глава 48
48. Смерть кошки.
читать дальше
Конец учебного года подошел быстрее, чем Тигрис ожидал. Заключительные контрольные он, к своему удовлетворению, сдал отлично и был уверен, что почти во всех предметах достиг лучшего результата. Зелья все еще оставались его слабым местом, но и там он показал лучший результат, чем мог надеяться. До отъезда домой оставалось совсем немного времени и Тигрис в тренировочном зале разговаривал с полупрозрачным духом Ксенофона Биннса. У Драко было свидание с пятиклассницей, с которой он встречался со времени квиддичного матча. Тигрис наконец-то запомнил ее имя – Афина Гектор. Вероятно потому, что после Панси, она была единственной, с кем Драко встречался настолько долго. Если говорить об отношениях… Тигрис встречался с Блейз. Вспоминая об этом, Тигрис чувствовал себя, как в танце. Он встречался с Блейз – чудесной, умной, невероятно прекрасной Блейз, и он стыдился, что не сознается, насколько он в нее влюблен. Наконец, он понял, что значит, влюбиться по-настоящему. Неудивительно, что он так быстро устал от Панси. Она была великолепной, но в их отношениях никогда не было ни бабочек ни фейерверка. Совершенно иное, чем с Блейз…
- Замечтался, Тигрис? – Весело спросило его привидение.
Тигрис виновато вздрогнул.
- Извини, Ксенофон. Я слушал тебя. Правда.
Ксенофон приподнял бровь.
- Правда? И что же я только что сказал?
- Дамблдор родился в Глазго? – Осторожно предположил Тигрис.
Ксенофон покачал головой.
- Ах, молодежь, - весело сказал он. – Я уже почти забыл, что значит быть влюбленным. Так давно это было.
Тигрис ощутил, как жарко заалели его щуки, а Ксенофон рассмеялся.
- Дамблдор и правда родился в Глазго, но я говорил об этом много раньше. Он был младшем в семье и очень умненьким. Дамблдоры – древняя волшебная семья, но обедневшая из-за вложения денег в рискованные авантюры. Бедны они не настолько, как Уизли, но былого уважения больше нет. После окончания Хогвартса, он направился в Данию, чтобы продолжить обучение в Копенгагене…
Тигрис слушал рассказ Биннса о жизни директора и пытался создать реальный портрет того человека. Кем был человек, победивший Гриндевальда и основавший Орден Феникса? Что за личность стояла за фасадом всеведущего старого мага? Человек, убивший того, кто был когда-то его лучшим другом? Юный волшебник, объехавший полмира в поисках приключений? Как он стал тем, кем был сейчас? Чем он был сейчас? В конце разговора Тигрис хотя и знал намного больше, чем раньше, все же не смог ответить ни на один из этих вопросов.
Намного интереснее стало, когда Ксенофон начал рассказывать о жизни Гриндевальда. Кажется, они познакомились очень рано. Биннс учился в Дурмстанге, когда Гриндевальд преподавал там Защиту от Темных Искусств. В это время семья Гриндевальда еще жила. Их дороги разошлись, когда Ксенофон отправился изучать историю. Когда позже они встретились вновь, сенофон стал другом и историком уже Темного Лорда Гриндевальда. Кажется, привидению нравилось рассказывать о своем старом покровителе. В его словах прошлое оживало. Тигрис почти воочию видел, как могущественный маг, сидя вечером у горящего камина с трубкой и вином, рассказывал Ксенофону о собственных переживаниях и видениях. Лорд Гриндевальд был великолепным человеком. Тгрис почти жалел, что не мог быть с ним знаком.
*** ***
Вечером перед самым отъездом Тигрис лежал в помещении Слизерина и в последний раз наслаждался успокоительным ощущением бытия василиском. Ему уже теперь не хватало приятно-прохладного спокойствия, даруемого змеиным сознанием. Еще больше ему будет не хватать, хоть он и не признавался в этом, привычных прогулок в сознание Вольдеморта. В такие моменты он чувствовал себя крупным хищником, терпеливо ожидающим в засаде. В принципе, понимая, что никогда не поймает добычу, он не хотел терять радость предвкушаемого волнения. Но пройти по связи из человеческого тела Тигрис не решался – для подобного человеческие мысли были слишком неконтролируемы.
Тигрис страстно не желал возвращаться. Мысль о предстоящих каникулах парализовала его. Сомнений в том, что отец продолжит тренировку, не было. Ему и Драко предстояли недели подчинения воле Люциуса, и даже без возможности отдыха в сознании василиска. Почему они не могли быть нормальной семьей? Почему отец не мог любить их так, как делали это другие отцы? Или, если Драко был прав, и он, действительно, любил их, то почему не видел всю ошибочность своих действий? Тигрису хотелось накричать на отца, объяснить ему, насколько сильно он ранил их. И одновременно другая часть разума была убеждена, что отец не может любить их, что он всегда точно знает, что с ними делает и, что это безразлично ему. Это утверждала та его часть, которая ничего не хотела так сильно, как отплатить Люциусу за все, что он сделал с ними.
И пока он лежал в прохладном зале и строил воздушные замки несбыточных надежд, в нем медленно формировалась новая идея. Сначала она показалась ему настолько провальной, что он немедленно отмахнулся от нее. Но, тем не менее, забыть о ней оказалось не так легко, и он принялся серьезно обдумывать ее. Этот шаг мог решить многие проблемы. И не только, он мог принести ему две вещи, которые он страстно желал. Действие было рискованным, но разве не он был когда-то гриффиндорцем? Кроме того, слизеринцем он был тоже не просто так, так что справится и уменьшит риск до минимума.
Тигрис раздумывал, не собираясь ничего решать. Даже если это было лишь гипотетическим предположением, понимание, что оно сработало бы, заставляло его сердце биться сильнее. Пока его удовлетворял и просто план. И у него появилось чувство, что он наконец-то взял контроль над собственной жизнью в свои руки.
*** ***
Дома они нашли мать в столовой. Она плела венки, выбирая свежее сорванные растения из лежащих на большом, накрытом желтой скатертью, столе, трав. Больше всего там было зверобоя и дубовых побегов, но были и другие растения. Она встретила их улыбкой.
- Вот и вы, - мать быстро, привычными движениями окончила очередной венок, и поднялась с места. – Пойдемте, мы должны успеть до ужина собрать травы к Лита.
- Собрать семитравный букет до ужина – одна из традиций Литы, принялся пояснять Драко. – Никакой магической пользы в этом нет, даже если многие и верят в это суеверие.
- Не отбрасывай, как бесполезное то, что чтили поколения перед тобой, - ответила ему мать через плечо. – Никогда не знаешь, что правильного в старинных приметах. Посмотри на тех, кто забыл традиции.
Драко пожал плечами.
- Я и не говорю, что против. Я сказал, что магической пользы в этом нет.
- Кто знает, - весело рассмеялась мать.
