10. Сагиб.
читать дальшеТигрис пристально смотрел в потолок. Он безуспешно пытался зачаровать висящего там маленького паука. Оказывается, Мелвин и Самет открыли пакет в помещении Общества Теней один из «Шуршащих свертков» из магазина Уизли. Блейз была вне себя, а Тигрис нашел это забавным.
Он вспоминал о встрече с Вольдемортом. Его умение обращаться с чарами было феноменальным. Например, заклинание дневного света, коконом окружающее вампира. Управляя границами этого барьера, можно было передвигать вампира в любом направлении, как марионетку. Темный Лорд делал это даже без волшебной палочки.
К счастью, после неприятной встречи утром, Беллатрис он больше не видел. Обмен с отцом тоже произошел без всяких проблем. Если не считать ссоры между Драко и Афиной, которую Блейз рассматривала слишком забавной, чтобы рассказать Тигрису о ее причине. Но она как-то была связана с ним, иначе почему Афина постоянно бросала в его сторону злобные взгляды?
Тигрис бросил взгляд в сторону висящей на стене карты и увидел точку с именем «Северус Снейп», движущуюся в сторону гостиной. Снейп до сих пор следил за ними, но Тигрис не предпринимал против этого ничего. У него и без зельевара было полно забот, даже если Снейп был достаточно крупной проблемой. Разумеется, Тигрис мог приказать Снейпу держаться подальше от них, но сомневался в эффективности приказа. Угроза Тигриса предать Снейпа Вольдеморту потеряла былую эффективность. Неделями покрывая проделки зельевара, Тигрис сам поставил себя в неловкое положение, и Снейп знал, что он не будет рисковать своим благополучием. Не сейчас, когда он, наконец, добился расположения лорда.
Тигрис вздохнул. К счастью, приближались рождественские каникулы. Он нахмурился. Отец так и не сказал ничего конкретного о Йоле. Надо надеяться, что отец, все же, нашел решение проблемы. Обнаружить себя главой рода Малфоев Тигрису честно не хотелось. Этому положению он не хотел ни соответствовать, ни исполнять. Отцу это удавалось гораздо лучше. Тем более, что его работой в Министерстве лорд был доволен.
На карте несколько точек с именами первоклассников окружили Снейпа и повлекли за собой в сторону от входа. В это время несколько других точек быстро направились в сторону их тайной комнаты. Тигрис довольно усмехнулся. Снейпу потребуется немалое время, чтобы разгадать все уловки Общества Теней. Они хорошо обучили своих членов.
*** ***
Зимние каникулы пришли быстрее, чем Тигрис ожидал, и прежде чем он действительно осознал это, они уже сидели в поезде по дороге домой. Рихард в красном колпаке Санта Клауса рассказывал всем и каждому, что они с Теодором проведут каникулы в Швейцарии на горном курорте. В маггловской гостинице, естественно. Иначе, где удовольствие? Теодор замучено улыбался, даже если идея провести несколько дней наедине с другом радовала его. Все знали, что Теодор ненавидел проводить рождество с мачехой. Винсент и Грегори уплетали сахарное рождественское печенье, присланное матерью Грегори, а сам он рассуждал о величине рождественского пирога в этом году.
Драко мрачно смотрел на заснеженный ландшафт покидаемой ими Шотландии. Девочки сбежали в другое купе, и Тигрис решил, что недовольство брата связано с надвигающейся Йолой. Тигрис рассеянно поглаживал Зарин. Зимний холод сделал змею ленивой, и большую часть времени она проводила во сне под его кроватью. Даже сейчас, когда тепло его тела немного взбодрило ее, она все равно была сонной и гораздо менее разговорчивой, чем во время теплого сезона. Тигрис прочитал, что некоторые виды змей укладывались в зимнюю спячку на несколько месяцев. Серебряная тигровая гадюка, кажется, не соответствовала этой установке, но, тем не менее, зима не была для Зарин активным сезоном.
*** ***
На этот раз с платформы их забирала мать. Она обняла их обоих и, дождавшись, пока они попрощаются с Блейз и Афиной, активировала портключ к дому. Отец встретил их в вестибюле и после приветствия сообщил, что желал бы поговорить с Тигрисом в учебной комнате. Тигрис с щекотливым чувством в груди поплелся следом. Со дня его рождения отец ни разу не наказывал его и, судя по обещанию во время последнего разговора, не собирался делать этого и в будущем, но, тем не менее, приглашение не будило в Тигрисе никаких добрых предчувствий.
Отец, будто догадываясь о мыслях Тигриса, смотрел на него смеющимся взглядом. Сев, он начал.
- Как я уже писал тебе, проблема с Йолой решена. Как выяснилось, нам не надо было и задумываться о ней. Завтра утром тебя хочет видеть милорд. Большую часть каникул ты проведешь с ним. – Отец немного помедлил. – Лично мне было бы лучше, если бы ты смог отметить праздник со всеми нами, но решать не мне. Предлагаю сложить все необходимые тебе вещи. Он сказал, что ты знаешь, где искать его.
Тигрис только потрясенно кивнул. Во время их последней встречи Вольдеморт даже не намекнул о подобной возможности. Вдобавок, он понял. Что Вольдеморт разрешил ему самостоятельно аппарировать в его резиденцию, и это исполнило его восторгом. До сих пор эта привилегия оставалась лишь за теми Пожирателями Смерти, кто годами доказывал свою преданность господину – а ему было всего лишь семнадцать! Он гордился, даже несмотря на тихий шепот совести, что не стоило бы.
Люциус оценивающе смотрел на него, и Тигриса заинтересовало, сколько он знал. Отец больше не входил во Внутренний Круг, стер ли Вольдеморт его воспоминания? Или, что было более вероятным, на владении лорда лежало заклинание вроде Fidelius, которое скрывало замок от всех непосвященных. Вероятно и то и другое. Во время прогулок по мыслям Темного Лорда Тигрис ни разу не находил упоминаний об этом. Это будет первая выученная им из многих вещь. Внезапно представление о предстоящих неделях стало намного более интересным.
*** ***
Тигрис аппарировал в холодный и пустой зал старого монастыря. Огонь в очаге угасал. Немного подождав, Тигрис вошел в коридор, из которого можно было выглянуть во внутренний двор – четырехугольную площадку с заросшими травой камнями. Добрую половину его занимали старинные надгробья с именами давно умерших монахов. Здесь никогда не был похоронен ни один из Блэков или Нигеллисов. Тигрис мог лишь предполагать, почему никто из них так и не уничтожил кладбище. Вероятно, даже у черных магов было определенное уважение к мертвым – или иные, возможно, религиозные причины.
Посреди двора беседовали два человека в мантиях Пожирателей Смерти. Тигрис с любопытством взглянул на мужчину. Пленником тот определенно не был – он со спокойным лицом вел непринужденный разговор. Иностранец был одет в восточную одежду - синюю мантию и чалму. Его движения отличались изяществом и плавностью, и он был хорошо знаком (или умел произвести подобное впечатление) со своим собеседником. Внезапно мужчина повернулся, и они оба посмотрели прямо на Тигриса.
Тигрис ощутил себя пойманным. Теперь он под белой маской узнал Беллатрис. Человек рядом с ней был арабом, или, по-крайней мере, их тех краев. У него были черные волосы, черные глаза и кожа цвета темной карамели. Беллатрис помахала ему и Тигрис, медля, вышел во двор. Темные глаза араба осматривали его, и Тигрис почувствовал себя плохо. Беллатрис ухмыльнулась, и это также не способствовало его умиротворению.
- Вот и ты, птенчик, - заговорила ведьма. – Я уже начала думать, что мой дорогой деверь забыл передать тебе наше сообщение. Будь хорошим и поблагодари за оказанную тебе честь.
Тигрис неохотно поклонился. То, чем она могла стать, и вдобавок более высокое, чем у него положение, в отсутствии Темного Лорда отнимало любые оправдания не подчиниться ее приказам.
- Доброе утро, миссис Лестрандж.
Беллатрис злобно рассмеялась.
- Разве он не прелестен, Сагиб? – Она указала на мужчину. – Мальчик, это господин Тойкхан аль Укхджейя. Милорд желает, чтобы ты сопровождал его. Ты будешь обращаться к нему со всем подобающим ему уважением. На время вашей поездки, ты его слуга, и будешь выполнять все, что он потребует. Понятно?
