гарольд дурсль 36

[Chibidrakosha]

несколько заявлений.
у меня черная клавиатура с наклееными красными полустертыми о твремени буквами, которая к тому же немилосердно глючит в части пробелов и заглавных букв. Она их просто пропускает. Поэтому прощения прошу за то, что не заметила и не поправила. о скоро я получу феерический подарок от Алиеноры. она выслала мне комплект беленьких наклеечек!!! моя благодарность не знает границ и даже в неразумных пределов.
у нас пропал пятый участник игры. Предлагается место мага, о котором известно лишь то, что он носит плащ с капюшоном и умеет творить магию. Желающие АУУУ!!!
проект 3 в одном пока отложен до окончания проекта 2 в одном. Который практически на финальной стадии. В качестве анонса - вампиры в Москве! Мат БДСМ, тройнички, проституция, убийства и все, что взбродило, взбродит и взбредет в две обескрышенные головы с почти одинаковым мышлением.

36

Напряженные занятия и начало личной жизни заморочили Гарри до такой степени, что он совершенно забыл о времени. Как и все остальные. С египетской системой отсчета дней они так и не разобрались, а английскую потеряли. Первым о календаре вспомнил Невилл.
- А никто не помнит, какой сегодня день? – небрежно спросил он за одним из обедов. – Или месяц.
- Действительно, - Гарри задумчиво изучил кусочек мяса на тарелке, - Я свой день рождения не пропустил? Пятнадцать же, вроде.
Драко подавился и закашлялся.
- Я пропустил свой день рождения? А где подарки?
Сайф поступил умнее всех. Он не стал считать пальцы, мучительно вспоминая, когда они попались в ловушку обитателей пирамид, а решительно поднялся из-за стола и удалился чеканным шагом. Вернулся он к десерту, состоящему на этот раз из сахарного тростника и ледяной воды. Если высосать из кусочка тростника сок, а потом глотнуть воды, то получается почти мороженое. Свою воду Сайф выпил в пару глотков, и лишь потом мрачно сообщил,
- Завтра первое сентября.
Драко ойкнул и хлопнул себя ладонью по губам.
- Мне плевать, если папа настолько заработался, что забыл меня поздравить, но вы то тоже не получили ни одного письма. А это не просто странно, это уже подозрительно. И, кажется, я знаю, кого подозреваю.
Сайф кивнул, подтверждая слова Драко. Гарри был убежден, что мысленно Сайф уже прикинул, на кусочки какого размера будет крошить жрецов. Блейз торопливо вытер губы и уставился на Гарри.
- Ну?
- Что, ну?
- Командуй. Куда идти, кого убивать.
Гарри едва не подавился собственным языком.
- А почему всегда я?
Драко пожал плечами и схватил лист пергамента. Через несколько минут перед ним лежал аккуратно сделанный календарь, а Драко просчитывал, какой сегодня день недели. Блейз заглядывал ему через плечо и предлагал разрисовать пергамент изображениями животных, согласовывая европейские месяцы с египетскими. Сайф с угрюмым лицом раскладывал на полу точильные бруски, масляные тряпочки и остальные принадлежности для полировки холодного оружия. Невилл листал сшитую из разноразмерных папирусов тетрадку и мурлыкал под нос гимн Хогвардса. И все вместе делали вид, что Гарри уже начал обдумывать проблему и искать решение. Что сказать, отличные друзья. Пришлось встать и пойти на поиски наставника.
Он нашелся на открытой веранде. Растянувшись на циновке, наставник мирно дремал, поглаживая большую мурлыкающую сквозь сон кошку. Гарри, храбрясь, но с неохотой подошел к циновке и сел на пол.
- Где наши письма?
- Там же, где и свертки, - жрец даже не открыл глаз. – В специальной комнате для почты. Гарри открыл рот. Это они сами такие идиоты или над ними изощренно издеваются? Жрец почесал кошке за ухом, вызвав новый взрыв рокочущего мурлыканья, и сонно изрек очередную истину. – Никто не ответит на незаданный вопрос.
- Это вы Грейнджер не знаете, - буркнул Гарри, показаться еще большим дураком, чем выглядел, не хотелось, но приходилось. – А где эта комната?
Кучу писем и несколько посылок помогли поднести младшие библиотекари. И не по доброте душевной, а только от желания избавиться от злобно клюющегося Санни. Птица принесла письмо от Люциуса и хотела отдать его только Драко. Сейчас тяжелая тушка удобно примостилась на плече Гарри и нервно сжимала когтистые лапы, недружелюбно поглядывая на трех младших библиотекарей. Они торопливо спешили по коридору, надеясь отдать залежавшуюся почту и вернуться приводить в порядок разгромленную хищным фениксом комнату.
Читать начали с самого последнего послания. Оно оказалось лаконично кратким – Драко, если они что-то с тобой сделали, то я лично подожгу их драгоценную библиотеку и не уйду, пока не удостоверюсь, что на этот раз она выгорела дотла. Люциус.
- Упс, - Драко почесал затылок. – Попадет же нам.
- За что? – Блейз машинально прикрыл задницу. – Это же не мы почту прятали!
- Но именно мы не написали за все время ни единой строчки, - Сайф виновато развел руками. – Увлеклись чудесами и забыли о родителях. Хороши, что еще сказать.
Драко уже торопливо писал письмо отцу. Гарри кинулся повторять его подвиг. Половина листа папируса ушла только на извинения и описание ситуации с почтой. Вторая половина – на восторги от обучения. Отослав нагруженного феникса, взялись за остальные письма. Подарки дружно решили оставить на сладкое. Письма брали из общей кучи, смотрели от кого и или зачитывали вслух или отдавали адресату. Большая часть пергаментов приходилась на почту из дома, остальные от одноклассников. Поздравления с днями рождения, расспросы, что случилось на финальном этапе и мелкие сплетни, короче, ничего особо интересного. Подарки тоже оказались без сюрпризов. Несколько книг, сладости, «взрослая» туалетная вода, какие-то безделушки, тоже ничего интересного. Но приятно. Разобравшись с почтой, установили очередность визитов в комнату для посланий.
На послеобеденные занятия они предсказуемо опоздали. Гарри понятия не имел, чем расплатились остальные, но лично ему достался второй удар камышовой трости по ягодицам. Не больно, но обидно. Гарри философски потер пострадавшее место и поспешил отвлечь наставника от идеи продолжения экзекуции.
- А что это за кошка?
Прекрасное животное статуэткой застывшее на ограждении веранды лениво приоткрыло золотисто зеленые глаза. Гарри показалось, что ленивая нега в них на миг сменилась издевкой. Жрец с кряхтением поднялся с циновки и отвесил кошке почтительный поклон.
- Одно из воплощений великой Баст, фараонова кошка. Красавица, не так ли?
Гарри покивал. В кошке виделось что-то невероятно знакомое. Если бы она была чуть меньше, не такой яркой и с правым порванным ухом, то…
- А у нас в школе живет точно такая же! Полоски такие же на шее, как три веревочки.
- Ожерелье, богини. Храмовые кошки редко покидают пределы Та-Кемет. Только если, как награда особо отличившимся выпускникам. Впрочем это не важно. Расскажи мне двенадцать признаков перехода слова в дело по теории Эйхнатона, двенадцатого жреца Фив.
Гарри мысленно застонал. Вымершие жрецы создали чрезвычайно интересные теории, отличающиеся столь же чрезвычайным занудством.
*** ***