Снаружи было солнечно и сухо. Нарцисса вела их по узкой тропинке, вьющейся сквозь плотный кустарник. Аромат цветов был почти оглушительным. Вокруг них с трубным жужжанием вились многочисленные насекомые, и пару раз Тигрис даже видел стрекозу, прилетевшую от ближайшего озера. Наконец они дошли до спирали из выветренных временем камней, вокруг которых росли многочисленные травы. Даже со своими знаниями Гербологии, Тигрис сумел опознать лишь некоторые из них. Драко, без промедления выступил вперед и без разбору сорвал несколько растений, которые отдал матери. Она тщательно связала их в букет и опустила его в тканевую сумку, которая была у нее. Тигрис последовал примеру брата и собрал то, что попало на глаза. Из озорства он сломал и приобщил к собственной коллекции ветку тисового куста, которые живой изгородью окружали каменную спираль. Мать приподняла бровь, но промолчала. После того, как она спрятала и его букет, они вернулись в дом.
- А ты сама не будешь собирать? – С любопытством спросил Тигрис.
- Я уже была здесь с твоим отцом, ответила она. – Ведь у нас был целый день. Драко уже рассказал тебе о том, что будет утром?
- Только то, что будет праздник, на котором будет много гостей. – Тигрис уже заранее радовался приходу Блейз.
- Правильно. Он начнется после восхода солнца, поэтому постарайтесь выспаться. Самый долгий день года – длинный день. – Она подмигнула ему и Драко, который непонятно почему, покраснел, от чего Нарцисса рассмеялась.
За ужином родители были в необычно хорошем настроении, что наконец-то вызвало у Тигриса предвкушение радости праздника.
*** ***
Ночью Тигрису приснился странный сон. Он уже давно не видел ни снов, ни кошмаров и, собственно говоря, привык к этому.
Сон начинался почти, как одно из его видений. Он смотрел на одно из собраний у Вольдеморта. Во сне Тигрису и в голову не приходило, что у него больше не может быть видений. Как и всегда, никто из присутствующих не замечал его, как будто он был невидим, но потом все изменилось. Внезапно перед ним стоял Вольдеморт и, схватив за руку, потянул в центр круга. Все так же во сне, Тигрис застыл от страха так, что и не подумал защищаться. Ему и на ум не приходило, что все это не может быть реальностью. Вольдеморт улыбнулся Тигрису и нереально мягким жестом погладил по щеке.
- Невероятно ценный… - прошипел на парселе Темный Маг. – Нечто необыкновенное… звучало это не злобно, но так, что Тигриса пробрала дрожь.
Взгляд красных глаз буквально впился в него, и Тигрис ощутил себя беспомощным и уязвимым. Тогда Вольдеморт ударил его. Тигрис упал навзничь и сильно ударился о пол. Пожиратели вокруг рассмеялись, но после шипения Темного Лорда вновь воцарилась тишина. Тигрис с трудом заставил себя встать. Каким-то образом он не ощущал ярости. Вместо этого его внезапно обуяло странно непреодолимая потребность, и он пополз вперед, пока не замер у ног Вольдеморта. Посмотрев вверх, он увидел, что лорд смотрит на него.
- Больше, - попросил Тигрис, даже не зная чего и зачем.
Вольдеморт невнимательно протянул ему руку, и Тигрис, все еще стоя на коленях, припал к ней поцелуем.
Проснулся Тигрис, дрожа от холода, несмотря на огонь в камине. Он туго обмотался в одеяло, но даже так не смог согреться.
*** ***
- Хэй-хэй, дружок, Лита пришла!
Тигрис застонал и потянул одеяло на голову.
- Уйди. Рань какая…
Что значит – рань? Скоро взойдет солнце!
Что-то дернуло его прекрасное теплое одеяло и утащило его. Тигрис выдавил протестующий звук, но был слишком сонный, чтобы успеть задержать его.
- Ты жесток, - жалобно прохныкал он.
Драко только рассмеялся.
- Вставай. Позже ты еще будешь злиться, что пропустил начало.
- Да, - совершенно неискренне согласился Тигрис. Он попытался выкарабкаться из кровати, но замер, рассмотрев брата. – Во имя мира, что на тебе надето?
- Это? – Невинно уточнил Драко, покружившись перед Тигрисом. – Летняя одежда. Магглы не знают чего-то в этом роде?
Тигрис недоверчиво уставился на него. На Драко была туника без рукавов и с глубоким вырезом, оканчивающаяся чуть выше колен. На ногах его были короткие штаны. Тигрис и не знал, что у волшебников есть что-то вроде брюк. На голове брата красовался один из венков, которые накануне плела мать. Драко абсурдно напомнил Тигрису Диониса с когда-то увиденной картины. Драко рассмеялся, заметив взгляд Тигриса.
- Вставай и одевайся. Скоро появятся первые гости.
Тигрис вяло потрусил в ванную, чтобы принять душ. Только после этого он слегка проснулся. Потянулся за мантией и был остановлен Драко.
- Ты же это не серьезно? Знаешь, как жарко будет сегодня?
Он распахнул шкаф и сунул Тигрису такие же тунику и штаны, что и на нем. Тигрис неохотно осмотрел их, но смирился с решением Драко. Последнее, чего хотелось в пять утра и без завтрака, это обсуждать пристрастия в одежде. Одеваясь, он с трудом убедил Зарин побыть сегодня без него. Одежда не давала ни единой возможности спрятать ее, а мать вряд ли обрадовалась возможности бороться с кучей истерящих гостей. Не успел Тигрис толком одеться, как Драко, торжествующе смеясь, потащил его из комнаты, не дав времени обуться.
- Вот и вы, - приветствовала их мать на пороге салона. На ней была светло-желтая тога, распущенные волосы покрывали плечи. – Радостной Литы! Поспешим, огонь уже зажигают.
Тигрису дали время ровно на то, чтобы произнести такое же приветствие и натянуть на голову такой же, как у Драко венок, и потянули наружу. Было еще темно, но слабое свечение на горизонте указывало на скорый рассвет. Дракоо отпусти руку Тигриса и побежал вперед. Тигрису не оставалось ничего другого, как ринуться следом, чтобы не потерять его в путанице сада. По пути он заметил указывающие направление пестрые фонарики с танцующими огненными феями. Наконец они выбежали на большой луг, на котором, действительно, уже горело несколько небольших костров. В середине луга была сложена куча дров. В стороне располагались несколько больших деревянных столов, из которых лишь один был накрыт скатертью. Рядом со вторым стояла группа людей, готовых увеличить принесенные с собой корзинки со снедью.
- Не могу поверить, что мы не первые! – Закричал Драко.
- Тигрис! Драко! – Откликнулся знакомый голос. Блейз, суетящаяся у стола, кинулась к ним, чтобы обнять Тигриса и поцеловать его. – Радостной Литы!
- Тебе тоже радостной Литы, - немного потрясенно ответил Тигрис.
- У Блейз парень! У Блейз парень! – Завопил маленький кудрявый мальчик, прибежавший следом за Блейз.
Блейз отвесила ему легкий подзатыльник.
- Прикуси язык, проказник.
Мальчик ухмыльнулся и увернулся от руки Блейз так, что венок почти сполз ему на нос.
- Это мой невыносимый младший брат Самет. В этом году он идет в Хогвартс. И не жалуйтесь потом, что я вас не предупреждала.