- Да, миссис Лестрандж, - ответил Тигрис, искусно устраняя из голоса антипатию. Человек, очевидно, был очень важен для лорда, иначе его здесь бы не было. Вряд ли Беллатрис заманивала его в ловушку, ведь Темный Лорд знал о его прибытии. А даже Беллатрис не была настолько дерзка, чтобы, устраняя соперника, не уважать приказы лорда или подделывать его распоряжения. Ему не хотел подчиняться незнакомцу, но и был уж любопытен. Почему этот человек так важен для Темного Лорда?
- Хорошо, - сказала Беллатрис. – Мах-аль альх-сааламах йа, Сагиб. – Она склонила перед арабом голову и ушла в здание.
Тигрис сдержанно поглядывал на мужчину. Араб был выше почти на голову. Он имел приятную внешность, но было в нем и нечто дикое, опасное, чего Тигрис не мог определить. Но вряд ли человек, пользующийся доверием Темного Лорда, может быть безвредным. Араб улыбнулся, продемонстрировав ряд безупречно белых зубов.
- Ты Тигрис Малфой. Я много слышал о тебе, - он проводил Беллатрис взглядом.
- Надеюсь, только хорошее… Сэр, - добавил после секундной паузы Тигрис.
- Только хорошее, - развлечено подтвердил мужчина. Его голос был медом – шелковистым и мелодичным. Тигрис напрасно пытался вернуть в память его имя, единственное, что приходило на ум это чужеродность произношения и отвращение к акценту Беллатрис.
Улыбка мужчины стала шире.
- Ты можешь называть меня Сагиб. У европейцев часто проблемы с моим именем.
- Спасибо, господин Сагиб, - ответил Тигрис, спрашивая себя, не читает ли этот человек его мысли.
Мужчина рассмеялся.
- Не господин Сагиб, мальчик. Просто Сагиб. Взял ли ты все, в чем нуждаешься для долгого путешествия? Предполагаю, что вряд ли ты захватил подходящую одежду, но об этом мы позаботимся о прибытии.
- У меня есть все необходимое… - начал Тигрис, - А я могу спросить, куда мы направляемся?
Сагиб улыбнулся.
- Увидишь, когда мы прибудем. В настоящее время тебе нужно всего лишь избавиться от этой мантии и маски, так как мы направимся туда, где это вряд ли оценят.
Тигрис пробормотал «Morsaturabat», и мантия пожирателя сменилась обычной.
- Молодец, - сказал мужчина и хлопнул в ладоши. – Ма-ее!
Внезапно Тигрис обнаружил себя в объятиях мужчины, но прежде чем успел возмутиться, они аппарировали.
*** ***
В месте появления их встретил громкий, ударивший по ушам, шум. Шок после тишины старого монастыря. После момента дезориентации Тигрис вырвался из рук Сагиба и огляделся. Они находились в большом подземном гроте, кишевшим волшебниками и ведьмами. Вокруг деятельно сновали группы, семьи волшебников, волшебники-одиночки и волшебники, нагруженные клетками с животными.
Посреди грота находились стенды, к которым вились длинные очереди.
- Всем путешественникам по порталу номер четырнадцать подойти к накопителю номер восемь. – И без того громкий голос показался в каменном зале оглушительным. – Через двадцать минут портал будет открыт. Путешественники по порталу четырнадцатому у вас есть последняя возможность подойти к накопителю номер восемь.
Внезапно мимо них промчалась ведьма с кучей чемоданов и ордой детей. Она на ходу лихорадочно пересчитывала их.
- Где Кевин? – Вдруг взвизгнула она. – Только не говорите, что мы опять его забыли!
- Вот он, мама! – Прочирикала одна из девочек, поднимая за шкирку рыжего книзла. – Он спрятался в папин чемодан и съел его морской язык.
- Хорошо-хорошо, - продолжала орать ведьма. – Не задерживаемся. Вперед! Быстро-быстро!
Группа, расталкивая возмущенных людей, пробежала мимо и скрылась в толпе. Внезапно Тигрис ощутил на плече руку и испуганно обернулся.
- Пойдем, - весело сказал Сагиб. – Наш портал открывается через час, но не повредит подойти к стойке немного раньше.
Тигрис потрясенно оглядывался, проталкиваясь вслед за Сагибом через толпы людей. Он понял, где они. Международный Центр Туризма в Ирландии. Он читал о нем, но не мог и представить, что это настолько захватывающе. Тигрис знал, что от этого места многочисленные порталы вели во все страны мира, в секунды перенося ведьм и волшебников на другую сторону земли и расстояния неподвластные аппарации и портключам. Тигриса никогда не интересовало, благодаря каким чарам, но сейчас он был восторжен.
Наконец они дошли до бесконечного ряда ворот, перед которыми образовались очереди, короткие и подлиннее.
Очередь, в которую встали Сагиб с Тигрисом, была самой короткой. Перед каждыми воротами находилась стойка, за которой ведьма или волшебник взвешивали палочки транзитных пассажиров. Они были почти у самой стойки, когда рядом начался бедлам.
Толстая ведьма, почти прошла через ворота, когда ее мантия с треском лопнула, и из прорех шмыгнула почти дюжина щебечущих меховых шариков. Мгновение ведьма выглядела озадаченной, а затем подхватила юбку и кинулась бежать с поразительной скоростью. Убежала она недалеко. Несколько одетых в зеленое авроров задержали ее через несколько метров.
- Вы не понимаете, - резким голосом кричала она, когда ее повели к выходу.- Я спасаю магический вид! Милашки заслуживают жить в родной среде обитания, на свободе!
Старый волшебник рядом с Тигрисом покачал головой.
- Опять одна из чокнутых из Движения за Освобождение пуфыстиков. Когда же они поймут, что этих существ запрещено ввозить в Америку.
- Ах, Одо, ты ничего не понимаешь, - возразила ему ведьма рядом. – Крошки так милы и они мурлыкают. Не понимаю, что в них так не нравится американцам.
- Сплошные хлопоты! – Ответил высокий волшебник с черными усами. – Они размножаются быстрее крыс. Именно из-за них в прошлом году весь Синий дом был заражен кусачками. И как будто этого было мало, так еще об одного из них споткнулся сам министр Кирк и сломал ногу. Правильно, что их запретили!
Старая ведьма пренебрежительно фыркнула.
В это время Сагиб и Тигрис вошли в накопитель, и спор остался позади.
- Мистер Алдадаисзм и мистер Мэлфи, портал номер тринадцать, - ведьма за стойкой лениво взвесила их палочки и потеряла к ним всякий интерес. – Ваша бронь утверждена, портал открывается через полчаса. Пожалуйста подпишите здесь и здесь, что вы ознакомлены с правилами Министерства Волшебства о Международном путешествии. – Она швырнула на стол толстую книгу в красном переплете. Тигрис успел рассмотреть на обложке только слова «пошлина» и «выезд». – Если вы принадлежите к лицам, которым согласно параграфа семь тысяч сто сорок А, часть Б ранее указанной директивы, отступите пожалуйста в сторону.
Тигрис схватил перо и подписался немного ниже подписи Сагиба, хотя понятия не имел, о чем говорила женщина.
Она вернула им палочки.
- Спасибо. Доброго пути. – И перевела взгляд на следующего в очереди.
Сагиб схватил Тигриса за руку и потащил сквозь ворота. Спустившись по длинному коридору, они оказались в обширном зале, вдоль стен которого стояли многочисленные скамьи. На них уже сидели волшебники и ведьмы. В конце зала находились еще одни каменные ворота, тревожно напомнившие Тигрису об арке в Отделе Тайн. Как и там ворота обрамляли неизвестные Тигрису руны. Он с интересом начал вчитываться в них, пытаясь разгадать смысл.
Оказалось, что они всего лишь фокусировали в себе магию связи с отдаленным местом. Именно по этой причине центр путешествий находился в Ирландии. Здесь было одно из мест концентрации естественной магии.
Сагиб махнул ему, и Тигрис присел на скамью рядом с арабом.
- Ты понимаешь надпись на портале? – Спросил мужчина.