Люциус устало потер виски. С отъездом ребят в доме воцарился полный бедлам. «Там, где начинается заговор, кончается порядок – припомнил Люциус присказку отца и отчаянно захотел застонать. Слово «заговор» еще ни разу не было произнесено, а заговорщиков уже полный дом набился. Подвалы оккупировали не меньше десятка оборотней – охотников на собратьев-людоедов. Подчинялись они только Люпину и Снейпу. Люциуса вежливо игнорировали. Хотя установленные им правила пребывания в доме выполняли неукоснительно. В гостевых комнатах постоянно менялись постояльцы. Давние и новые знакомые внимательно изучали преображенные метки, одобрительно хмыкали и едва не с ножом у горла требовали представить их новому господину. Разумеется, в имении допускались лишь абсолютно надежные люди. Умеющие придерживать языки и мысли в присутствии повелителя. Разговор традиционно начинался с чашечки Веритасерума, а заканчивался либо Обливиэйтом либо Нерушимой клятвой. Смотря по обстоятельствам. Так вот узнав, что изменивший метку проходит обучение в Александрийской библиотеке, претенденты на вассальную клятву теряли часть энтузиазма, делали многозначительную мину и обещали серьезно подумать.
Подумать! Люциус фыркнул от сдержанного веселья. О чем тут думать? Все знали, что библиотечная школа славится выпускниками с репутацией магов не от мира сего. А кто присягнет чудику? Но так даже лучше. Он и потенциального господина представляет и угрозу от него отводит. То, что Малфой приютил Поттера и вместе с Лейстренджами ухитрился как-то блокировать метку, лорду давно известно. Так же, как и то, что дети предателей вместе с тем же Поттером вне зоны досягаемости. А название места их обучения давало дополнительные гарантия ослабевания интереса Вольдеморта. Лишь при одном упоминании египетского обучения у большинства волшебников тут же срабатывает стереотип: Александрийская школа – чудаковатый, полностью погруженный в науку маг. Не конкурент ни Дамблдору, ни лорду. А когда мальчики вернутся, то… то будет видно.
Но если паршивцы опять забудут о письмах, то увидят они отличный кожаный ремень.
В кресло напротив уселся вечно чем-то недовольный Снейп. На Люциуса пахнуло запахом застарелого пота, и он страдальчески закатил глаза.
- Неужели самому не противно?
- Противно, - раздраженно ответил Снейп. – Другим. Брезгуют и в друзья не набиваются.
- Ну, конечно, - прошипел Люциус, - как я мог забыть? Шпионская доля. Слуга двух господ, не с тебя написано?
- Нет, - неожиданно мирно отозвался Снейп, - я же служу трем. И один из них сопляк недоучка. Но о Потере и твоей нездоровой вере в него поговорим позже. Сейчас мне опять нужны деньги.
Люциус снова помассировал виски. Денег, особенно тех, что требовал Снейп, было не жалко. И даже ту половину, что Снейп присваивал. Но имидж требовал поторговаться, потребовать отчета, трижды пересчитать и выдать требуемую сумму с максимально кислой миной. Снейп сделал сочувственно понимающее лицо и водрузил на стол кипу пергаментов, исписанных четким каллиграфическим почерком, с предельно понятными схемами и графиками.
- Смотри, мой скупой работодатель. Девчонка сбрендила окончательно и бесповоротно, но мне ее мозги и не интересны. Но нам удалось несколько раз перегнать ее из формы в форму и взять кровь на анализ.
Люциус знать не желал, какими при этом методами пользовался Снейп. Меньше знаешь крепче спишь. Снейп сунул ему под нос таблицу.
- Смотри, это фазы луны, это длительность трансформации, это приблизительный уровень боли…
Люциус равнодушно отмахнулся.
- Я обязался платить, но не подписывался на головную боль, - он лукавил. После ухода бывшего коллеги Люциус намеревался внимательно изучить все записи сальноволосого мерзавца и хотя бы попробовать понять ход эксперимента. – Расскажи о результатах.
- Результаты? – Снейп хищно оскалился. – Отличные результаты, хоть и не те, что ожидались. Я могу превратить оборотня в анимага, несколько зависимого от фаз луны, и все равно остающегося человеком. Но есть одно «но».
Люциус замер. Такое открытие стоило немалых денег. И немалой славы. Но, зная Снейпа, можно было с уверенностью сказать, что озвученное «но», перевешивает все успехи и достижения. Люциус изобразил скепсис и недовольно протянул.
- Как всегда, Северус, как всегда. Начинали - веселились, подсчитали – прослезились. Что там за проблемы?
- Нехватка материала, - будничным тоном сообщил Снейп. – На каждого оборотня требуется одна Тонкс. В идеале после процедуры оборотень должен стать метаморфом.
- Процедуры чего? – Люциус никогда не старался скрывать раздражение привычкой Снейпа говорить загадками.
Зельевар немедленно повелся и расцвел довольной ухмылкой. Он еще со школы обожал читать лекции нерадивым одноклассникам. Люциус тихо ненавидел менторский тон полукровного выскочки, но внимательно вслушивался, временами делая пометки для будущих вопросов. Сней пошел по пути наименьшего сопротивления и выбрал банальное переливание крови. Разумеется, сам он обставил это результатом собственного гения и кучи научных выкладок. Дождавшись конца напыщенной речи, Малфой эффектным жестом потряс расчетами Снейпа.
- Я для чего нанимал лучшего зельевара Британии?
- Европы, Малфой! – немедленно поправил Снейп, - но Люциус отмахнулся от исправления,
- Да хоть вселенной! Выцедить из девчонки кровь и влить ее в Люпина я мог бы и самостоятельно. Я пригласил тебя в надежде изучить случай и сделать открытие. Феноменальное, достойное тебя, открытие. А не повторить домыслы древних коновалов. – Малфой внезапно изменил тональность, искусно превращая раздражение в тонкую лесть. – Северус, кто еще в состоянии решить столь сложную задачу? Кто кроме тебя способен объединить тонкое искусство зельеварения и точный расчет?
Судя по немедленному гордому развороту плеч, Снейп предсказуемо повелся. Как и прежде, когда за комплимент и уверение в гениальности он делал курсовые для каждого похвалившего его. Малфой когда-то даже жалел его. Такой ум и такая наивность. Но только когда речь шла о способностях Северуса. Во всех остальных случаях он сохранял ясность рассудка и суждений. И судя по поплывшему взгляду, у Снейпа наступал период кофе и раздумий. Люциус почтительно проводил его до двери, еще раз восхитился умом и вернулся к своим бумагам. Послания к бежавшим из страны бывшим коллегам должны содержать чуть-чуть обещаний, еще меньше реальной информации, но быть достаточно убедительными, чтобы приманить к себе будущих приверженцев.