- Я буду гриффиндорцем! – Гордо объявил малыш.
- Держу пари, - саркастично прокомментировала Блейз.
Драко весело смотрел на ребенка.
- И почему ты хочешь в Гриффиндор?
Мальчик ткнул пальцем в сторону Блейз.
- Она не любит гриффиндорцев, а если я им стану, то смогу злить ее целый день.
- Ну погоди у меня, - отозвалась Блейз. – Знаешь, здесь есть озеро, и ты сегодня попробуешь его воду.
Самет весело рассмеялся и сбежал от них.
- Правильно-правильно, - крикнула вслед ему Блейз. – Пойди и помучай еще кого-нибудь.
Мальчик на мгновение обернулся, чтобы показать ей язык и спрятался.
Блейз театрально вздохнула.
- По утрам у него слишком много энергии.
- О, как я тебя понимаю, - наигранно задумчиво подтвердил Тигрис. – Пожалуй, это типично для младших братьев.
Драко толкнул его.
- Да если бы я не разбудил тебя, то был бы уже полдень, когда мы бы увидели тебя.
Блейз рассмеялась.
- Пойдем, я представлю вас моей семье. Драко уже знаком с большинством.
Они подошли к группе людей, которые, как выяснилось, все были родственниками Блейз. Ее отец был крепким темноволосым мужчиной. Он сразу же попросил Тигриса называть его Дорианом. Мать была не ниже его, но только каштановолосая и более тонкая. Ее звали Мораг, но, кажется, ей больше нравилось слышать от Тигриса «мисс Забини». У Блейз был еще и старший брат, Коннан. Ему было около двадцати. Он и его подруга были одеты в маггловскую одежду. По ее любопытству к происходящему вокруг, Тигрис определил ее, как магглорожденную.
Пока они знакомились с Забини прибыли и остальные гости. Каждый из них приносил с собой еду, и столы медленно наполнялись. Волшебник, похожий на итальянца, получил несколько «ура» в награду, когда увеличил три больших деревянных бочки.
- Я люблю Антонио Фиорелли, - ухмыляясь, призналась Блейз. – Без него самый лучший праздник вдвое хуже.
- Гей, Фиорелли, - закричал ее отец. – Вспомни о проспоренных мне четырех ящиках!
- Давно уплачено, Забини! – отозвался итальянец.
- Что? – Заметно озадаченно переспросил Дориан.
- Спроси у дочери, - весело предложил Фиорелли.
- Оой, - пискнула Блейз и поспешно скрылась среди гостей.
- Блейз! – позвал Забини. – Где ты? – Старший брат Блейз что-то тихо сказал ему, после чего они оба рассмеялись.
- Кажется, Блейз распорядилась вином своего отца, - хихикнул Драко.
- Впечатляюще изобретательная девочка.
Они оба повернулись к отцу. На нем тоже была светло-желтая туника, только длиной до лодыжек. Это само по себе было достаточно шокирующее, а еще один из этих смешных венков на голове.
- Радостного Лита, - улыбаясь, поздоровался отец.
- Тебе тоже радостного Лита, - ответили братья.
Ты будешь таращиться на него целый день? – Прошипел Драко, едва отец отвернулся. – Если ты и впредь будешь себя так вести, то каждый узнает, что тебя растили магглы.
- Мне жаль, - пробормотал Тигрис. – Просто это так необычно…
Драко ухмыльнулся.
- Это Лита, брат. Эй, смотри, Афина!
*** ***
После полного восхода солнца несколько волшебников и ведьм собрались помузицировать. Большой луг уже заполнился народом. Некоторые, расстелив на траве покрывала, отдыхали или ели, некоторые отправились к озеру поплавать. Столы ломились от обилия всевозможной еды.
Они нашли Блейз и решили позавтракать с ней и подругой Драко Афиной. Кажется, на этом празднике никого не удивляло, что молодые пары собирались отдельно от их семей.
Тигрис наслаждался временем с Блейз. Музыканты постоянно играли что-то из фольклора волшебников. Под эту музыку было хорошо танцевать, хотя Тигриса и утомляло это.
Истощив все силы на танцы, Тигрис и Блейз нашли ее младшего брата и направились к озеру. Тигрису понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к спокойствию, с которым Блейз, как и остальные волшебники, обнажались для плавания. Переборов первоначальное смущение, он избавился от нерешительности. В конце концов, вода все скрывала, как лукаво заявила Блейз. Когда они вышли из воды, Блейз быстро высушила их чарами.
- Ах, как прекрасно быть семнадцатилетней, - сообщила она потом.
- А когда у тебя был день рождения? – уточнил Тигрис. Раньше он не спрашивал об этм и искренне надеялся, что это было не в последние дни.
- Пятнадцатого апреля.
- Ты на четверть года старше меня! – Не подумав, воскликнул Тигрис.
Самет покатился со смеху.
Блейз озадаченно посмотрела на него.
- Ну и? Эхм… а когда день рождения у тебя?
- Двадцать девятого, - ответил Тигрис, срочно припоминая свой фальшивый день рождения.
- Что? В июне? – Встревожено вскрикнула Блейз. – Но это уже через неделю!
- Забудь. Мы с Драко все равно решили праздновать вместе. – Они и правда приняли такое решение. С одной стороны это было почти его настоящий день рождения, а с другой – им пришлось бы всего один раз собирать гостей.
- Все равно, - несколько обеспокоенно протянула Блейз. – А когда ты будешь сдавать на аппарацию?
- Как можно раньше, - ответил Тигрис, даже если еще и не думал об этом. Он умел аппарировать, потому что это входило в знания, полученные от Салазара. Он даже не думал, что не умеет, хотя и не размышлял об этом.
- Классно, тогда ты сможешь посещать меня. Родители не имеют ничего против.
- Блейз и Тигрис целуются под деревом, - запел идущий перед ними Самет. – Раз – поцелуй, два – свадьба, три – младенец.
- Поосторожней, маленький негодяй! – Злобно закричала Блейз.
Самет ринулся бежать, но был настигнут и безжалостно защекочен.
- Помогите! – Самет захлебывался воздухом. – Эй, Тигрис, твоя подружка мучит невинных маленьких детей!
- Невинных? – Блейз хохотала во все горло. – Где же они? Я вижу только маленького дьяволенка.
- Старшие сестры противные, - пожаловался наконец-то отпущенный Самет.
- Я не сделала ничего, чего ты не заслужил, - спокойно сказала Блейз, а когда Самет высунул язык, добавила, - Наглый мальчишка.
- А это причина того, что меня любят больше, чем тебя, - огрызнулся Самет.
Опять поймаю, - пригрозила ему Блейз.
Самет скорчил рожу, но промолчал.
Блейз рассмеялась и подхватила Тигриса под руку.
- Что будем делать дальше? Еще немного потанцуем или найдем других и пообедаем?
- А куда денем Самета?
- Сам разберется. На лугу полно таких же, как и он.
- Ты хочешь от меня избавиться, - скорбно сообщил Самет.
- И как ты догадался?
- Тупая гусыня, - Самет рассмеялся и скрылся среди людей.