- Частично, - честно признался Тигрис. Я понимаю руны, но не могу разобрать связывающие их чары.
- Очень просто, - ответил Сагиб. – Смотри на руну снизу. Она служит как точка закрепления.
Тигрис зачарованно слушал, как Сагиб объяснял принцип работы портала. Кое-что относилось к Высшей Арифмантике и выходило далеко за пределы его понимания, но примерную схему Тигрис понял.
- Я не изучал Арифмантику, - пожаловался он Сагибу на собственную глупость.
- Ах, - ответил волшебник, - Жаль. Арифмантика важнейшая составляющая магической теории. Страна, которую мы намереваемся посетить, близка к родине Арифмантике и вообще всей магической теории. До Греции, до Китая и намного раньше, чем в Британии там был заложен фундамент для открытия магических принципов.
- Египет? – Предположил Тигрис.
Сагиб бросил ему признательный взгляд.
- Вижу, что ты хотя бы знаком с историей. Не совсем, но почти.
В этот момент в зале прозвучал высокий звук, и люди принялись подниматься и собирать багаж. Руны на арке засветились, а воздух зала замерцал. И внезапно они увидели странный скалистый ландшафт из красного песчаника, над которым простиралось бескрайнее синее небо, цвет которого болезненно ударил по привыкшим к облакам глазам Тигриса.
Собравшиеся люди проходили через ворота, аппарируя немедленно по выходе с другой стороны. Тигрис и Сагиб пересекли портал последними. Тигрис ощутил толчок, но совершенно не похожий на головокружительный рывок портключа или стремительное затягивание каминной сети. Он просто сделал шаг вперед, и прохладу приемного терминала сменила ошеломляющая жара. Тигрис втянул в себя невероятно сухой горячий воздух пустыни и закашлялся, высушив смягченное влажным холодом Англии горло.
Сагиб раскинул руки и откинул голову, глубоко и наслаждением дыша.
- Ах, Хаммада. Как же мне не хватало тебя. – Он направил на Тигриса палочку и тот ощутил, как изменилась одежда. Душная, подходящая для английской зимы мантия сменилась более воздушной, появились сандалии и чалма. Такие же, как у Сагиба. Тигрис все еще задыхался от жары, хоть и признал, что стало намного лучше.
Сагиб опять обнял его и они аппарировали вторично.
На этот раз они появились в более приветливой местности. Тигрис был немедленно очарован ею. Перед ними простирался ландшафт из желтого песчаника домов, настолько тесно пристроенных друг к другу, что они казались сросшимися. Они несколькими этажами возвышались среди зеленого пальмового леса, над которым мерцало жаркое небо. Далеко позади виднелись первые признаки пустыни и вонзающиеся прямо в небо меловые скалы. Абрисы домов почти сливались с меловыми зубцами, которые скрывались на фоне белых куполов храма… или это был дворец, непреодолимо притягивающий взгляд Тигриса. Все было сюрреально, как ожившая восточная сказка.
Тени домов глубокой темнотой, непроницаемой для ослепленных отражением пустынного солнца в известняке глаз Тигриса, падали на каменную землю. Контраст был почти невыносим, картинки окружающего пейзажа проявлялись на минуту и вновь расплывались, пока его глаза пытались приспособиться к необычному ландшафту.
- Туда, - сказал Сагиб, указывая на переулок впереди. – Нам предстоит долгий путь.
- Где мы? – Затаив дыхание, спросил Тигрис.
Сагиб ухмыльнулся.
- Бахер-эль-Альфрид Зива, - ответил он, и Тигрис остался таким же неосведомленным.
- Мы в Ливии, - сжалился араб. – К юго-западу от Александрии.
Тигрис никогда не считал себя великим географом, поэтому кроме того, что они находятся немного западнее Египта и южнее Средиземного моря.
Сагиб сердито вздохнул.
- Знание мира и природы его стран – первый шаг к достижению хранящихся там сокровищ. Как ты можешь хотеть влиять на судьбу человечества, если ты не знаешь людей и создающие их места?
Тигрис прикусил губу. Было ясно, что Сагиб читал его мысли.
- Я стараюсь выучить больше, - попытался он оправдаться.
- Хочу надеяться, что действительно стараешься, - ответил Сагиб – Гха-бееталибее.
Они шли сквозь ряд тесных проулков, иногда встречая жителей этого поселения, преследуемые их любопытными взглядами. Большинство из них были мужчины, одетые точно так же, как Сагиб и Тигрис, но мелькнуло и несколько женщин. Они не носили чадру, как предполагал Тигрис, лишь платки и длинные, объемные балахоны. Одна из них оказалась окружена рядом парящих в воздухе блестящих кувшинов – признак того, что жители этого места были магами.
Наконец, переулки стали шире и более оживленными. Воздух заполнился ароматами экзотических растений и пряностей, которыми с шатких деревянных прилавков торговали громкоголосые мужчины и женщины. Их языка Тигрис не понимал. Под ногами сновали куры и козы. Тигрис засмотрелся на маленького босоного мальчика, гнавшегося за убегающей козой и осыпающего ее цветистыми проклятиями. Наконец, мальчик остановился, вытянул вперед руки и что-то крикнул, после чего коза поднялась в воздух и полетела к мальчику. Тот увернулся от гораздо большего, чем он сам животного, а она рухнула в корзину с арбузами. Арбузы раскатились, а мальчик со своей добычей ринулся бежать от гневно вопящего продавца.
Уродливый мужчина энергично торговался с торговкой апельсинами, пока желтые плоды не поднялись в воздух и не закружились вокруг его головы. Тогда он сердито швырнул на прилавок горсть блестящих монет и крикнув «Шукран, спекулянтка!», ловко поймал их.
Наконец Сагиб остановился перед лотком с коврами. В середине павильона сидел человек и наигрывал на флейте опасно выглядевшей змее. Увидев их, он перестал играть, а змея скользнула в круглую корзинку.
Мужчина впился в них темными, маленькими, почти птичьими глазами. Сагиб сказал что-то совершенно непонятное Тигрису, но в глаза торговца блеснули. Он и Сагиб обменялись рядом быстрых слов на арабском языке. Заинтересованное в начале разговора лицо торговца постепенно мрачнело и становилось враждебным.
- Лаа, - единственное слово, которое отчетливо разобрал Тигрис. Судя по жестам, это означало решительное нет.
Сагиб достал из кармана мантии горсть золотых монет, и в глазах собеседника появился жадный блеск. Но, тем не менее, он медлил. Кажется то, что хотел Сагиб, было тяжело получить. Все же, торговец, кажется, согласился, так как Сагиб протянул ему монеты, а мужчина энергично заговорил, жестикулируя руками. Наконец, Сагиб кивнул и, схватив один из ковров, швырнул его Тигрису, который от неожиданности едва устоял на ногах.
Он неловко схватил далеко не легкий ковер. Но когда он вытащил палочку, чтобы уменьшить или хотя бы облегчить ковер, Сагиб остановил его.
- Нет. Неси его так, как есть.
- Да, Сагиб. – Тигрис скрыл негодование и подчинился. Кажется, он, действительно, как и говорила дорогая тетя Белла, был не более, чем слуга Сагиба. Но выбора у него не было. Если это и было не совсем то, чего требовал от него Темный Лорд, то он все равно оставался в незнакомой ему стране, среди людей, чей язык он не понимал. Без Сагиба он был потерян, а значит, он должен выполнять, все, что тот требовал от него. Тигрис, сердито глядя в землю и ощущая на плече тяжесть ковра – неприятном напоминании о собственной беспомощности, следовал за одетым в синее господином. Вероятно, это и есть причина, по которой Темный Лорд послал его сюда, мрачно думал он. Чтобы обучить его покорности – способности, которой ему явно недоставало. Хорошо. Он выучится всему, чему его хотят обучить. И, вероятно, по возвращении лорд будет обращаться с ним с большим уважением.
Он почти врезался во внезапно остановившегося Сагиба и удивился, что могло задержать его временного хозяина. Сагиб окинул взглядом толпу, и Тигрису показалось, что он увидел кого-то следившего за ними. Но что бы это ни было, внимание Сагиба это не привлекло, так как уже через мгновение мужчина отвернулся и продолжил свой путь по рыночной улице.