%%%%

Десятого сентября по составленному ими календарю, Драко не вернулся с занятий. Не пришел он и ночевать. Гарри в ожидании просидел до темноты и занял у Сайфа меч. Кроме меча он получил несколько негасимых светильников от Блейза, вкупе с ним самим, Невилла с его знанием окрестностей и самого Сайфа с коллекцией оружия. Вместо Драко они нашли патруль стражей библиотеки и от души подрались с ними. Получив неожиданную трепку, взрослые воины призвали на подмогу жрецов, но компания некоторое время противостояла и им. Позже, уже сидя взаперти в какой-то каморке Гарри проанализировал эпохальную битву и поразился дружной слаженности друзей. И это даже без предварительной тренировки! Блейз призвал мародерствующую неподалеку стаю шакалов и лихо травил раздраженных шумом псов на противников. Невилл неожиданно для себя использовал силу земли. Устал он почти до обморока, но смог целых полчаса держать под ногами жрецов небольшой очаг землетрясения. Сайф показывал чудеса владения мечами и швырялся сгустками огня. А вот Гарри смог только перейти в аниформу и злобно расшвыривать противников собственной тушей.
- Я бесполезен, - мрачно сообщил он единственному масляному светильнику, уточнил его имя и добавил света. – И Драко потерял и сам попался.
Насильно обезоруженный Сайф смочил льняную тряпицу в тазике с ледяной водой и сменил компресс на лбу Невилла.
- Я сам сожгу эту библиотеку.
- Если с Драко что-то случилось… - Гарри обреченно закрыл глаза. Не уследил. Не спас.
Дверь в каморку открылась, когда он почти сожрал себя, обдумал сто миллионов способов мести и твердо решил найти и медленно убить того, кто совершил зло. Ослепленный хлынувшим внутрь потоком яркого утреннего света, он щурился, высматривая, как удобней кинуться на первую жертву, когда услышал знакомый недовольный голос.
- На полдня оставил вас без присмотра и что? Что я спрашиваю? Знаете, что с вами теперь сделают?
Гарри прыгнул вперед, цапнул ошеломленного Драко в объятия и заткнул поток его недовольства поцелуем. Блез восхищенно свистнул, но орать не стал. Слишком устал. Гарри оторвался от Драко и немедленно ощупал его плечи.
- Кто тебя держал? Я ему голову оторву.
- Вот он Поттер во всей красе! – Драко смущенно покраснел, но выворачиваться из рук Гарри не спешил. – Нет бы спросить, где я был и что случилось.
- Я и спрашиваю, - Гарри млел от счастья. Драко только что перед всеми признал, что у них появились отношения. Теперь он может открыто держать его за руку и даже целовать. Замечтавшись, он пропустил начало эмоциональной речи Драко и очнулся лишь спустя несколько слов.
- … Он страшный! Лысый, сморщенный и красный, как флобберчервь. И весь в слюнях. Это не Малфой!
- Кто? – Гарри вытаращил глаза.
Сайф бросил ему укоризненный взгляд и поспешил загладить промах.
- Совсем лысый?
- Нет, - с тем же возмущением воскликнул Драко, - Но пусть они не думают, что пара белых волосинок доказывают его родство мне.
- Кто они? – опять удивился Гарри.
- Целители! Я же сказал. Поттер, ты меня не слушал? – Драко выдернул руку из хватки Гарри и шлепнул его по затылку. – Мне показывали типа моего новорожденного брата. А он и не брат мне вовсе. Страшный… - он опять начал рассказывать об уродстве новорожденного. Проходящий рядом служитель услышал его слова и рассмеялся. Отвеселившись многодетный отец пояснил, что в первые дни все младенцы выглядят достаточно пугающе, но потом становятся удивительно хорошенькими. И что Драко еще полюбит братишку. Драко скептически похмыкал, но оспаривать утверждения опытного папаши не стал. Только пробурчал, что все равно напишет отцу всю правду.
За ночную вылазку им предсказуемо попало. Но физические методы воздействия наставники заменили психологическими истязаниями. Гарри полтора часа писал сочинение на тему, что он должен был сделать, почему не сделал, почему растерялся, и что за это заслуживает. А потом еще три часа смахивал пыль с древних манускриптов. И все под бесконечные нотации наставника. Хотя их он не слышал. Дожидался окончания выговора, чтобы задать вопросы. Много вопросов. И среди них единственный важный – почему его не учат боевой магии?