- Глупышка, - еще успела крикнуть ему Блейз вслед.
- Ты его любишь, - улыбнулся Тигрис.
- Конечно. Он же мой младший братишка. Только, пожалуйста, не говори ему. Он и так слишком избалован.
Тигрис усмехнулся.
- Тогда идем обедать. Я проголодался. А ты?
Блейз кивнула.
- Пошли, найдем Драко и Афину.
*** ***
Они отыскали Драко и Афину и перекусили. Затем брат с Афиной ушли танцевать, а Блейз и Тигрис еще немного поговорили и только потом подошли к музыкантам. Тигрис был потрясен, что среди них была его мать со скрипкой.
- Есть ли пожелания? – спросила белокурая певица. – Нет. Хорошо. Ведьмы, внимание, это для нас. – Она пошепталась с остальными музыкантами и те захихикали. Едва прозвучали первые аккорды, как Блейз потянула Тигриса на танцплощадку.
- Марти продает котлы
Продает котлы, о да
Он ходит от крыльца к крыльцу
Ни у кого нет таких прекрасных котлов,
Как у Марти
Все ведьмы в округе
Радуются, когда приходит Марти
Когда приходит Марти
От Флотта до Плимута
В Феликстоув и Дерри
Нет никого лучше, чем Марти
- О, да! – Закричала Блейз и остальные ведьмы. Это было немного двусмысленно, и некоторые ведьмы рассмеялись, увидев выражение лица Тигриса.
- Марти настоящий красавчик
Его волосы черны, как уголь
Глаза серебристей латуни
О, да!
Его руки, как теплая магия
Никто не летает на метле так же хорошо, как он
Марти – продавец котлов.
Теперь танцевали только ведьмы, а мужчины стояли вокруг и хлопали в ладоши, отбивая такт.
Мариэтта из Дувра печально сидит у плиты
Ее котел стар и пуст
Но мимо проходил Марти
О, да!
Теперь посмотрите, она смеется и поет,
А что говорит ее младший сын?
Темноволосая ведьма рядом с певицей опустилась на колени и запищала, подражая детскому голосу.
- Когда папа вернется из Азкабана, то обрадуется, увидев, столько детей.
Присутствующие рассмеялись.
- Ведь Марти – продает котлы.
У песни было еще много куплетов, один двусмысленнее другого. После них и восторженного «О, да!» ведьм, Тигрису стало жарко и не только от танца. Блейз посмеялась над ним и потянула к покрывалу, чтобы немного пообниматься. Сначала Тигрису было немного неловко, но потом он увидел, что на лугу было немало целующегося народа, и он принялся страстно целоваться.
К вечеру бочки Фиорелли опустели, а некоторые из целующихся пар исчезли в глубине густого парка.
Зажгли и большой костер. Несколько пар начали прыгать через него. Блейз объяснила Тигрису, что это одна из традиций Литы. Тигрис позволил себя уговорить, повторить это с ней, но потерпел неудачу, как и большинство пар. Разумеется, огонь был зачарован не причинять вреда. Единственная пара, которая успешно перепрыгнула костер, принимала поздравления с предстоящим удачным бракосочетанием.
Развлекаясь, они встретили несколько школьных приятелей, в том числе Хелену Бонхэм и Дафну Гринграсс с друзьями, но в целом, никого особо близкого. Когда Тигрис сообщил об этом Блейз, та только пожала плечами.
- Лита праздник для детей и парочек, - пояснила она. – Разумеется, никто не имеет ничего против других ведьм и волшебников, но большинство не приходит.
Тигрис не обращал раньше внимания на это, но теперь огляделся и увидел, что большинство присутствующих составляли парочки. Поэтому появление профессора Снейпа стало настоящей неожиданностью. На нем была такая же туника, как и на Люциусе, но темно-синяя. Тигрис предположил, что Снейп прибыл лишь благодаря приглашению отца. Поэтому его озадачило, что профессор сдался уговорам матери и согласился спеть песню. Увидев это, Тигрис потянул Блейз к танцплощадке, чтобы послушать его. Под эту песню танцевать было нельзя, но у Снейпа оказался неожиданно хороший голос. Теперь Тигрис понял, почему мать так старалась уговорить его спеть.
- В метре от Панкайтланд, на улице, ведущей к морю
Уже тысячу лет стоит тисовое дерево
И старухи клянутся своей сединой,
Что оно знает наше будущее
Окруженное шотландскими тенями
Среди полей и холмов
Оно уже долгие тысячу лет смотрит
На надежду и страхи
Под небом Лотиана
Слова были не печальными, но приводили к грустным мыслям. Единственное, о чем Тигрис мог думать, когда слушал песню, было то, что он не может представить кого-то, стремящегося к бессмертию. Песня дошла до последнего куплета. Теперь ее слушали почти все.
- И когда я был рядом, я положил руку
На твою кору и подумал, что хочу срубить тебя
Освободить одним поцелуем топора
От наших грустных сказок
Но с твоих ветвей слетела птица
И запела, как никогда раньше
И этой песне тоже было тысяча лет
Поэтому пусть она останется еще на тысячелетие
Мое тисовое дерево, скажи, что ты видело?
Мое тисовое дерево, скажи, что ты можешь видеть?
Те несколько мгновений, пока царила тишина, Снейп использовал, чтобы уйти. Песня, без сомнения, была впечатляющей, но не соответствовала атмосфере праздника. Тигрис цинично подумал, что Снейп выбрал ее только для того, чтобы его больше не уговаривали петь. Блейз, нахмурившись, потянула его танцевать, чтобы забыть о мыслях, принесенных песней.
*** ***
Позже более пожилые гости распрощались и ушли, уведя с собой детей. Теперь оставались лишь юные пары. Тигрис обрадовался, узнав, что Блейз решила остаться после того, как ее семья ушла.
Музыканты тоже прекратили играть, но кто-то принес музыкальный автомат с записями «Сестричек ведьм». Кто-то играл в карты, в скат, мау-мау и другие. При этом парочки играли вместе. Большинства присутствующих Тигрис не знал, но это не имело значения. Все уже были достаточно пьяны, и интерес к игре остался лишь у некоторых. Разумеется, не у Драко с Афиной. Афина не переставая хихикала и рассказывала другим, какие карты у Драко до тех пор, пока он не заткнул ее поцелуем. Вспомнили они, что находятся в обществе лишь после того, как их соседи посоветовали им найти комнату. Вместо того, чтобы застыдиться, они вскочили, распрощались и побежали к дому.
Блейз и Тигрис танцевали тесно прижавшись друг к другу. Солнце уже почти село, но было все еще светло. Запах костра смешивался со сладким ароматом сада и создавал неповторимую атмосферу. Тигрис провел рукой по спине Блейз и поцеловал ее. На девушке была лишь летняя одежда, а каштановые волосы спутались и завились в крупные локоны. Лучи заходящего солнца придали ее коже неповторимый сияющий оттенок. В этот момент Тигрис был уверен, что еще не видел никого настолько прекрасного. Она казалась лесной нимфой, прекрасное, невероятно чувственное дитя природы. Они еще ни разу не спали друг с другом, и Тигрис страстно хотел этого. Это казалось естественным, совершенно естественным.
