[геккон]

... и тогда в холодильнике появится пиво, а на конте деньги, и муж перестанет храпеть, а дочь терять мобильники, пес превратится в благовоспитанную собаку, а свекровь забудет обо мне...
вот тогда и наступит конец света.

конец света приближается
деньги пришли, куплено пиво и новый монитор (на фига мне 22 дюйма???), пес приболел и молчит, дочь готовится уехать на неделю...

запись создана: 15.04.2009 в 19:53

---

[геккон]

ищу ссылку на древнеславянский словарь. приму в подарок также ссылку на кельтский или ирландский вариант, но только в паре с русским. Эльфийский не предлагать. Можно что-то восточное, но транслитом...

---

[геккон]

Все что нас не убивает, делает ошибку.

---

[геккон]

потеряла мыло беты ангела... вернись, пожалста.

---

ангел ночи. 14

[геккон]

Глава 14


Винсент проснулся почти в полтретьего. Еще несколько сонный и разомлевший он мягко мурлыкнул, прижимая к себе так восхитительно пахнувшую Давидом подушку. Как она попала ему под бок? Жаль, что это не сам блондин, Винсент смущенно хихикнул, представляя, как это было бы славно. Только от представления обниматься с кем-то, кто точно не причинит боли, по спине пробежала сладкая дрожь .

- Вставай, соня, - теплая ладонь взъерошила волосы на затылке, и Винсент осознал, что рядом с ним сидит Давид и гладит его. Удивительно, личная система сигнализации совершенно не обращала на блондина внимания. Винсент еще раз хихикнул и с довольным мурлыканьем подался навстречу ласкающей руке, чтобы получить еще немного нежности.

- Доброе утро, - хрипловато-заспанным голосом, - поздоровался он, вспомнив о приличиях.

- Скорее, добрый день. Выспался? – Давид с сожалением убрал руку.

- Да, очень хорошо. Надеюсь, я не помешал тебе? – Полувампир сел и принялся протирать заспанные глаза.

- Ну, вообще-то, я был несколько удивлен, обнаружив тебя в своей кровати, но ты совсем не мешал. – Давид промолчал о небольшой утренней проблеме, с которой он справился способом, знакомым с подросткового возраста.

- Сам виноват, хотя и не виноват, - выдав эту фразу, Винсент задумался, правильно ли пояснил. Судя по лицу Давида, превратившемуся в гигантский вопросительный знак, неправильно. Пришлось пояснять. – После работы я хотел посмотреть, как ты, но, вероятно, ты перепутал меня со своей игрушкой. – Винсент тихо хихикнул, вспомнив, как его опрокинули в кровать и прижали к груди.

- Ой! Извини! Я, правда, не хотел, - Давид с виноватым лицом, поскреб затылок.

- Жаль, мне понравилось… и я хотел бы еще… раз… - с каждым выговоренным словом Винсент становился все смущеннее и в конце предложения внимательно изучал одеяло.

- Ура! – Винсент вскинул голову и увидел сияющее лицо Давида.

- А у тебя часто такие кошмары? – Осторожно сменил тему Давид. Он не хотел выглядеть любопытным зевакой, но слишком беспокоился о своем полувампире. Судя по его реакции после пробуждения, говорить о кошмарах он не хочет. Пауза затянулась.

Давид уже проклинал свой длинный язык, когда Винсент заговорил.
- Иногда. Ничего страшного, я привык. – Нервное разглаживание складок покрывала как никогда ясно изобличало ложь. Но Винсент не мог усмирить пальцы. К этим снам не привыкнуть никогда, но зачем нагружать Давида проблемами чужой психики?

И опять ладонь подцепила подбородок, вынуждая поднять голову и взглянуть в глаза Давида.
- Ты можешь приходить ко мне в любое время и по любому поводу – плохой сон, одиночество, да что угодно. Я всегда с тобой.