%%%%

Тишины в кабинете никогда не было: потрескивали и позвякивали древние артефакты, устало шуршали страницами и скрипели кожаными переплетами стреноженные магией манускрипты, похрапывали портреты прежних директоров. Привычный шум не мешал, наоборот – успокаивал и настраивал на рабочий ритм. Наедине с собой Дамблдор переставал улыбаться и смешливо щурить не по-стариковски яркие глаза. Он устало отложил очки и расслабленно сгорбился. Что-то шло не так. Пока еще ускользающие от внимания мелочи. Но они постепенно складывались в картину, отличную от давно запланированной.
Сейчас понятно, что ленивое попустительство дружбы с Малфоем стало первой ошибкой. Сын Люциуса казался слабовольным и робким мальчиком, влияя на которого можно было перетянуть на свою сторону и его отца. Не вышло. Не вышло потому, что Гарри проявил пагубную склонность к роскошной жизни. Ломать его уже поздно, но сыграть на этом еще нет. Тем более сейчас. Вырвавшись из спартанской обстановки египетского интерната, мальчик захочет развлечься. Стоит продумать новую политику, в которую включить побольше развлечений, доступных девочек. Нет, Альбус вспомнил некоторые слова и поступки Гарри и скорректировал запись. Доступных мальчиков. Финниган, например. Послушный ребенок, ласковый и покладистый. К тому же блондин. Более яркий, чем Драко. И прекрасно поддающийся влиянию.
Дамблдор кивнул собственной мысли. Стоит нанести визит и Блэку. Сладкой парочке пора подбросить яблоко раздора. Вряд ли слишком чопорный и холодноватый Люциус потерпит измену любовника. А вот Сириус с детства отличался ветреностью и многочисленными любовниками обоих полов. Необходимо срочно подобрать правильного человечка. С Гарри и Сириусом на правильную сторону вернется и Невилл. Может быть, и юный Лейстрендж.
Дамблдор потянулся за папкой с личным делом Сайфа. Тихий, неразговорчивый, замкнутый. Звезд с неба не хватает, но с учебной программой справляется легко. Минерва утверждает, что из мальчика может выйти достаточно сильный боевой маг. Отличное приобретение для Ордена.
Плетение мыслей прервал робкий стук в дверь. Сибилла привычно мялась на пороге, комкая в руках край шали. Очередной список разбитых чашек, шаров и зеркал. Альбус, ласково улыбаясь, подписал разрешение на покупку новых, деликатно не обращая внимания на стыдливо неразборчивую строчку, с запросом на покупку пары бочонков хереса. Копейки по сравнению с выгодой владения великолепнейшим предсказателем.
- Сибилла, девочка моя, - Дамблдор проследил за суетливо спрятанным листочком и добродушно улыбнулся, - а разложи-ка мне карты. Тревожно что-то.
Трелони сняла очки, обнажая тоскливые глаза стремительно стареющей женщины. Сброшенная шаль скатертью легла на стол, а яркие пятна на ней удивительным образом преобразились. Пестрый узор превратился в классическую схему Солнечной системы. Бренчащая связка бус распалась на отдельные камни, которые Сибилла собрала в три кучки. Погладив пару камней, она исподлобья заглянула в лицо директора.
- Что ты хочешь знать, Альбус?
- Не знаю, - честно ответил Дамблдор. – Никак не могу понять, что делать. Старость, наверное.
Некоторое время Трелони продолжала сверлить Дамблдора взглядом, одновременно лаская камни. Нежно поглаживая одни, поспешно отдергивая пальцы от других, перебирая кристаллы и перекладывая их в известном ей одной порядке. В конце она небрежно ссыпала все в бархатный мешочек и протянула его директору.
- Возьми любые.
Дамблдор принял мешочек и сунул в него руку. Вытащил горсть камней и кинул их на шаль. Черный, три красных, два оранжевых и матово белый. Женщина кивнула головой, соглашаясь со своими мыслями.