- Пойдем в дом? – Шепнул он, надеясь, что она поймет, чего он хочет
Блейз улыбнулась ему.
- Конечно.
Ее ответ наполнил Тигриса безграничной радостью. Он подхватил Блейз на руки закружился вокруг себя. Она рассмеялась, а он опустил ее на землю, схватил за руку и бегом кинулся к дому. Они достигли двери как раз в тот момент, когда солнце село за горизонт.
Тигрис опять поцеловал Блейз.
- Я покажу тебе что-то.
Он не знал почему, но чувствовал непреодолимое притяжение к одной части дома. Тигрис, не обращая внимания, куда они идут, тянул Блейз за собой. Он вновь и вновь целовал ее, и никак не мог насытиться ее вкусом. Она застонала, когда он развязал ее тунику. Тигрис жадно трогал ее кожу. Прикосновения рождали в нем неизвестный ему жар. Тигрис лишь мимоходом воспринимал, что они шли по лестнице, а потом по длинному коридору. Где-то по дороге он стянул через голову свою тунику и небрежно выронил ее. Он хотел ощущать обнаженную кожу Блейз на своей, покрывать ее поцелуями. Наконец, они избавились от остальных предметов одежды. Блейз легла, и Тигрис освятил ее тело прикосновениями и поцелуями. Где они – было неважно. Было неважно все, кроме них. Тигрис ощущал, как вокруг них собиралась магия. Она щекотала их и подбадривала. Он так хотел исполнить ее желание.
- Нет…
Некоторое время Тигрис даже не понимал, что это сказала Блейз. И даже поняв, не остановился до тех пор, пока она не уперлась руками в его грудь.
- Перестань! Что-то не так, это неправильно…
- Не может быть не правильно, - выдавил он и лизнул ее грудь. Ее соленый, неповторимый вкус пьянил его. – Никогда не было настолько правильно, Блейз…
- Нет, - простонала она. – Что-то не так, не так…
Тигрис попытался удержать ее силой, но она выкатилась из-под него.
Что-то выпадало из равновесия. Совершенное чувство, которое раньше ощущал Тигрис, исчезало. Тигрис попытался удержать Блейз, целовал ее, чтобы вновь обрести его, но безуспешно. Вместо этого пришло ощущение пустоты и незавершенности. Щекотание магии вокруг них потеряло силу и унесло с собой его желание. Поток магии отхлынул, оставив им тишину. Только теперь Тигрис заметил, что Блейз плачет, но был слишком шокирован, чтобы двигаться. Она лежала на каменном полу, а он смотрел на нее.
Тишину рассек женский крик.
Тигрис, как в трансе, отвернулся от Блейз и похолодел.
Они были в зале предков. Перед ним был алтарь, у которого они проводили ритуал Йолы. Взгляд на алтарь заставил Тигриса замереть.
На нем лежали его родители. Нагишом. Очевидно, кричала его мать. Лицо отца застыло каменной маской. Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга. Потом отец взмахнул палочкой, и родители были вновь одеты.
Блейз, всхлипывая, подобрала свою одежду и прикрылась ее. Тигрис был слишком парализован, чтобы сделать хоть что-то.
- Одевайся, - приказал отец.
Это вырвало Тигриса из ступора, и он поспешно схватил брюки.
- Мне жаль, - плакала Блейз. – Поверьте, мне так жаль!
- Шшшш, - сказала мать и принялась помогать Блейз одеться. – Ты не виновата, девочка. Пойдем. – Она обняла Блейз за плечи и погладила по голове, бросив на Тигриса уничтожающий взгляд. Потом она повела отчаянно всхлипывающую и все еще извиняющуюся Блейз прочь из зала.
Тигрис напоролся на взгляд отца и обезумел от ужаса.
- Я… - начал он.
Отец жестом прервал его.
- Ни слова.
Тигрис сглотнул. Сердце с неистовой силой рвалось из ребер.
- Ты не только почти прервал древний обряд, - угрожающе заговорил отец, - Но и втянул свою подругу. Очевидно, она знает, какое вы совершили СВЯТОТАТСТВО, даже если ты и не осознаешь это. Если бы ты не был моим сыном, то я бы уже убил тебя.
Тигрис отшатнулся от шагнувшего к нему отца, но натолкнулся на стену.
- Мне жаль, - прохрипел он.
Рука отца сомкнулась на шее, перекрывая воздух.
- Нет, но будет.
Тигрис безрезультатно боролся за глоток воздуха, но не сопротивлялся Люциусу. Он понимал, что этим сделал бы все только хуже. Внезапно отец освободил его, и Тигрис судорожно задышал.
- За мной.
Отец шел впереди длинными сердитыми шагами. Тигрис, как на невидимом канате, спотыкаясь, тянулся следом.
Они поднимались по лестнице. По дороге Тигрис нашел свою необдуманно снятую тунику, но не поднял. Наконец, они достигли вестибюля, и отец пересек его, направляясь к двери на другой его стороне. Когда Тигрис понял, куда его ведут, то оказался охваченным слепым ужасом. Он был все еще ошеломлен происшедшим, чувствовал себя более чем виноватым, так как, кажется, обидел Блейз, конечно, он заслужил наказание… но он не мог войти в эту дверь. Одна только мысль об этом парализовала каждую частицу его тела, и Тигрис начал невольно бороться против связывающей его с отцом силы. Чем ближе подходили они к двери, тем больше рациональное мышление уступало панике.
- Пожалуйста, - уже умолял он. – Мне жаль… Я не знал… Я не хотел… Отец, умоляю, не возвращай меня туда!
Отец только сердито взглянул на него и сердито махнул рукой.
- Я сказал, за мной!
Тигриса резко рвануло вперед, он сделал несколько шагов и упал на колени. Всхлипывая, он боролся против стремящейся его поднять силы, и полз на коленях к двери.
- Нет, пожалуйста, нет… - Тигрис больше не мог думать ни о чем, чем о с нетерпением поджидающем его за этой дверью ужасе. Как будто весь мир уменьшился до чувства страха и тем, что было причиной страха. Тигрис даже не воспринял, что тащившая его вперед сила исчезла. Он только осознал, что наконец-то способен уйти от источника ужаса, и немедленно воспользовался – вскочил и убежал. Он бежал до первой же двери в комнату, где забился в темный и тесный угол и замер. Было все равно, где он – основным было ощущение безопасности и уверенности. Он свернулся в клубочек и не слышал ничего, кроме неистового биения собственного сердца. Через некоторое время он заметил кого-то рядом, но не сдвинулся с места. Это не казалось угрожающим, и он подавил первоначальный рефлекс спасаться бегством. Постепенно он успокаивался.
Когда к нему вновь вернулась способность думать, он посмотрел вверх и натолкнулся на взгляд отца. Он сидел рядом с ним на полу и задумчиво смотрел на него. Тигрис попытался понять, где находится, и со стыдом понял, что сидит под столом учебной комнаты.
- Пришел в себя? – Холодно спросил отец.
Тигрис невольно вздрогнул, но сумел обуздать растущую панику.