Наконец, они достигли места, где перекошенные хибары к стене прилепились, отделяющей жилые места от пустыни. Здесь дома были серыми и жалкими, штукатурка на них потрескавшаяся, а переулки узкие и темные. Сагиб остановился у дырявой деревянной двери и постучал. После минутной тишины, он постучал еще раз. Громыхнуло, и дверь распахнулась. Открывший им человек выглядел так же жалко, как и место, в котором жил. На нем были потрепанные штаны и рубаха, а сам выглядел так, будто неделями не мылся.
- Анта? – Недружелюбно буркнул он, рассматривая их с нахмуренными бровями.
Сагиб бархатным голосом заговорил с ним, и то, что он сказал, моментально примирило человека с их присутствием. Он швырнул зажатую в кулаке куриную кость в дверной проем, где две худые собаки рыча вцепились в подачку.
- Аллейхум салам, эфенди, - недовольно, но с оттенком уважения приветствовал он их. – Исмаил Аббдулла Гамас бен Аббас.
Сагиб продолжил уговаривать этого странного человека и, в конце концов, они, кажется, пришли к согласию, так как Сагиб протянул собеседнику горсть золотых монет. Человек исчез в своем жилище и вскоре появился в мантии, накинутой на одежду.
Он махнул Сагибу, даже не взглянув на Тигриса. Вероятно, посчитав того недостойным внимания.
Они покинули окраину селенья и двигались вперед до тех пор, прока пальм не стало меньше, а пустыни все больше. Здесь араб остановился и обратился к Тигрису со словами, которые тот совершенно не понимал, но оскорбительный, как к мальчику на побегушках, тон немедленно рассердил Тигриса. Да, он был слугой Сагиба, но лишь его. И его положение было далеко выше, чем у этой уродливой крысы.
- Он говорит, что ты должен раскатать ковер, - перевел Сагиб.
Тигрис неохотно проглотил гневную отповедь и сделал то, что было велено, хоть и совершенно не понимал смысла своих действий. Только когда оба его спутника опустились на ковер, а Сагиб предложил ему сделать так же, он вспомнил, что в этой местности ковры использовались, как средство передвижения. Он едва успел подумать об этом, как ковер толчком взмыл в воздух.
Тигрис должен был взять себя в руки, чтобы панически не вцепиться в Сагиба. Он привык к полету на метле, но это было совершенно другое. Это был кусок тряпки, держащийся в воздухе вопреки всем законам природы. У него было чувство, что они или немедленно рухнут вниз, или ковер сбросит их всех на песок, внезапно оказавшийся далеко внизу.
- Вижу, ты никогда еще не летал таким способом, - весело сказал Сагиб.
- Нет, - выдавил из себя Тигрис, пряча пальцы в складках мантии.
Сагиб рассмеялся,
- Не волнуйся, пока мы не находимся над Шотт. Это не пара сломанных костей – худшее, что можно получить при падении.
- Шотт? – Переспросил Тигрис с сжавшимся желудком.
- Солевое болото, - пояснил Сагиб, явно наслаждаясь неприятным ощущением Тигриса. – Они недалеко отсюда. Где точно, не знаю. С тех пор, как я был здесь в последний раз, прошло немало времени, поэтому я и оплатил услуги проводника.
Он указал на противного мужчину, который сидя на краю ковра, неотрывно вглядывался в пустыню. Движения его рук, очевидно, служили для управления ковром.
- Куда мы летим? – Спросил Тигрис.
- Увидишь.
Тигрис быстро взглянул на пейзаж перед ними и опустил взгляд на узоры ткани под ним. Очень грубые. Это точно был не один из горячо любимых матерью высокохудожественных персидских ковров. Краски были бледнее, а шерсть грубее.
- А они очень опасны… эти соляные болота? – Помедлив, спросил он.
Сагиб ухмыльнулся.
- Если ты упадешь туда, то тебя медленно и неизбежно убьют соль и солнце. Говорят, ужасная смерть. И когда тонешь в этих болотах, то от магии нет пользы. Она лишь беспокоится, чтобы волшебники оставались в живых дольше, чем магглы. Не знаю, правда ли. Еще ни разу не испытывал подобного.
Должно быть он выразил больший ужас, чем должен был, так как Сагиб весело рассмеялся. После этого вопросов Тигрис больше не задавал, и полет проходил в молчании. Солнце поднималось выше, и становилось жарче и суше. Сагиб завернул на лицо часть своей чалмы так, что свободными остались лишь глаза. Тигрис последовал его примеру. Теперь в его легкие воздух врывался не таким раскаленным. Постепенно жара делала его усталым и вялым. Он прикрыл глаза и задремал, пока не был разбужен громкими голосами. Сагиб и их проводник спорили.
Сагиб указывал вперед, на колеблющиеся на горизонте черные скалы. Очевидно, он хотел продолжать полет в этом направлении. У их водителя было другое мнение, которое он отстаивал громкими протестами, подкрепляя слова гневными жестами. Внимательно рассмотрев его, Тигрис увидел в его глазах страх, что еще больше пошатнуло его мужество. Что было там такое, настолько пугающее пустынного жителя?
Тигрис не заметил, когда спор дошел до точки кипения, но внезапно в руках у Сагиба была палочка, а проводник застыл, как кобра продавца ковров при виде флейты.
Сагиб прошипел что-то злобное, и мужчина испуганно, но все еще недоброжелательно, пролепетал ответ. Глаза Сагиба сузились, и он сделал неуловимое движение рукой.
- Crucio.
Мужчина не обрушился, как знакомые Тигрису жертвы этого проклятия. На ковре это могло стать фатальным. Вместо этого он окаменел, и лишь глаза выказывали всю, испытуемую им боль.
Сагиб самодовольно ухмыльнулся и выждал долгую паузу, прежде чем снять проклятие. Только после этого мужчина пришел в себя, окидывая Сагиба исполненным страха взглядом. Сагиб опять что-то спросил, но, к удивлению Тигриса, человек и в этот раз покачал головой. Кто бы подумал, что жалкое маленькое существо было так упорно.
Сагиб яростно крикнул и схватил араба за горла, пристально глядя в его глаза.
Тигрис невольно вскрикнул и припал к внезапно шатнувшемуся ковру.
- Ты бесполезен мне! – Сердито крикнул Сагиб. И прежде чем Тигрис понял, что происходит, человек единым движением палочки был вышвырнут с их трясущегося транспортного средства.
Тигрис панически схватился за край почти сделавшего сальто ковра. Сагиб внезапно раскинул руки в стороны, и ковер снова ровно и спокойно полетел вперед. Тигрис остался лежать, где был, пытаясь успокоить биение сердца. Сагиб схватил его за волосы и подтащил к краю ковра,
- Ты же хотел знать, что такое солевое болото. Так смотри и учись.
Тигрис, как парализованный смотрел на серо-белую поверхность под ними. Их проводник уже по бедра погрузился в белую массу и барахтался, желая удержаться на поверхности. Но сомнений в том, что он проиграет, не существовало. Далеко вокруг не было ничего, способного его спасти. Тигрису стало дурно.
- Я бы с удовольствием посмотрел до конца, - сказал Сагиб, - Но у нас есть более важное дело.
С этими словами ковер добавил скорости и ринулся вперед, пока Тигрис не потерял из виду человека внизу.
- Глупец, - без какого-либо сожаления сказал Сагиб. – Он мог бы стать богатым.
- Чего он так боялся? – Тихо спросил Тигрис. Совершенно неожиданно он ощутил страх перед Сагибом. Что могло помешать ему бросить Тигриса за борт так же, как бросил несчастного Абдула Гамада?
- Чертей, - рассмеялся Сагиб, - И демонов, готовых украсть его душу. Они живут там, ты знаешь?
Тигрис неуверенно покосился на Сагиба.
- Это только суеверие?
Сагиб ответил ему веселым взглядом.
Ты не веришь в черта? Есть множество людей, считающих его более, чем реальным.
- Нет никакого черта, - сердито ответил Тигрис.
Сагиб рассмеялся.
- Ну, если ты так утверждаешь. И если это так, то тебе ведь нечего опасаться.
Тигрис кивнул, но уверенности не ощутил. Чертей не было точно, но из опыта он знал, что существо, способное украсть у волшебника душу, существует. И интереса встретиться с одним из них не было ни малейшего.