- Возраст меняет нас, Альбус. Меняют нас и события. Но больше всего меняют нас наши замыслы. – Она собрала красные камни и заговорила, всматриваясь в их туманную глубину. – Вот это твой возраст, Альбус. Ты перестал искать решения, ты начал обвинять в проблемах других. – Она отложила красные камни, взяв руку оранжевые. – Это твой эгоизм. Помни, ты не уникален, даже несмотря на твою силу. – Черный, - она сжала его в ладони и чуть улыбнулась, - птенцы вырастают и покидают гнездо. Отпусти их, не удерживай. – Она коснулась последнего камня, - Белый, созидающий, сильный. Пару десятилетий назад их было два.
Дамблдор махнул палочкой, и камни снова стали бусами.
- Я вижу иное, Сибилла, вижу победу. Красный, как символ Гриффиндора. Символ правого дела, но не спорить же нам? Выпьем чаю или разложишь сначала Таро?
- От твоего чая у меня изжога, - хрипло рассмеялась Трелони. – Но от рюмочки того прекрасного яблочного бренди не откажусь. Ты же знаешь, - чуть виновато пробормотала она.
- Знаю, - директор сочувственно улыбнулся, - проклятие предсказателей.
С полчаса они молча наслаждались напитками. После каждого глотка Трелони перекладывала колоду, наугад вытаскивала карты и рассматривала их.
- Смотри, - она немного расфокусированным взглядом окинула странную композицию из семи карт. Кривой, но узнаваемый ромб из четырех карт с пятой в центре и два отдельно лежащих аркана. – Ни одного события, только люди. Вокруг тебя всегда бурлила жизнь. Ты был центром, Альбус. Когда все это кончилось? Когда ты начал играться людьми?
Дамблдор недовольно нахмурился.
- Ты уже пьяна, Сибилла, и городишь чушь. Надеюсь, ты ни с кем не делишься своими домыслами. Сосредоточься лучше на картах. Маг это я? – Он кивнул собственным мыслям и гордо погладил расположенную в центре карту. – Кто же еще. Рядом те, кому я могу доверять. Четверо из них. Хотелось бы знать, кто это. А это Том, - он щелкнул по дьяволу, но в руки взял совсем другую карту. Иерофант. – Верховный жрец. И кто же претендует на эту роль? Неужели Поттер? Молод еще. – Он задумался. Сибилла рассеянно погладила лежащую в центре карту Маг и внезапно замерла, вытянувшись в струнку и вперив невидящий взгляд в пространство.
- Он уже обрел любовь, нашел преданность, покорил мужество и поймал свободу. Его коронует мудрость и коснется вечность. Он уже здесь… - Женщина говорила все тише и невнятней. Последние слова слышались невнятными обрывками, - … он прибудет… сила пяти… он принесет мир… - она внезапно сильно вздрогнула всем телом и суетливо поправила воротник мантии, - Душно как. Кажется, я задремала.
Дамблдор рассеянно собрал карты и ободряюще погладил Сибиллу по ладони.
- Да, осень в этом году удивительно теплая. Да и бренди крепковат. Иди, Сибилл.
Два дождавшись, пока дверь за посетительницей закроется, Дамблдор достал свою колоду и принялся лихорадочно перебирать карты, выбирая нужные. Повторив получившуюся комбинацию, задумался. Три старших Аркана и четыре короля. Белиберда. То ли люди с некими качествами, то ли грядущие события. Несколько минут назад он бы собрал карты и забыл о неудачном раскладе. Но не сейчас. Не после странного видения Сибилл. Сказанные слова давали картам смысл.
«Он» - Дамблдор коснулся Мага. Прекрасно, речь идет о нем самом. Вряд ли кто другой, тем более Том. Слова о принесенном мире не согласуются с его политикой устрашения. Он обрел любовь, Дамблдор поколебался, но отложил в сторону короля чаш. Мужество – король мечей. Преданность, в этот раз колебания были дольше: посохи или пентакли? Решив, что пентакли больше подходят к определению «свобода», директор переложил обе карты. И задумался. Маг и четыре короля. Маг и обретенные им качества. Или все же соратники? На грани сознания копошилось что-то знакомое, но хорошо подзабытое, что никак не хотело обрастать плотью воспоминаний.
Дамблдор отодвинул пятерку карт и обратил внимание на две оставшиеся: Верховный иерофант и дьявол. Сомнительное противостояние. Жрец и неназываемый…
Посидев еще немного, Дамблдор занес воспоминание в думосбор и принялся за написание писем.