- Да. – тихо ответил он.
- Хорошо, - сказал, поднимаясь на ноги, отец. – Тогда выходи.
Тигрис повиновался и, дрожа, обошел стол, чтобы стать перед отцом. Люциус с непонятным выражением лица осмотрел его, перебрасывая палочку из одной руки в другую. – Опускайся на колени, - наконец, потребовал он.
Тигрис поспешно, с чувством облегчения выполнил приказ.
- Двадцать ударов за то, что ты не посчитал нужным сопротивляться магическому призыву, которое сделало из тебя помеху магическому ритуалу. Ты не только смутил меня и твою мать, ты мог бы привести чары в фатальный дисбаланс. Я ожидал от тебя большего понимания. Двадцать ударов за то, что в свою глупость ты втянул и Блейз Забини. И не только за это. Ты даже не слушал ее, когда она поняла, что мешает. Благодарю Мерлину, что она умудрилась остановить тебя. Можешь представить, что случилось бы, если бы она не сумела?
Отец сделал паузу.
Тигрис прикусил губу. Он знал слишком хорошо, но вообще не хотел размышлять об этом.
Отец угрожающе улыбнулся.
- Вижу, понимаешь. И еще десять ударов за твое глупое поведение. Ты – позор нашего рода. И если я еще раз испытаю нечто подобное, ты оценишь мое прежнее снисхождение. Тебе понятно?
- Да, отец, - выдавил Тигрис. Пятьдесят ударов. Он вжал руки в пол и попытался выровнять дыхание.
- У тебя будет возможность еще раз подумать над этим, пока рубцы будут заживать.
У Тигриса перехватило дыхание, но он не шелохнулся. И не решился подумать, что это значит.
К собственному удивлению, он ухитрился считать до конца. Где-то после двадцати он остановился. Отец ожидал до тех пор, пока он не нашел потерянное число, это было болезненно. Тигрис всхлипывал и кричал, но как то умудрялся запоминать цифры. Труднее всего было оставаться на коленях. Где-то во второй половине он попытался увернуться, и кнут обрушился на руку и бок. Тигрис собрался с силами и крепко схватился руками за колени.
- Было бы проще, если бы я приковал тебя, но ты не захотел, - рассмеялся отец.
В этот момент Тигрис с радостью убил бы его.
После пятидесятого удара отец бросил окровавленный кнут на пол перед Тигрисом. Мутнеющему взгляду Тигриса он абсурдно напомнил красную змею. Он смотрел на нее до тех пор, пока вокруг все не почернело.
*** ***
Очнувшись, Тигрис чувствовал себя только вялым, но первая же попытка передвинуться, взорвала боль в спине. Он с благодарностью понял, что лежит в своей кровати, но и представить не мог, как сумел в своем состоянии добраться до нее. Он лежал так неподвижно, как мог и пытался отвлечься от пульсации в спине. Была ночь, но он больше не смог заснуть. Каждое движение вызывало вспышку боли, так что читать он тоже не мог. У василиска не было проблем с тем, чтобы лежать и размышлять, но человеком это оказалось мучительно. Тигрис спрашивал себя, ненавидит ли его Блейз за то, что сделал с ней? И мать… он еще ни разу не видел ее настолько рассерженной. Чувствует ли она теперь к нему отвращение? Мысли вращались только вокруг этих вопросов, и Тигрис ужасно желал отвлечься от них. Где шлялась Зарин именно тогда, когда он так отчаянно нуждался в ней? Вероятно, охотится на мышей и не знает вообще ни о чем, горько решил Тигрис. Если бы он смог в человеческом облике пройти в сознание Вольдеморта так же просто, как и василиском! Тигрис не заметил, как провалился в сон.
Сейчас Тигрис точно знал, что у него видение и испугался. Потом понял, что Вольдеморт сможет ощутить его чувства и успокоился. Это получилось удивительно быстро. Он осторожно проверил свое сознание и с радостью обнаружил, что установленные василиском щиты остались стабильны. Тигрис по-прежнему не мог воспринимать мысли или чувства Темного Лорда. Он видел и слышал все, что видел и слышал Вольдеморт, но это было все. Должно быть, сюда его привело последнее перед сном желание. Как глупо! Он же должен был быть осторожнее, зная, что связь вновь открыта. Тигрис отодвинул досаду на задний план и принялся наблюдать за происходящим. В кругу пожирателей стояли двое взрослых и девочка, вероятно, их дочь.
Вольдеморт держал женщину под проклятием Cruciatus. Девочка стояла, как окаменевшая, и только пристально смотрела на мага. Внезапно она закричала и кинулась бежать. Пожиратели со смехом перехватили ее и толкнули назад в круг. Но она вновь и вновь пыталась убежать… до тех пор, пока ее мантия не порвалась, а на теле не появились многочисленные ссадины от падений. Тигрис удивился, почему отец ничего не делает, но быстро понял, что тот стоит под проклятием связывания. Вольдеморт прекратил терзать женщину и повернулся к ребенку. Даже не ощущая его мыслей, Тигрис понимал, что лорд разъярен, что его прервали. Он собирался бросить на ребенка Cruciatus. Тигрис больше не мог наблюдать за этим. Он желал, чтобы произошло хоть что-то, что прервет все это. Девочке не было и пяти лет. Тигрис не мог представить, как вытерпит смотреть на это. Взрослые это совсем другое дело, но это был ребенок. Что она сделала такого, в чем обвиняли ее родителей?
К удивлению Тигриса Вольдеморт остановился и потом кинул в ребенка Avada Kedavra.
Зеленый луч коснулся ребенка, и он упал. Женщина закричала и поползла к маленькому телу, встряхнуть его, но тщетно.
Тигрис был озадачен. Почему Вольдеморт убил ее так быстро? Это было совершенно не типично для темного мага. Могло ли случиться, что его мысли повлияли на лорда? Тигрис не решился обдумать это точнее. Идея была неплоха, но невероятно опасна.
Вольдеморт снял с мужчины связывающее проклятие и скользнул к нему. На лице незнакомца читались страх и ненависть.
- Расскажи все, что знаешь, или твоя жена разделит судьбу твоего щенка, - прошипел Темный Лорд.
Мужчина попытался встать. Сильная дрожь указывала, что он также был под Cruciatus.
- Я не знаю этого! – Яростно закричал он. – Все, что вы делаете, не заставит меня вспомнить то, о чем ничего не знаю! Мне уже давали Веритасерум, чего вы еще хотите!
Вольдеморт пристально уставился в его глаза и прошипел.
- Верю.
Мужчина растерянно смотрел на Темного Лорда.
Вольдеморт гневно обернулся к женщине.
- Avada Kedavra, - зеленый луч широкой дугой прошел между супругами и убил их почти одновременно. Лорд мгновение наслаждался даруемой Темной Магией эйфорией, а потом посмотрел на кого-то в кругу пожирателей. – Сигнус!
Один из пожирателей выступил вперед и рухнул на колени.
- Своей ошибкой ты отнял мое время!
- Простите, господин, - со страхом в голосе заговорил мужчина. Тигрис узнал его. Это был муж дочери Руквуда. – Вероятно, мои источники были неправильными.