Наконец, полет к скалистому массиву завершился. К этому времени полуденное солнце стояло прямо над головой. В этот раз Тигрис вспомнил о совете матери и пробормотал охлаждающее заклинание, но яркий солнечный свет продолжал мучить его глаза. Собственно говоря, не было ли это тем временем дня, когда арабы удалялись в жилища, пережидая жару?
- Правильно, - сказал Сагиб, но Тигрис был слишком утомлен, чтобы возмутиться, что Сагиб читает его мысли, как открытую книгу. – Но чем раньше мы достигнем цели, тем лучше. – Едва он произнес это, как ковер опустился на землю. Светлый шотт они давно оставили за спиной, и вокруг простиралась красная каменная земля.
- Сверни ковер, - приказал Сагиб, - Он нам еще понадобиться позже.
- Да, Сагиб, - устало ответил Тигрис и повиновался. Он взвалил на спину вдвое потяжелевший ковер и тяжело шаркал ногами далеко позади широко шагавшего Сагиба. Он интересовался, правильно ли они идут. Вокруг не было ничего, кроме пустыни. Не было даже змей. Тигрис не мог представить, что здесь могло найтись важного для лорда.
Они шли довольно долго, когда внезапно Сагиб остановился. На этот раз, в отличии от города, Тигрис мог понять почему. У него самого появилось странное ощущение, что за ними следят. Чувство появилось уже давно, но сейчас намного усилилось.
- Да, - пробормотал Сагиб, прищурившись, оглядывая окрестности. – Аль Сераб.
Едва слово покинуло его рот, как вокруг поднялась пыль, хотя не было никакого ветра. Пыль уплотняясь, превращалась в призрачные фигуры. Рука Тигриса метнулась к палочке, но Сагиб остановил его.
- Нет, -бросил он. – Позволь мне поговорить с ними.
Фигуры становились плотными, и выяснилось, что это не демонические создания, а просто люди. На них была такая же, как у Сагиба синяя одежда, разве что немного темнее, а лица скрывали чалмы. Они плотным кольцом окружили Тигриса и Сагиба. Сагиб поднял руки.
- Асссалам аллейкум.
Они беззвучно, как привидения приблизились, закрывая окрестный ландшафт. Наконец, один из них ответил на приветствие, Тигрис по-прежнему не понимал ни слова. Сагиб ответил что-то, что не понравилось заговорившему с ними. Человек сделал жест рукой, и остальные придвинулись еще плотнее, едва не касаясь их. Сагиб положил руку на плечо Тигриса и привлек его к себе. Как ни странно, Тигрис несколько успокоился. Их принудили идти вперед, окружая настолько тесно, что Тигрис не видел, куда они идут. Один из них потянул с плеча Тигриса ковер, и Тигрис неохотно, повинуясь знаку Сагиба, позволил забрать его.
Они двигались дальше. Тигрис не знал, сколько они шли, но наконец люди разошлись в стороны. Открывшийся вид был поразителен. Перед ними в ложбине, которую он не видел с ковра, находилась палаточная деревня. Лошади, верблюды, палатки, из которых выходили еще люди. Лицо было открыто лишь у одного из них. Пожилой мужчина, очень крепкий и сильный на вид. Его потемневшая и задубевшая от ветра кожа лица обрамлялась густой седой бородой по грудь. Он приблизился, и остальные отступили в сторону.
Сагиб что-то сказал, что заставило мужчину остановиться и пристально вглядеться в них.
- Ассалам аллейкум йа Шейх Сераб Амир бен Нумаир Карам бен Хали. Исмее Тауймал Ульх Дей-йа.
Лицо человека на минуту выразило недоверие, а затем он подошел к Сагибу, схватил того за плечи и притянул в объятия.
- Абу аль Цайлаам! Аллейкум Салам! Кайф халук?
Он отодвинул Сагиба от себя и с широкой улыбкой продолжил говорить на арабском языке. Тигрис не понимал ни слова, но понимание, что эти двое хорошо знают друг другу, принесло облегчение. Кроме того, он на слух различил в обращении Сагиба слово «Шейх», что позволило предположить, что мужчина предводитель этих людей.
Когда мужчина показал на него, он удивился.
- Ман хаадхаа? Ахува ибнука? – Голос шейха вибрировал от любопытства.
На лице Сагиба мелькнуло собственническое выражение.
- Лаа, - ответил он, - Хува талибе.
Шейх понимающе ухмыльнулся.
- Абу аль Цайлаам, лака халику.
На мгновение Сагиб сердито нахмурился, но затем тоже рассмеялся.
- Иннаку, хува йамеелун.
Оба рассмеялись, а затем Сагиб стал серьезным.
- Амир Бей, исмуху Тигрис Малфой. Тигрис это Шейх Амир бен Нумаир Карам бен Кхалис из рода Аль Сераб.
Тигрис, не зная, что должен ответить, неуверенно поклонился.
- Ас салам алеейкум, аль-уфууру, - обратился к нему шейх.
- Алейкум салам, - пробормотал Тигрис. Он слышал это уже не один раз, но все еще был неуверен в правильности приветствия и произношения.
Шейх рассмеялся.
- Аллейкум салам, йа шейх, - поправил его Сагиб.
Тигрис в лицо ударила кровь.
- Аллейкум салам, йа шейх, - послушно повторил он.
Шейх опять рассмеялся и похлопал его по плечу.
- Та-ала.
Между тем большинство окружавших их мужчин Аль Сераб исчезли. Остальные задержались лишь из любопытства, сопровождая их до палаточной деревни.
- О чем шла речь? – Тихо спросил Тигрис Сагиба.
Сагиб косо ухмыльнулся.
- Он хотел знать, не мой ли ты сын. Я ответил, что ты – мой ученик. Заметь, насколько выгодно знать иностранные языки.
- Я говорю на французском и латинском языках, - недовольно ответил Тигрис. – Но не по арабски.
- Три языка совершенное ничто для волшебника, - небрежно заметил Сагиб. – Сам я говорю на пятистах языках, и в большей части их владею искусством читать и писать.
Тигрис с недоверчивым потрясением уставился на Сагиба.
- Да это же почти все существующие языки!
Сагиб рассмеялся.
- Было бы прекрасно. Нет, мальчик, на свете имеется тысячи языков, я владею лишь наиболее распространенными… а некоторые из них уже давно мертвы. Чтобы выучить все языки мира волшебнику требуется более, чем одна жизнь. – Кажется, он хотел что-то добавить, но промолчал, лишь развлечено покачав головой.
Шейх ввел их в одну палаток, которая оказалась намного более вместительной, чем казалась снаружи. Она казалась связанной из нескольких обширных палаток с неким подобием куполов, что придавало жилью странный вид дворца и колышущимися стенами. Земля в палатке прикрывалась многочисленными коврами. Сагиб и Шейх оставили свою обувь за дверью, Тигрис последовал их примеру. Сидя в палатке, он очарованно оглядывался, совершенно не прислушиваясь к беседе, в которой и без того не понимал ни слова.
В палатке царила приятная прохлада, наверное, не обошлось без чар. Ковры на полу были намного ценнее того, на котором они путешествовали. Мало того, что они нежили его босые ноги, но еще и содержали художественные орнаменты или движущиеся картины. Пятку внезапно защекотало, а когда пораженный Тигрис отпрыгнул в сторону, то с ковра ему рассмеялся полуобнаженный сатир, который исчез в нарисованном городе. Стены палатки также не были простым полотном. Они были украшены кусочками стекла, вышивкой жемчугом – рисунок постоянно менялся. Тигрис засмотрелся, как тысячи блестящих камешков медленно собирались в светящийся побег, который деревом достиг потолка палатки и осыпался сияющим дождем. Вопреки всему, что он уже видел в волшебном мире, любуясь изумился он, все еще остались вещи, вызывающие его искреннее удивление. Он никогда не пресытится этим. И никогда не сможет понять, как некоторые из магглорожденных покидают это чудо, возвращаясь в ограниченный мир магглов.
Нежный голосок вырвал его из мыслей. Маленький мальчик – или это был карлик? – протягивал ему поднос с несколькими стаканами. По-видимому, он хотел предложить ему освежиться. Тигрис, помедлив, взял один из стаканов.