*** ***

Полгода взаимных ласк не прошли даром. Неуверенно невинные прикосновения к чужой плоти обрели уверенность изощренного мастерства. Тело Драко было изучено лучше собственного. Но лишь снаружи. Сколько раз Гарри нажимал коленом на сомкнутые бедра, понуждая их раскинуться, разжимая их, как створки раковины добираясь до желанной жемчужины. Гарри был упорен, но не упорнее не перестающего сопротивляться Драко. Вечно припухшие, потрескавшиеся от жадных поцелуев губы выдавали любовников с головой, но ни Гарри ни Драко не замечали этого. Они целовались и воевали. А в промежутках учились. Узнав, что обучение в храме растянется на целый год, Люциус сговорился с остальными отцами и опекунами и прислал все учебники пятого курса. Опекунский совет Хогвардса согласился на заочное обучение с последующей сдачей экзаменов. От программы шестого курса Сайф отказался. Он решил повторить курс вместе с друзьями – все равно ведь СОВы он не сдал. День подростков был заполнен с рассвета и до заката, но влюбленным хватало и пяти минут торопливого тисканья при случайной встрече в коридорах. А по вечерам Гарри устраивался позади Драко, почти притягивая его на колени, и наваливался грудью на спину, заглядывая чрез плечо в учебник и делая вид, что внимательно читает. Драко в свою очередь тоже делал вид, что верит в неожиданное усердие Гарри и не замечал осторожных прикосновений. Несмотря на постоянное одуряющее желание Гарри все-таки запоминал учебный материал и делал успехи в основном обучении. Впервые самостоятельно сложив истинное имя, он едва удержался от победного танца. А вечером утомил всех, кто не догадался сбежать, призывая тучу москитов. Драко терпел ликование Поттера ровно до тех пор, пока его не укусили за нос. После этого москиты были немедленно испепелены, Гарри получил тяжелую затрещину, а остальные получасовую истерику и вонь спешно приготовленного заживляющего бальзама.