Винсент не мог выдавить ни слова, он просто кивнул. Раз и еще и еще… Давид дернул его за прядь волос.
- Есть хочешь? Мама обеспечила нас едой на полгода вперед. Ее фирменный куриный суп. Я специально ожидал твоего пробуждения, чтобы поесть вместе. – Живот Винсента ответил довольным рычанием, а его хозяин порозовел от такого предательства. Давид не удержался и пощекотал развязную часть тела, а затем коснулся губ Винсента поцелуем. Потом вскочил и сбежал на кухню, крикнув напоследок поторопиться.

Живот оказался не единственным предателем. Сердце Винсента дернулось, изображая радостное сальто, и успокоилось, лишь когда блондин давно покинул комнату. Только после этого Винсент решил встать. Он быстро и как-то смущенно забежал в ванну. Почему-то казалось стыдным, если Давид услышит звуки утреннего туалета, поэтому Винсент сильно открутил кран, надеясь шумом воды замаскировать другое журчание. Быстро ополоснувшись, он прокрался в комнату переодеться. И только потом, причесанный и красивый, вошел в кухню. Стол был уже накрыт. Хлеб в нарядной корзиночке, две полные до краев тарелки супа и бутылка сока. Винсент смутился еще больше. Ухаживали за ним впервые. Надо было что-то сказать.
- А почему твоя мама сварила? Ты говорил, что она только заберет грязное белье?

- Я сказал, что приболел, а она, как всегда, впала в панику. По ее мнению, больным полагается есть только куриный суп. Он придает силы. Знаешь, я еле удержал ее. Она хотела сменить постельное белье, Пришлось рассказать, что у тебя был кошмар, и ты еще спишь. А еще я рассказал, что у тебя очень больные глаза. Это, чтобы она случайно не поднимала жалюзи, забегая в гости. У моей мамы бзик на солнечном свете. Ей никогда не хватает тепла и света. – Давид тарахтел, неуверенно поглядывая на Винсента. Как он отреагирует, что о нем узнал еще кто-то? Вернее, не о нем, а о его слабости.

- Ты рассказал обо мне? – Винсент нервно дернулся. Он понадеялся лишь на то, что Давид не додумался рассказать всего.

- О твоей второй стороне… ну, вампирьей, я не сказал ни слова. Но приготовься, что она и все ее подруги будут сообща искать лекарство для твоих глаз. А насчет вампиров – мама жуткая реалистка. И в сказки не верит, - Давид неуверенно рассмеялся, пытаясь скрыть собственную нервозность.

- Надеюсь, ты знаешь, что говоришь. Мне бы не хотелось опять бежать из города. Здесь и без нее достаточно опасно, - уныло ответил Винсент.

- Все настолько плохо? – Давид прищурился, гадая, что произошло.

Винсент кивнул.
- Вечером я постоянно уклонялся с дороги, чтобы не налететь на какого-нибудь вампира. Клан должен быть очень велик, если они буквально наводнили город. И они ищут меня.

- Как ты думаешь, сколько еще продлиться эта охота? Ведь должны же они успокоиться хоть когда-то. – Давиду при мысли об огромном количестве вампиров в родном городе стало плохо.

- Понятия не имею. Обычно я сбегаю немедленно после встречи с чистокровным. Чем бы она ни кончилась. – Винсент беспомощно пожал плечами.

- А я уговорил тебя остаться, - виновато пробормотал Давид. Он только сейчас осознал, чего потребовал от любимого кровососа.

- Не волнуйся. Я чую вампиров раньше, чем они меня. Я буду бегать в обход до тех пор, пока все это не кончится. Если быть осторожным, то ничего и не произойдет. – Винсент изо всех сил пытался успокоить Давида и себя.

Ели они в молчании. После того, как посуда была вымыта, а суп сослан в холодильник, они так же молча перешли в гостиную. Диван был занят виляющей хвостом тушей повизгивающего от восторга пса, а стол завален учебниками и тетрадками.
- Ох… мы должны подписать договор о найме комнаты. Я уже все подготовил… о сумме можно еще поговорить. Квартира принадлежит родителям, и они контролируют все бумажные вопросы. Но если тебе покажется дорого, то мы попробуем… - Давид жалобно бормотал, стараясь не смотреть на Винсента. Вдруг полувампиру покажется дорого, и он уйдет?