- Спасибо, - сказал он, а затем почти наобум, - Шукран.
Кажется, это было правильное слово, мальчик ухмыльнулся, изобразил намек на поклон и исчез между палаточными стенами.
Напиток оказался необычен, но прохладен и приятен после времени, проведенного в сухой жаре. Когда Тигрис допил, мальчик появился опять и забрал стакан.
После этого шейх привел их в помещение, в конце которого находилась объемная кушетка, на которую опустился шейх и после кивка хозяина. Сагиб. Рядом с кушеткой стоял стол заставленный тарелками с сушеными плодами и кальяном, из которого хозяин сделал глубокую затяжку. Из выдохнутого им дыма сформировалась стайка пестрых маленьких птиц, которые медленно растаяли в воздухе. Шейх рассмеялся над искренним очарованием Тигриса.
Тигрис все еще таращился на все эти интересные новые вещи, когда Сагиб жестко схватил его за плечо и толкнул к подушке, что была ближе всего к шейху, принуждая встать на колени. Тигрис был настолько потрясен, что просто подчинился. Сагиб вновь откинулся на подушке, не убирая руки с плеча Тигриса и продолжая непринужденную беседу с шейхом.
После минутного напряжения протеста Тигрис понял, что смысла сопротивляться нет, и расслабился. Рука Сагиба покинула его плечо, мимоходом прихватив по дороге немного плодов из тарелки на столе.
Беседа долгая и скучная для непонимающего ни слова Тигриса продолжалась. Кажется, Сагиб что-то страстно доказывал шейху. По-крайней мере, он вскочил с кушетки и зашагал взад-вперед, бурно жестикулируя и убеждая собеседника. Несколько раз его голос терял доброжелательный оттенок и превращался в ледяное злобное шипение, от которого Тигриса пробирал озноб. Именно так Сагиб разговаривал с убитым проводником. То, что волновало Тигриса, совершенно не влияло на шейха. Он продолжал со спокойным видом курить кальян, иногда кивая словам собеседника. Он смотрел на драматическое представление Сагиба с признанием зрителя отлично поставленного спектакля.
Наконец, Амир махнул рукой, и появился еще один мальчик, которому шейх дал какое-то указание. Мальчик послушно кивнул, таращась огромными глазами на Сагиба, и исчез, чтобы снова появиться, нагруженным пергаментными свитками, которые протянул «Шейху Сагибу». Сагиб принял их с весьма довольным видом. Он начал просматривать свитки, вскользь беседуя с шейхом о них.
Тигрис рассматривал вышивку на стенах и старался не казаться разочарованным. После часового изучения ковры и вышивки перестали быть такими занятными, как в начале, а мотивы начали повторяться. Дриада на ковре, на котором он стоял на коленях, смеялась над ним, а дух огня с горящими волосами, копируя яростное выражение лица Сагиба, рисовал языками пламени какие-то символы, делая вид, что они невероятно важны. Это немного развлекло Тигриса, но Сагиб, заметив его интерес, мельком махнул рукой, и огненный дух с беззвучным визгом оказался поглощен собственным элементом. Шокированная дриада немедленно сбежала, а больше Тигрису заняться было нечем.
Помещение наполнял сладкий запах кальяна, вгоняя Тигриса в дрему.
Он вздохнул от облегчения, когда шейх резко хлопнул в ладоши, а Сагиб уменьшил и сложил в карман пергаментные свитки. Перед ними появился длинный стол с подушками по обе его стороны.
- Можешь пересесть сюда, - сказал Сагиб, указывая на подушку слева от себя. Тигрис с благодарностью принял предложение.
- Получили ли вы то, чего хотел наш лорд? – Тихо поинтересовался Тигрис.
Сагиб усмехнулся.
- Я узнал, как попасть к тому, что нам надо. Скоро узнаешь сам. Во время еды не пользуйся левой рукой, это считается невежливостью.
- Да, Сагиб, - немного ворчливо ответил Тигрис. Для чего он здесь, если он ничего не знает и не приносит никакой пользы? Чтобы носить ковер за Сагибом?
Сагиб рассмеялся.
- Ты здесь, чтобы кое-что выучить, альуфууру.
Тигрис уверился, что это далеко не похвальное прозвище. Он скривился. Он ненавидел, когда ничего не понимал.
- И чему ты выучился из этого? – Спросил Сагиб, пальцами поднося ко рту кусочек фрукта.
- Быть лучше подготовленным? – Предположил Тигрис. – Больше учиться?
- Гм… - улыбнулся Сагиб. Внезапно он напомнил Тигрису большую змею, отдыхающую при свете заходящего солнца. Довольную и поразительно безвредную. Тигрис быстро, пока этот человек не перехватил, избавился от этой мысли. – Вероятно, это научит тебя, что те, кто черпают свою надменность только из знания, всего лишь глупцы… что ты никогда не будешь уметь достаточно, чтобы быть уверенным, что не попадешь в ситуацию, когда все твои знания не будут стоит ничего, а ты будешь беспомощен так же, как самый невежественный глупец, которого, как ты думал, ты превосходил во всем.
Тигрис шокировано замер, а затем смущенно заерзал. Он понял, что все сказанное Сагибом, было правдой. В месте, которое он не понимал, среди неизвестных ему людей, чьи способности и обычаи были ему чужды, все его знания были ничем. С холодным отрезвлением он понял, что это и было тем единственным, чему лорд хотел обучить его. Мой надменный маленький ученик, говорил он. Тигрис опустил голову и пристально смотрел на стол, который постепенно заполнялся необычными блюдами. За столом уже сидели люди. Только мужчины. Ни единой женщины.
Он отказывался признавать слова Сагиба, что знания ничего не стоили. Если бы он знал, куда они направятся, то подготовился бы и знал бы, чего ожидать. Он выучил бы то, чего ему не хватало. Конечно, это могло повредить тому уроку, который хотел преподать ему лорд. Он понимал, что никогда нельзя быть готовым ко всему или предвидеть все ситуации. Но именно та, которую предвидели? Разве он не вправе признавать себя превосходящим над теми, кто ничего не знал? Больше знать, лучше подготовиться, и тогда те, кто вообще не готовился, проиграют в любом случае… Тигрис прикусил губу. Он ненавидел быть неуверенным. Беспомощным. Уязвимым. Зависимым от других. Покорным. Он ненавидел это всегда. А сейчас от чистого сердца ненавидел Сагиба за то, что он привел его в эту ситуацию. И Беллатрис за то, что она наслаждалась, загоняя его в эту ситуацию. И… он прервал мысли. Он должен быть благодарен лорду за то, что тот обучил его чему-то. В конце концов, он молил лорда принять его учеником. Но, упрямился он, в их соглашении не было и слова о том, что ему должно нравиться обучение. И вот прямо в этот момент шел урок, который вызывал в нем почти физическое отвращение.
Оторвавшись от изучения стола, Тигрис напоролся на взгляд Сагиба. Тот смотрел на него полукрикрыв глаза, держа в руке трубку кальяна, из которого поднимался синий дым. Сагиб улыбался довольно, как злобная старая кошка… разглядывая прикованного к жердочке попугая и перекусывая ему шею только потому, что так ей нравится… и Тигрису внезапно очень захотелось быстрей покончить с заданием лорда и больше никогда в жизни не встречаться с этим человеком.
Он поспешно отвел взгляд и последовал примеру остальных за столом, которые используя куски лепешки, как вилки, вылавливали из мисок куски мяса и овощей. Еда была так же интересна и экзотична, как и все в этом месте, но Тигрис никак не мог сосредоточиться только на ней. Он пил слишком сладкий красный чай и пытался игнорировать мир вокруг себя, что совершенно не получалось.
Мужчина рядом с Тигрисом постоянно нервировал его, вновь и вновь заговаривая с ним на арабском языке… что Тигрис выслушивал с далеко не любезным видом. Тигрис несколько раз говорил, что не понимает его, но мужчине это не только не мешало, наоборот, он, кажется, находил это забавным. Как будто этого было недостаточно, он постоянно гладил его по волосам, будто Тигрис был чем-то вроде домашнего животного. Тигрис уворачивался от него и бил по рукам, подозревая, что служит темой разговора для всех присутствующих.