*** ***

Люциус нервничал, и его нервозность передавалась всем многочисленным обитателям имения. Скрывать поселившуюся в доме гигантскую ораву людей и не совсем людей становилось все труднее. За продуктами приходилось посылать едва ли не другой конец Англии. Хорошо хоть Блэк предложил воспользоваться маггловскими магазинами, иначе на чрезмерный аппетит Малфоев обратили бы внимание все поставщики мяса.
Рождение сына ввергло Люциуса в состояние временной прострации, он неожиданно для себя напился и целый вечер слезливо жаловался Снейпу на собственную судьбу и хроническую усталость. Зельевар, раздосадованный очередным провалом, поддержал его и тоже основательно приложился к вину почти столетней выдержки. Дружеская попойка привела к неожиданному результату: Малфой каким-то образом уговорил Снейпа стать крестным новорожденному сыну, а Северус пришел к идее стабилизации крови метаморфа. Свеженький Малфой обзавелся звучным именем Абрахас Сервиус и горой игрушек, но не загордился и продолжил делать все, что положено новорожденным. Пачкал пеленки, ел, спал и орал. Так сообщалось в еженедельных письмах из Египта.
Воспользовавшись случаем, Блэк вырвался от Лейстренджей и устроил себе отпуск в Александрии. К мальчикам его не пустили, но маленького племянника показали. И он смог целый день пробыть с Нарциссой. На его взгляд кузина выглядела прекрасно. Сомнений в ее отличном физическом здоровье не возникало. Что касается душевного… ни один жрец не ответил ни на один вопрос Сириуса. От него отделывались размытыми фразами в том смысле, что исцеление духа в отличие от исцеления плоти довольно непредсказуемо и подчинено лишь воле богов. Ему предложили принести жертву любому или всем сразу и продолжить смиренно ожидать. Сириус поинтересовался количеством богов в Египте и отсчитал тысячу галеонов. Оставшееся до возвращения в Англию время он мотался по храмам, узнавал, что предпочитает божество, и оставлял желаемое. «На всякий случай», пояснил он позже, когда от души удивленный таким рвением Рудольф поинтересовался, давно ли Блэки верят в предрассудки.
А вот Люциус понимающе кивнул и витиевато высказался о животворящей силе взяток. И со вздохом добавил, что в данном случае деньги не панацея, иначе он давно бы жил с нормальной женой и на одну зарплату.
Оборотни опробовали новое зелье Снейпа и оценили его. Исцеления оно не давало, но трансформация перестала приносить безумие и боль. В первое же полнолуние стая обезумевших от радости волков перерыла все лужайки. Люциус даже не стал возмущаться. Он переписывался с вампирами. И небезуспешно. Уже перед Рождеством он получил послание, в котором лорд-протектор Англии любезно равнодушно сообщил, что вампиры не вмешиваются в дела людей, но запретить скучающим братьям развлекаться в человеческой драчке не может. Да и не собирается. Разрешение на вербовку было получено, и Люциус им воспользовался. К весне в доме Блэков на Гриммаульд-плейс обитало с полдюжины вампиров. Приглашать их в имение Малфой откровенно опасался. Чести у ночных бродяг отродясь не было, и не исключено, что после истечения срока договора у них возникнет желание закусить бывшими союзниками.
А пока кровопийц развлекали Рудольф и Рабастан. Они поставляли им кровь и играли в карты на интерес. Интерес был немаленьким – кровь вампира, лучшее лечебное средство после слез феникса. Хотя счет шел на капли, за месяц братья накопили не меньше полулитра чудодейственного бальзама.
Вольдеморт притих. Снейп пожимал плечами и разводил руками. Кроме приказа бдить и следить ему ничего не говорили. Хотя от наметанного взгляда шпиона не ускользнуло довольно интересное обстоятельство: старые соратники лорда возвращались на его службу с видимой неохотой, а среди новобранцев преобладали неженатые младшие дети откровенно нищих родов.
Приглядывал он и за Орденом Феникса. Люциус давно подозревал о существовании личной своры Дамблдора, но подобного пафоса не ожидал.
- Орден! Вы только подумайте, не организация, не общество, а именно Орден! - Он оживленно жестикулировал, забыв о зажатом в руке бокале вина, но тем не менее, не проливая ни капли, - Он что Инквизиции подражает? Тамплиер нашелся. Ну Мерлин с ним с Орденом, но птичку то свою мог в покое оставить?
- А что бы предложил ты? – Блэк ловко отнял полный бокал у Рудольфа и с видом знатока покачал его, всматриваясь в потеки красного вина на хрустальных стенках. – Орден возмездия?
- Да у Дамблдора пафос еще со времен дружбы с Гриндевальдом, - лениво пробормотал Рабастан. – Тот тоже скромностью не отличался. Рыцари Вальпурги.
- Кстати, насчет Гриндевальда… - Снейп с интересом покосился на задницу Сириуса, на которой по-хозяйски лежала рука одного из Лейстрейнджей. - … Вы в курсе, что…
- … называй вещи своими именами, Снивеллус, - пробормотал Сириус, - наш директор трахался с предыдущим темным лордом.
- Дослушай до конца, получишь больше информации, - внезапно беззлобно заметил Снейп, - я хотел сказать, что несмотря на всю эпичность исторических хроник, своего любовника Дамблдор захватил во сне. Поступок достойный Далилы, если кто знаком с подвигом сией дамы. Или тебе, блохастый, рассказать о ней? В эрудиции остальных я не сомневаюсь.
- Интересная подробность, - со всей медлительностью сытой лени протянул Малфой. – е знал. Но еще более интересно, откуда тебе известно?
Снейп грустно улыбнулся,
- Даже очень темным лордам нужен наперсник. Не говоря уже о светлых. И я не хочу об этом. Извините. Твое вино, Люциус, достаточно коварно. Пожалуй, я пойду.
Устало дремлющий у камина Ремус вздрогнул от хлопка дверью и проснулся, немедленно натягивая на лицо виноватую улыбку. Сириус потянулся и слегка сжал колено друга,
- Успокойся, Лунатик, спи дальше. Тяжелый выпал денек?
Ремус закивал, растирая виски и подавляя зевок.
- Не из легких. Соскучился я по мальчикам, - невпопад добавил он и смутился.