- Меня не интересуют твои жалкие извинения, - прошипел Лорд. - Crucio!
Пожиратель закричал. Тигрис представил под маской отца и не ощутил ни капли сочувствия.
*** ***
Проснувшись, Тигрис ощутил еще большую боль. Он застонал. Конечности онемели.
- Господин? – Раздался обеспокоенный голос.
- Зарин, - обессилено пробормотал Тигрис. – Ты пришла.
- Вы и сейчас не хотите, чтобы я излечила вас? У вас боли.
Тигрис вздохнул. Это было так соблазнительно. Но отец обязательно заметит.
- А ты можешь вылечить меня совсем немного? – Спросил он. – Так, чтобы я мог двигаться.
- Я могу сделать это.
- Тогда, пожалуйста, - Тигрис ощутил небольшие угрызения совести, но ведь он не мог даже встать! Как ему сходить в туалет?
- Как прикажете, господин, - в голосе Зарин звенело счастье от его решения. Она проползла вдоль Тигриса и укусила его в шею.
Тигрис почти не почувствовал укуса, но ощутил, как по крови пошел яд. Боль ослабела, и он радостно вздохнул.
- Спасибо, - пробормотал он, уже засыпая и погружаясь в спокойный целительный сон.
*** ***
В это пробуждение дела шли значительно лучше. Тигрис умудрился встать и добрести до ванной. Он принял душ, высушил себя заклинанием и опять лег. Надеть мантию он не решился, даже вода, стекающая по спине, почти заставила его кричать. Но брюки все же натянул. Он попытался читать, но не смог найти позу, в которой обходился бы без болей. Наконец, он отказался от этой мысли и стал слушать Зарин, рассказывающую о своих приключениях. Особенно интересно не было… хотя мать могли бы заинтересовать сведения о мышах в теплице… но это отвлекало. Он был голоден, но вряд ли был способен добраться до столовой, и тем более, выдержать весть обед. Короткое посещение ванной и то вызвало у него слезы.
Тигрис был немного удивлен, когда дверь в комнату открылась, но еще больше удивился, увидев мать. Она присела на кровать и улыбнулась ему.
- Доброе утро.
- Доброе утро, - неуверенно ответил он. – Ты злишься на меня?
Она озадаченно посмотрела на него, а потом покачала головой.
- Нет, Тигрис. Да, я злилась, но потом я поговорила с Блейз, и она рассказала, что произошло. Извини, но когда я увидела вас там, то сделала ошибочный вывод. Теперь я понимаю, что преимущественно стоит говорить… о юношеской страсти. – Она улыбнулась.
Тигрис с надеждой смотрел на нее. Звучало так, будто Блейз не ненавидела его.
- Как дела у Блейз?
- Лучше. Она была шокирована. Понятно, бедная девочка. Она немного сердита на тебя, но ничего, что нельзя поправить. – Теперь мать добродушно подмигнула ему.
Тигрис с облегчением перевел дух.
- Спасибо. Я думал, что стал ей отвратителен.
- Разумеется, нет. Ты уже поел?
Тигрис удивленно посмотрел на нее.
- Нет. Я не знал, могу ли позвать домашнего эльфа, а спуститься вниз не в состоянии.
- Разумеется, ты можешь звать эльфа! – Возмущенно вскрикнула мать. Она щелкнула пальцами. – Эльф!
Тотчас рядом с ней появился эльф.
- Да, госпожа?
- Принеси завтрак для господина Тигриса.
Эльф поклонился.
- Да, госпожа. Немедленно, госпожа.
Мать улыбнулась Тигрису.
- Ты сможешь сесть?
Тигрис попытался, но в спину ударила острая боль, заставившая его вскрикнуть. Кажется, прогулка в ванну была плохой идеей и повредила его ранам.
- Медленно, - посоветовала мать. – Попытайся повернуться на бок.
Это было легче. Под бок мать подтолкнула подушку так, что Тигрис мог опереться на нее. Когда он перестал двигаться, боль немного стихла. Вскоре прибыл эльф с завтраком. Мать подала Тигрису тарелку и помогла поесть. Насытившись, он почувствовал себя немного лучше.
Немного подумав, он решился задать вопрос, который интересовал его со времени одного разговора с Драко.
- Ты считаешь правильным, как отец наказал меня?
Ее глаза немного прищурились.
- Ты считаешь это неправильным?
Тигрис прикусил губу.
- Я не говорил этого. Я просто хочу знать, что думаешь ты.
Она задумчиво посмотрела на него и перевела взгляд к окну.
- Странно, Драко никогда не спрашивал меня об этом. Во всяком случае, не так. Я спрашиваю себя…
Тигрис хотел видеть выражение ее лица. Когда мать вновь повернулась к нему, то была спокойна, как обычно.
- На вашего отца возложена ответственность за решения намного серьезнее ваших наказаний. Если бы я ставила его решения под сомнение, то сомневалась бы в нем. Можешь ли ты понять это?
- Не знаю, - признался он.
Мать вздохнула.
- Твой отец вынужден принимать множество трудных решений, возможно, что иногда он и ошибается. Но не думаю, что в этом случае он ошибся, - твердо закончила она.
- Ты считаешь это правильным, - понял Тигрис.
Она невольно закусила губу.
- Да. Да, именно так. Твой отец точно знает, что правильно. И ты не должен сомневаться в этом. – Она резко встала. – У меня еще есть… некоторые дела. Не забывай звать домашних эльфов, если проголодаешься.
- Не забуду, - тихо ответил он.
Она кивнула и ушла.
Тигрис вздохнул и закрыл глаза. Было очевидно, что она обманывает саму себя. Но почему? Если она лучше знала, то почему решила игнорировать это? Потому что любит отца? Тигрис не хотел так думать.
*** ***
Потребовалось два дня, чтобы Тигрис начал сносно передвигаться. Он был благодарен отцу за то, что он отложил тренировки, и ему оставалось только выполнять домашние задания. Двадцать девятого июня он сдал экзамен на аппарацию. Вернувшись домой, он с удивлением обнаружил там пришедшую в гости Блейз.
Она обняла его и нахмурившись, почувствовав его напряжение.
- Я хотела поздравить тебя с днем рождения.
- Спасибо, - немного смущенно ответил Тигрис. – Не пойти ли нам в мою комнату? Там мы сможем спокойно поговорить.
- Конечно, - ответила она, окинув его испытующим взглядом. Она попрощалась с матерью, с которой пила чай и пошла вслед за ним.
- Извини, что так получилось на Лита, - начал он, едва закрыв дверь. – Я вел себя ужасно, и могу понять, что ты злишься на меня. Я…
Она прижала палец к его губам, и он замолчал.
- Пришла бы я, если бы злилась?
Тигрис не знал, что ответить.
Она улыбнулась.
- Я была ошеломлена… Но потом поняла, что это не твоя вина. Ты и правда сильный волшебник.
- Что? – Озадаченно спросил Тигрис.
Она потрясенно смотрела на него.