Блюда менялись от огромного количества закусок, к таким же огромным порциям основного блюда и, наконец, к сладкому пирогу и пудингу со вкусом роз и фисташек. Тигрис пытался имитировать поведение Сагиба, но так как не знал, что считается здесь невежливым, то справлялся лишь с большим трудом.
Наконец, блюда сменились красивыми кальянами, трубки которых передавались из рук в руки гостей, которые не торопясь пили чай, черный мокко и беседовали. Тигрис не знал, будет ли оскорблением отказаться от трубки, поэтому медленно затянулся и передал дальше, подавляя кашель от наполнившего легкие дыма. Во рту остался сладковатый привкус гашиша, а разум немного затуманился.
Тигрис мог лишь расслабленно полулежать, когда заиграла восточная музыка, и появились несколько красивых танцовщиц. Одна была в особенности восхитительно прекрасна, а ее танец имел в себе нечто гипнотическое. Через несколько минут наблюдения Тигрис забыл об окружающем мире, хоть часть его и предупреждала, что это не только танец. В этом была замешана магия, но Тигрис уже не обращал внимания. Он радовался, что танец отвлек его от размышлений. А что он мог делать, если от женщины и исходила опасность? Ничего. Пусть об этом беспокоится Сагиб.
Когда танец окончился, а Тигрис вернулся из мира фантазий, то разозлился еще больше. В частности тем, что все вокруг него сочли влияние на него танца очень забавной вещью. Тигрис и раньше замечал направленные на него взгляды. Над ним смеялись, пусть и самым сдержанным образом. Но все равно они приводили его в такую ярость, которую он уже давно не испытывал.
Это и послужило причиной того, что он потерял контроль, когда понял, что назойливый мужчина рядом использовал его рассеянность, чтобы сдвинуть в сторону чалму Тигриса и отрезать у него прядь волос.
Все равно, была ли это шутка или нечто злое… в любом случае, прядь волос в руках другого волшебника могла оказаться опасностью. Вероятно, в другое время Тигрис смог бы найти другой способ вернуть потерю, а не сжечь волосы прямо в руке похитителя, обжигая ему пальцы и даже поджигая край рукава. Мужчина умудрился погасить огни, вскакивая и нападая на Тигриса. Впервые Тигрис действительно порадовался тренировках по борьбе с Драко. Он умудрился увернуться, и был достаточно потрясен, когда между ним и агрессором встал Сагиб и принудил мужчину остановиться.
Между ними вспыхнул короткий спор, конец которому положил шейх, выслав мужчину из помещения.
То, как Сагиб схватил его за воротник и толкнул на место, ясно показало, что Тигрис умудрился рассердить своего временного хозяина. Тем больше его поразило, что остальные выглядели так, будто ничего и не случилось. Сагиб и Шейх обменялись парой слов. Шейх выглядел даже развеселенным, а затем беседа продолжилась.
Вечер стал еще скучнее. Шейх рассказывал истории, сопровождая их дымом кальяна, принимающего по мере рассказа различные формы. Ничего непонимающему Тигрису картины позволяли хотя бы предполагать, о чем идет речь.
Он видел маленькие фигурки на таких же маленьких верблюдах, которые гнались за подобными им, чтобы победить их в неравной борьбе, больше похожей на облавную охоту. Фигурки, появляющиеся из синего тумана, грабящие караваны среди пустынных барханов, от которых другие фигурки бежали со смертельным ужасом… и чем дольше длился рассказ, тем больше Тигрис уверивался в том, что это не сказка. Абдул Гамаль имел причину бояться этих мест. Демоны, которых он боялся существовали, но были людьми из крови и плоти. Тигрис не знал, должен ли он ощущать от этого успокоение или тревогу, но больше всего не знал, какую роль в этом играл Сагиб.
Наконец, праздник окончился, и один из мальчиков проводил их наружу.
*** ***
- Ты натворил глупостей, - сказал Сагиб, швырнув его на ковер, который должен был служить им постелью. Тигрис не рассчитывал на такую силу, и упал навзничь, с тревогой глядя на мужчину. Тот весело рассмеялся. – Разумеется, он не должен был тебя трогать, но я понимаю, что настолько возбудило его. Они верят, что это обладает магическими свойствами, не знал? Твои волосы, - пояснил он лишенному понимания взгляду Тигриса. – Они серебряные. Он решил, что в тебе течет кровь джиннов.
- Они не серебряные! Они серые, - сердито воскликнул Тигрис. – И я все равно не понимаю, какое им это дает право…
Сагиб прервал его движением руки.
- А тебе и не надо понимать. Я поговорил с Амиром, он пообещал, что этого больше не повторится. Но твоя реакция могла быть расценена, как нарушение законов гостеприимства. К счастью, Аль Серабы уважают меня достаточно, чтобы не нападать на принадлежащее мне. Тем не менее… ты заслужил наказание. – Сагиб мимолетным жестом махнул палочкой. Тигрис ожидал Круциатуса, но знакомая боль не пришла. Вместо нее перед глазами вспыхнул яркий свет, от которого не спасали даже защищающие глаза руки. Воздух вокруг становился все горячее и горячее, пока Тигрис почти не мог дышать.
- Знаешь, что делают Аль Серабы с теми, кто пренебрегает их гостеприимством? – Равнодушный голос Сагиба доносился откуда то сверху. – Их отсылают в пустыню, без одежды и воды. Вдалеке от скал, там, где совершенно нет тени. Нет ничего, кроме камней и песка. В полдень, когда солнце стоит в зените, температура там достигает пятидесяти градусов, но камни намного горячее.
Тигрис едва сдержал хриплый крик.
- А ночью, если ты доживешь до нее, начинает холодать, и становится все холоднее и холоднее, до тех пор, пока пар твоего дыхания не начнет замерзать.
Тигрис жалобно заскулил и свернулся в калачик, неспособный противостоять ощущением, насылаемым на него заклинанием. И вдруг все исчезло, будто и никогда не было.
- Следи, чтобы этого не повторилось.
- Да, Сагиб, - выдавил Тигрис, благодарный, что все мучения были всего лишь иллюзией. – Больше не повторится.
- Отлично, - бархатно мурлыкнул Сагиб, - Знаешь, за что я так люблю этих людей?
Тигрис, дрожа, поднял на него взгляд. Сагиб опустился на втором ковре и наколдовал себе чашку чая.
- За что?
- Они кое во что верят. У них есть страсть. Я ненавижу зимы Британии. Холодные, они делают нас ленивыми и апатичными. Всюду туман. И такие же точно люди. Ни во что не верят. Живут, как скот. Почему же тогда не обращаться с ними, как со скотом? Я уважаю Дамблдора за то, что у него, единственного из этой массы есть хотя бы убеждения. Все остальные – овцы. И, как овцы, пойдут на заклание. При господстве тьмы речь пойдет не только триумфе превосходящих убеждений и определении магии лежащей в нашей крови. Есть неизбежное следствие недостатков человеческой природы – инертность. Все эти старательные маленькие лемминги, озабоченные лишь ценой на новую метлу и здоровьем их книззлов делают все, чтобы светлая сторона проигрывала. Они буквально взывают о потребности в руководителе, в ком-то, кто определит их судьбу. Поэтому они получат лишь то, что хотели. – Сагиб с довольной улыбкой откинулся на подушки. – Здесь я люблю тепло. Оно делает меня более живым. Я ощущаю, что моя энергия бесконечна. Уверен, что мы оба достигнем того, зачем мы здесь. Это хорошо. Я уже давно не был таким уверенным. – Он в немом приветствии поднял чашку в направлении Тигриса.
Тигрис не знал, что должен сказать. И это беспокоило его. Свет в палатке медленно мерк до тех пор, пока не остался лишь на фитиле свечи, но вопреки всем усилиям, Тигрис еще долго не мог уснуть.
*** ***
Проснувшись следующим утром, Тигрис обнаружил Сагиба сидящим точно на том же месте, что и вчера. Как будто он не сдвинулся и на миллиметр.
- Ах, ты уже проснулся, - сказал Сагиб, как только Тигрис приподнялся. – Хорошо. Время двигаться дальше.