*** ***

Самое странное, что время в Египте летело быстрей, чем в Англии. В Хогвартсе Гарри ждал новогодних каникул годами, а здесь обнаружил, что уже наступил март, едва не наступив на гнездо ибиса. На урок Гари вломился, потирая пострадавшее от клюва колено и перемазанный тиной. Не желая дать пропасть возникшему от неожиданной агрессии мирный птицы раздражению, возмущаться он начал с порога.
- Сайф швыряется комками огня, Невилл устраивает небольшие землетрясения, Блейз договаривается с любым зверьем, Драко научился подниматься в воздух! А я? Я настолько тупой или слабый, что способен всего лишь на медитацию? Мне часто говорят, что именно я должен расправиться с Вольдемортом, а как? Может, скажете? В Хогвартсе меня хоть чему-то учили, а здесь я только читаю и размышляю. И я…
- Я, мне, меня… - жрец даже не отвернулся от выходящего на гавань окна. – Эгоизм это прекрасно, но не в этом случае. У тебя есть команда, поэтому твое Я должно смениться на Мы. И не Я и Они, а именно Мы. Вам предстоит загнать зло туда, где оно будет безопасно.
- Отлично, - опять начал Гарри, запал от слов жреца не прошел, а оброс новым слоем злости. – Мы должны убить Вольдеморта. И как в этом мы буду участвовать я? Прятаться за их спинами и скандировать слова поддержки?
- Тоже неплохой способ, - все так же мирно согласился жрец. – Но если он тебе не нравится, то расскажи, как ты представляешь себе эту битву. Вон на столе камни, назови их именами друзей и врагов и расставь начальную схему.
Гарри подошел к столу и принялся перебирать разноцветные камни. После минутных перестановок на столе возник узор из шести камней. Пять выстроенных клином и один напротив острия клина.
- Вот так! – С вызовом в голосе начал Гарри. – Мы встретимся лицом к лицу, ребята будут за моей спиной и…
Жрец подошел к столу и сгреб в кулак оставшиеся камни, их он не глядя швырнул на стол,
- А что в это время будут делать остальные?
- К-какие остальные, - Гарри даже заикнулся от собственной тупости.
- Те, которых зло поставит впереди себя. Живой щит, - любезно пояснил наставник. – Или ты веришь в благородство зла?
Гарри покачал головой, уныло усаживаясь на скамеечку у стола.
- И опять я идиот. Расскажете, как?
- Нет, я могу лишь показать один из вариантов развития событий. А как ты узнаешь лишь сам. На поле боя. Или узнает твой враг. Смотри, - он опять собрал камни в кучку и отложв в сторону пять из них, небрежным движением рассыпал по столу. Пять камней он опять выстроил клином, но не замкнутым, а раскрытым. Камень, что прежде венчал угол, сместился в середину площади, ограниченной четырьмя остальными. – Твои друзья входят в толпу перед врагом и обеспечивают твой проход к цели. Твоя задача дойти до того, что вы называете Вольдеморт, свежим и полным сил. Лишь тогда начнется твое Я.
Гари задумчиво потрогал камни и поправил средний.
- Я должен смотреть, как их убивают? Смотреть и идти дальше?
- Может быть, тебе даже предстоит перешагнуть тело одного из них, - наставник погладил его по голове. – Чем быстрее ты повергнешь зло, тем скорее сможешь узнать, кому еще нужна помощь. А кому погребение. Но сегодня мы оставим эти размышления в сторону и поговорим о передаче физических ощущений через ментальное воздействие. Что ты знаешь об этом? Гарри закатил глаза. И что он об этом знал? Только одно – до этого момента он и не догадывался о подобной возможности. Наставник понимающе улыбнулся и коснулся груди Гарри пальцем. – Он еще жив?
Гарри вслушался в себя. Жив, но очень далеко и почти неощутимо. На кончиках пальцев наставника затрепетали язычки бледно голубого пламени. С минуту Гарри ожидал боли, но ничего не происходило, огоньки горели, жрец молчал, и Том не просыпался.
- Да жив, - вынес вердикт наставник. – Значит, что где-то в мире есть еще запертые части его души. Найди их раньше других.
Гарри захотелось сказать что-то язвительное насчет возможности поисков частей души будучи запертым в школе, но не успел. Наставник протянул ему рулон папируса.
- Вы покидаете школу магии при Александрийской библиотеке с дипломом магистра.
- К-как, - опять заикнулся Гарри, - Уже все?
- Увы, - жрец опять погладил его по голове. – Время не нашей стороне. Я бы держал тебя здесь еще десятилетие и выпустил бы повелителем магии, но история и судьбы мира не позволяют. Иди, маг, и твори чудеса. Но, - он вдруг ловко ухватил цепкими пальцами ухо Гарри и отвесил увесистый шлепок по ягодицам, - не думай, ленивый крокодил, что я оставлю тебя без надзора. Ты будешь усиленно учиться и еженедельно отчитываться мне об успехах.
- Ой, у вас в Хогвартсе есть свой выпускник? – Гарри принялся мысленно перебирать преподавателей, раздумывая, кого мог бить камышевой тростью один из местных наставников.
Жрец лукаво улыбнулся.
- И один из лучших. Редчайшей специализации. Смотритель.
- Филч, - выпалил Гарри, пристально глядя на кошку жреца. – Сквиб и завхоз.
- Смотритель, - повторил жрец, явно развлекаясь испугом подростка. – Смотритель и хранитель псевдожизни.
- Э? – Гарри продолжал тупо смотреть на вылизывающуюся кошку.
- Люди живут в зданиях, умирают, рожают и рождаются, творят волшебство… Уж не думаешь ли ты, что такое строении, как Хогвартс не сумел обрести подобие жизни? За все века его существование и со всей творимой в нем магией? Аргус был самым достойным из всех, поэтому и занял место смотрителя. Известить ваших отцов, чтобы они приехали за вами, или хотите сделать им сюрприз?
От сюрприза все благоразумно отказались. Мало ли чем могут быть заняты многочисленные живущие в доме люди и не совсем. Забирать их приехал Люпин. Маггловским транспортом. Блэк решил, что в конце года в школу возвращаются только полные дебилы, и Люциус впервые согласился с ним, решив, что пусть лучше это время будет потрачено на подготовку к СОВАм. А маггловский транспорт лучше всего скрывал факт возвращения мальчиков. Представлять их обществу вне имения было еще слишком рано.