любил других, другим посвящал преданность, но доверял только ей. Всякий раз глаза Гарри Поттера напоминали о ее измене. О ее смерти, о которой он так горько сожалел, когда стало слишком поздно. О ее супругу, которого Северус ненавидел и после его смерти. О мести, которая потеряла вкус.
Какая ирония, что все это было зря. Гарри Поттер давно мертв. Его место занял мальчик, заслуживающий гораздо большего отвращения, и он был жив. Но Северус не ощущал отвращения. Он беспокоился о Тигрисе Малфое. Тигрис беспокоил его и одновременно очаровывал, как опасное, но сильнейшее зелье, способное взорваться при самой легкой ошибке. Северус еще раз глотнул абсент.
Это было озарение, момент, когда все беспокоящие его части головоломки сложились. Он всегда знал, что в Тигрисе Малфое было что-то не так. Слишком много совпадений, слишком много тупиков. Как мог нормальный мальчик найти комнаты Слизерина? Как мог он открыть дверь, не поддавшуюся такому волшебнику, как Дамблдор? Как получилось, что люди, например в академии Джиневры, которую он посетил, говорили о Тигрисе так, будто знали его всю жизнь, даже если никогда раньше не упоминали о таком знакомом? Странно также то, что за последнее время нелепо погибли почти все прежние ученики академии. Как Тигрис смог за короткое время превратиться из совершеннейшей бестолочи в зельях к человеку, что легко справлялся с рецептами, которые даже такой алхимик, как Северус, понял лишь спустя месяцы исследований?
Четыре жизни, сказал Тигрис. Северус знал две. Даже три, если припомнить о связи Гарри Поттера с милордом. Исходя из этого, неудивительно, что Тигрис так быстро поднялся в карьере Пожирателя, вопреки впавшему в немилость Люциусу и все больше разочаровывавшему лорда Драко. Но, чем была четвертая жизнь? Решится ли он построить предположении на наличии серебряной тигровой змеи Слизерина? Той, что маскировалась под личиной невинной злаковой змеи и ухитрилась обвести вокруг пальца и лорда. Говорят, Слизерин был великолепнейшим зельеваром. Не совпадало ли время появления змеи и таинственное превращение Тигриса в человека, понимающего зельеварение?
Два существа? Северус не знал, что это значит, но он обязательно узнает.
Как бы то ни было, у Тигриса Малфоя было куча причин для душевной нестабильности. Значит, Северус доверил свои самые ценные тайны душевнобольному, который в любой момент может им пожертвовать, решив, что в этом есть смысл. А у Северуса не было ничего, чтобы противостоять. Если рассказать все, о чем он узнал, то кто ему поверит? Разве что Дамблдор. Северус вдруг понял, что старик должен уже знать об этом. Дамблдор всегда был слеп в отношении своего золотого мальчика, даже если он больше не был таким золотым. Дамблдор, действительно, любил Гарри Поттера, как собственного внука. Северус скривился от отвращения. Старик глуп. Такой умный, но все же глупый.
В любом случае, у него была отличная причина напиться, и Северус был на хорошем пути, опрокидывая пятый бокал. Он предостерегал Люциуса, но в отличии от Люциуса, сам он был одинок. Только в защищенном чарами доме – чтобы спьяну не натворить глупостей – он мог после второй бутылки найти идею. Северус не доверял никому. Даже себе самому.
*** ***
Гермиона удивилась, услышав игру на пианино. Инструмент в гостиной давно уже не использовался. Никто в доме не умел играть. Гермиона начинала учиться, но получив письмо из Хогвартса, бросила. И слишком занятая другим, больше и не начинало, оставив бесполезный инструмент покрываться пылью.
Хоть она и ожидала, но все же была потрясена, увидев Драко. Он играл «Лунную сонату». Одну из ее любимых пьес. Играл безошибочно и уверенно.
Внезапно он прекратил игру и обернулся.
- Грейнджер… Извини, я знаю, что уже поздно. – Сожаления в голосе не было, только усталость.
- Нет, все нормально, - поспешно сказала она. – Уверена, что родителям это не мешает. – Она понятия не имела, почему говорит неправду. Родители уже легли и, разумеется, слышали пианино. Вероятно, это зависело от ее радости, что он хоть что-то делает, кроме как сидеть в своей комнате, спасть или пристально смотреть в окно. Драко перестал вести себя, как паша, но он все еще избегал их и не подпускал близко.
Теперь он скривился.
- Ты жалкая лгунья, Грейнджер. – Он захлопнул крышку пианино. – Не имеет значения. Это всего лишь бесполезное времяпровождение. Бесполезное, как все, что я делаю. – Он горько хмыкнул.
- Вероятно не настолько бесполезно, если бы ты перестал тонуть в жалости к самому себе, - сердито ответила она. Она злилась на его безразличие. В конце концов, она его спасла. И вместо того, чтобы благодарить ее, вместо того, чтобы быть счастливым, что еще был жив – Бог знает, у множества других не было такого счастья – он целыми днями бродил с таким печальным лицом, как будто был самым несправедливо обиженным.
- Ах, да? Тогда скажи-ка мне, Грейнджер, что я могу делать полезного? Опять работать врачом? Извини, но я не помню, как это делают. Я понятия не имею, как готовят или стирают, или проще сказать, как выживают. Вероятно, мне стоит натянуть клоунский колпак и поиграть с детишками. Если только понадеяться, что я не перепугаю их до смерти, свалившись в один из моих фантастических эпилептических припадков.
- Тебе не идет сарказм, - сердито рявкнула она.
- Вижу, ничего конструктивного ты предложить не можешь. – Насмешливо продолжил Драко. - Quod erat demonstrandum, Грейнджер. В следующий раз оставь это при себе.
Гермиона смотрела ему в спину. Больше всего ее сердила его правота. Как бы старательно она не раздумывала над проблемой, в голову не приходило ничего. Все его способности были в маггловском мире бесполезными. Как он и говорил. Она злилась. Она должна найти хоть что-то. Она докажет ему, что есть что-то. Должно было быть.
*** ***смотри в комментах.