Они поели немного фруктов и хлеба, и выпили слишком сладкий мокко, который принес им мальчик. Затем они вышли из палатки. Стояло раннее утро, и на скалах еще лежал холод ночи. Если Сагиб надеялся беспрепятственно покинуть палаточную деревню, то он ошибался. Большинство Аль Сераб уже стояли на преддворцовой площади, и некоторые из них сновали в толпе, внося беспокойство.
Перед ними толпа расступилась, пропуская их в середину, где двое мужчин гневно разговаривали с шейхом. Рядом с ними на земле лежал труп, вокруг которого полукругом собрались люди. Судя по их виду, они были целиком на стороне просителей. Сагиба и Тигриса сопровождал неумолчный шепот, казавшийся Тигрису больше, чем просто враждебным. Приблизившись к мертвому достаточно близко, чтобы рассмотреть его лицо, Тигрис ощутил, как его желудок сделал кульбит. Это был тот самый человек, с которым они вечером повздорили.
Шейх поднял голову и обменялся взглядом с Сагибом, затем что-то спросил. Взгляд Сагиба бегло прошелся по трупу, и он ответил в настолько насмешливом тоне, что оба мужчины, беседовавшие с шейхом, побледнели от гнева. Шейх яростно прикрикнул на них. Спор возобновился с прежней силой.
- Что случилось? – Тихо спросил Тигрис, озабоченно поглядывая на озлобленных людей вокруг.
- Сагиб неприятно ухмыльнулся.
- Человек там, это Аббас бен Мансур. Его укусила змея. Эти оба – его братья. Кажется, они верят, что я как-то связан с этим событием.
Тигрис недоверчиво покосился на араба.
- С укусом змеи? Но это же абсурдно. И что они хотят?
На лице Сагиба мелькнуло странное выражение.
- Они настаивают на праве кровной мести.
Тигриса захлестнуло нарастающее чувство паники. Звучало не очень приятно. Тем не менее, Сагиб казался беспечным.
- Не бери в голову, - пренебрежительно заметил он. – Нет ничего, что они могли бы приписать тебе или мне, даже если бы оказались правы.
Но… Они же не могут оказаться правы! – Вскрикнул Тигрис. Сердце нервно колотилось в его груди. Его беспокоило выражение лица Сагиба. – Или?
- С их точки зрения на это есть причины, - медленно проговорил Сагиб. – Могла быть определенная причина для того, чтобы они подумали, то что подумали
- Определенная причина? – Беззвучно спросил Тигрис, - Почему?
- Ты задаешь слишком много вопросов, - прервал его Сагиб. – Давай подождем, что скажет Амир. Даже если у них нет причин, он может удовлетворить их требование, чтобы сохранить мир.
- И тогда? – Тигрис все более нервничал.
- Тогда они бросят мне вызов.
- А если вы откажетесь?
- Тогда нас атакует все племя.
Тигрис сглотнул. Звучало не слишком хорошо. В частности потому, что Сагиб выглядел все более разочарованным. Выглядело так, будто он хотел уступить. Сагиб, кажется, ни о чем не беспокоился, но что если он проиграет? Они убьют его руководителя, и Тигрис останется один посреди этой дикой местности, без малейшего понятия, как попасть домой. Если они вообще позволят ему уйти. Не говорил ли Сагиб, что они считают его чем-то вроде приносящего счастье магического создания? Вероятно, они оставят его, как талисман. Тигрис почувствовал, как в груди зарождается истерический смех, и с трудом подавил его. Слишком плохое время, чтобы впасть в истерику.
Он видел, как оба мужчины повернулись к Сагибу и закричали что-то яростное, на что тот ответил скучающим тоном. Он перевел взгляд на солнце, и тон стал намного сердитее. Очевидно, задержка ему не нравилась.
Они продолжали спорить, и Тигрис с беспокойством заметил, что Сагиб медленно терял спокойствие. Наконец, он сказал что-то гневное, и оба торжествующе умолкли. Тигри с тошнотворным чувством понял, что Сагиб согласился. Устал ли он от жизни? А что будет с приказом, который они должны выполнить? Темные Лорд не собирался понимать, если его люди сдавались только из-за того, что были втянуты в какие-то местные ритуалы.
Сагиб повернулся к нему и провел рукой по лицу. Его пальцы были странно холодные.
- Не волнуйся, Аграби. Они не смогут выиграть.
Аграби? Тигрису как никогда хотелось понимать, что говорил мужчина.
Сагиб ухмыльнулся.
- Прозвище, которое ты заработал вчера вечером. Оно мне нравится, а ты подходишь к нему. – Он повернулся и шагнул внутрь образовавшегося круга.
Тигрис с плохим предчувствием доверился ему, желая задержать, и зная, что эта попытка будет бессмысленна. Оба брата с явным удовлетворением последовали за Сагибом. Было ясно, что им нужно победить или, вероятно, покончить с собой. Казалось, что им безразлично это, все что их интересовало – их шанс отомстить. Все же, они не должны были сомневаться в собственной победе – их двое, а Сагиб один. Похоже, что честно бороться – один после другого - они не собираются.
Где то в толпе кто-то затарахтел в погремушку. Звучало, как нарастающий по громкости треск гремучей змеи. Некоторые из присутствующих что-то выкрикивали – вероятно призывы к бою. Тигрис сомневался, что подбадривали именно Сагиба. Ему было плохо.
Потом это началось. На краткий миг Тигрис спросил себя, не спит ли он дома? Может быть отец дал ему что-то, чтобы пережить Йолу, и это всего лишь вызванный наркотической галлюцинацией кошмар. Но тогда он бы не ощущал рядом тела Аль Серабов и не осязал запах песка, пота и верблюдов и не знал бы, что это не кошмар, а очень и очень реально.
Сагиб стоял в центре хаоса и выжидал. Оба брата крались к нему медленно, как львы к добыче. Шейх что-то выкрикнул, и они кинулись вперед.
Никогда раньше Тигрис не видел ничего подобного. Палочки в руках Аль Серабов появились, как из пустоты, и на месте, куда они кинулись, взлетел песок. Тигрис едва видел обоих. Сагиб исчез и появился за их спинами. Он что-то сказал – Тигрис не расслышал ни слова – оскорбление сделало противников еще более злобными.
Они боролись смесью видимого оружия и магии. Единственное, что Тигрис различал, была зелень проклятия смерти, которая быстро гасла в песке и пыли. Сагиб, появляясь и исчезая, как призрак, высмеивал своих противников. Теперь в его руке был меч, но он им почти не пользовался. Темнело, и поднимался ветер. Громыхнул гром. Тигрис поднял голову и пристально взглянул на облако. Его не должно было быть – здесь была пустыня, а подобного колдовства не существовало – даже магия подчинялась определенным правилам – никакого снега летом и никакой песчаной бури в тропиках. Но все же облако, вопреки всей логике, потемнело еще больше, и пошел дождь - сначала крупные тяжелые капли, а затем и водопад, промочивший всех до нитки.
Аль Сераб заметались, как рыбы на песке. Пыль не могла противостоять дождю. Они сердито закричали и бросили палочки на землю, где те превратились в толстых желтых змей, с угрожающе раздутыми капюшонами. Сагиб запрокинул голову и рассмеялся. На мгновение он показался Тигрису сумасшедшим. Затем он сделал какое-то движение и что-то прошептал. Змеи развернулись и кинулись на своих господ. Один из них увернулся, разрушая свое творение молнией из зеленого света, но другой отреагировал слишком поздно. Создание вонзило в него зубы. Человек и змея упали и больше не поднялись.
Дождь все усиливался, но второй Аль Сераб не сдавался. Теперь оба борца использовали лишь мечи. В странном танце они присутствовали лишь наполовину, то исчезая, то появляясь. Чем дольше продолжался бой, тем Тигрис больше уверялся, что Сагиб победит, что он всего лишь играется с Аль Серабом, как кошка… злобная старая кошка, оставляющая добычу живой до тех пор, пока не насладится ее агонией.
Но вдруг дождь прекратился так резко, как удар молнии. В центре арены стояло двое мужчин, и Тигрис, как в замедленной киносъемке смотрел, как Аль Сераб медленно вытянул меч из спины Сагиба, а тот упал, как марионетка с перерезанными нитями, с выражением недоверчивой неожиданности на лице.