- Значит ли это, что ты не знаешь, что произошло? Мерлин, это все объясняет. Не понимаю, почему Люциус не объяснил тебе… - Она замолчала. Потом схватила за руку и подтащила к кровати, чтобы сесть рядом. – Не знаю, с чего начать… Как бы правильно… Знаешь, для чего нужен ритуал Лита?
Тигрис покачал головой.
- Ох, Мерлин, - вздохнула она. – Хорошо, - она набрала воздуха. – Это знание, которое передается лишь в пределах семьи, но думаю, что ты заслуживаешь узнать, что именно произошло. – На мгновение задумавшись, она продолжила, - Есть много разных видов магии, но ритуал летнего солнцестояния один из древнейших. Он перекликается с природной магией. Дикой, необработанной магией элементов. Некоторые книги утверждают, что это была первая магия, которой пользовались люди. Уже забылось, для чего она служила первоначально, но сейчас ее важнейшей целью считается обновление связи между волшебником и страной. – Она умолкла, задумавшись. – Здания, которые долгое время населяются волшебниками, получают что-то вроде собственного сознания. Почти каждому известно о передвигающихся лестницах, изменяющихся комнатах и аппарационных барьерах Хогвартса. Уверена, что там есть еще больше такого, о чем мы и не догадываемся. Я ничего не знаю о Хогвартсе, но каждая семья должна стремиться привязать к себе собственное жилье. Вероятно, дом может остаться лояльным и без ритуалов, но, скорее всего, со временем потеряет часть своей магии. Обычно ритуалы проводит старейшая супружеская пара семьи. Старые волшебники самые сильные. Если волшебник слишком слаб, то дом может отвергнуть его, и выбирает на его место более молодого. С моим дедушкой Элджерноном случилось подобное. После ранения он был парализован. Магия больше не реагировала на него, и проводить ритуалы должен был мой отец, хотя ему было всего двадцать три. К счастью, он был уже вместе с моей мамой.
Блейз пронизывающе посмотрела на Тигриса.
- Но тем не менее, есть теория, что некоторые дома… никто не знает, от чего это зависит… предпочитают самого сильного мага в семье. Было время, когда главой семьи считался самый сильный волшебник. Предполагаю, что это реликт, даже если и не могу понять, почему. Когда я подумала о том, что мы ощущали, то все стало ясно. Дом пытался заставить тебя бросить вызов твоему отцу. Это старинный способ определить главу семьи. Пожилые и юные проводят ритуал вместе, и дом выбирает сильнейшего. Но я ни разу не слышала о подобном в наше время. А о том, что дом сам пытается вызвать вас на поединок, вообще слышу впервые. Но, наверное, ваш дом сделал это. На это должна быть причина, и единственная, которая приходит мне на ум, что ты действительно силен, настолько сильнее твоего отца, что дом любой ценой хочет сменить его тобой. Если хозяин силен, то дом, разумеется, тоже извлекает из этого пользу… - она задумалась.
С каждым сказанным ею словом Тигрис все более свирепел. О, он не сомневался в том, что она говорила правду. Ведь в итоге все становилось осмысленным. Реакция отца на Йоле и теперь! Тщеславный, надменный ублюдок! Он боится Тигриса! Отец точно знал, что происходило, в этом Тигрис был уверен. И вместо того, чтобы объяснить происходящее, он начинает угрожать и внушать, что Тигрис виновен сам. Отец не в силах вынести даже мысль о том, что Тигрис сильнее. Вероятно, он решил, что если вгонит Тигриса в ужас, то тот станет обороняться против желания дома, а его драгоценная позиция главы семьи останется неприкосновенной! Как же Тигрис ненавидел этого ублюдка! Как мог поверить, что он был хоть когда-либо и в любой форме прав?
- Тигрис? – Беспокойно спросила Блейз, - все в порядке?
- Да, – поспешно ответил Тигрис. Он оттеснил тяжелые мысли и заставил себя улыбнуться.
- Просто, немножечко слишком, вот и все.
Блейз улыбнулась.
- Понимаю. Я хочу, чтобы ты знал, что я не злюсь на тебя. Дом – могущественное древнее существо, понятно, что ты не мог сопротивляться его призыву. Уверена, что мне удалось только потому, что он был сконцентрирован не на мне.
- Спасибо. Ты даже не понимаешь, насколько сильно помогла мне, - Тигрис притянул ее в поцелуй.
Окончив поцелуй, Блейз коварно ухмыльнулась.
- Ну. Если это так, то ты мне должен.
- Разумеется. И как, по-твоему, я должен оплачивать мои долги перед тобой? – Весело спросил Тигрис.
- Хм… - Она сделала вид, что задумалась. – И насколько высок твой долг?
Тигрис поцеловал ее шею.
- Невероятно.
- Если это так… - Она задумчиво погладила подбородок. – Ты можешь объявить меня богиней и поклоняться мне… Или ты можешь стать моим рабом и выполнять каждое мое желание…
Тигрис ухмыльнулся.
- Я и на мгновение не сомневался в том, что ты богиня. – Он соскользнул с кровати и опустился на колени, снимая с нее туфли. – Я с радостью поклоняюсь любой части тебя…
Блейз захихикала, когда он поцеловал ее ножку. Тигрис посмотрел на нее.
- И с радостью буду твоим рабом. Только выскажите свое желание, хозяйка.
Блейз жадно смотрела на него. Но как только она собралась ответить, появился домашний эльф.
- Хозяйка спрашивает, хотят ли господин Тигрис и его гостья ужинать? Ужин через полчаса. Что Дилли должен ответить хозяйке?
Блейз застонала и упала на спину.
- Скажи, что мы спустимся, Дилли, - ответил Тигрис. Он отпусти ноги Блейз и встал.
Блейз открыла глаза.
- Согласен, что у матерей есть такой вид внутреннего чутья сексуальных ситуаций?
Тигрис рассмеялся.
- В этом я бы точно доверился моей матери.
- Ну да, она же всего лишь твоя тетя.
Тигрис пожал плечами.
- Не думаю, что она думает так же.
- Удивительно, - задумалась Блейз, - Никогда бы не подумала, что она так легко примет ребенка предательницы крови, и все же, она сделала это. – Кажется, она поняла, что говорит, потому что резко замолчала. – Извини, я не хотела оскорбить твою мать, я просто…
- Все в порядке, - прервал ее Тигрис. Я знаю, что ты думала. Иногда она поражает и меня. – И это была истинная правда.
Блейз улыбнулась.
- А у меня есть для тебя подарок, - и она протянула ему маленький пакет. – Надеюсь, понравится. Это совсем мало, но…
- Спасибо, - Тигрис был потрясен. – Но ты не должна была покупать мне…
- Но я хотела!
*** ***
Тигрис теребил подаренную Блейз цепочку и жевал кончик пера. Он готовился написать письмо. Это было первой частью его плана. Перед Литой у него еще было сомнение, но теперь он был убежден, что не простит этого. Он любым способом добьется того, что отец пожалеет о содеянном. В голове Тигриса вызрела стратегия. Для подготовки требовалось еще так много вещей… Тигрис не был прирожденным стратегом, но был уверен, что обречен на успех. Он бегло ухмыльнулся. В конце концов, у него были отличные учителя.