Поэтому он просто ткнул Винсенту бумаги и, столкнув Лопоуха с дивана, принялся поглаживать его голову. Винсент начал читать договор, но вскоре совершенно запутался в канцелярском слоге и просто поискал нужную цифру. Оказалось, что для его зарплаты в клубе это не слишком дорого. Тем более, что были еще и чаевые.
- Где подписать? – Наконец, спросил полувампир.

Давид расплылся в улыбке. Ловушка для малыша захлопнулась. Теперь он обязан прожить в его квартире хотя бы месяц.
- Там, где крестик, - поспешно ответил блондин. Он потянулся показать, где именно, но Лопоух надавил головой на его колени, не позволяя встать т прекратить ласку.

Винсент хихикнул. Давид, тщетно пытающийся выдрать из зубов Лопоуха край своей футболки, выглядел невероятно беспомощным. В конце концов, он сжалился и присел рядом. Давид очень пожалел о занятых гигантской мордой коленях. Иначе он бы немедленно перетянул полувампира на них. Хотя, наверное, пока не стоит. Хоть малыш и провел полночи в его кровати, пугать его поспешностью явно не стоило. Давид не хотел рисковать его хрупким доверием. Поэтому он просто показал, где поставить подпись.

Но, едва дождавшись окончания заключения договора о найме, Давид потянулся прижать к себе полувампира. Лопоуху не понравилось исчезновение ласкающей руки и он предупреждающе рыкнул. И тут же насторожил уши. В следующий момент он с восторженным лаем кинулся к двери. Винсент отодвинулся от Давида и вопросительно взглянул вслед собаке.
- Кого-то ждешь?

В замке щелкнул ключ.

- Нет, но могу предположить… Мама, это ты?

- Да, сыночек. Лопоух, фу! Пусти же меня. – Раздался щелчок закрывшейся двери и шорох снимаемой одежды.

- Ты что-то забыла? – Давид поднялся навстречу вошедшей в комнату матери.

- Нет, но я была неподалеку и решила кое-что занести твоему жильцу. – Женщина села на диван и принялась рыться в пакете с логотипом аптеки. Тут она заметила Винсента, и Давид увидел, как в ее глазах зажглось давно знакомое выражение озабоченной наседки. – Господи ты боже мой! Да ты похож на щепку! И бледный, как простыня. Мальчик мой, как ты питаешься? Ты должен немедленно начать принимать витамины. И чаще бывать на солнце. Давид ты должен позаботиться о его правильном питании! Куда только смотрят твои родители?

Судя по виду Винсента, ему немедленно захотелось провалиться сквозь землю или хотя бы спрятаться под шкаф.

- И начнем с этой комнаты! Здесь темно, как в подземелье. Темнота - причина всех нервных расстройств! – Женщина совершенно не обращала внимания на реакцию опекаемого. Она ринулась к окну настолько быстро, что Давид не успел и рта раскрыть. Жалюзи были подняты одним энергичным движением. Их шум смешался с жалобным вскриком полувампира. Он прижал ладони к лицу и панически отвернулся от окна. Давид достиг окна в один прыжок, резко дернул жалюзи вниз и заорал.
- Совсем с ума сошла? Я же говорил о его глазах!

Женщина побледнела. Вид разозленного сына был пустяком по сравнению с угрызениями совести от вида несчастного мальчика. Он с мучительным стоном сжался в комочек, по-прежнему пряча лицо.

- Дай, посмотрю, - Давид пытался осторожно отвести руки полувампира. Винсент слабо сопротивлялся. Глаза невыносимо жгло, а под закрытыми веками мелькали разноцветные пятна. И неудержимо текли слезы. Давид потрясенно втянул воздух. Ярко красные глаза любимого выглядели страшно. – Где твои капли?

- Шкаф… верхняя полка, - сквозь стон, пролепетал Винсент. Было так больно. Почему он не успел закрыть глаза?

- Сейчас принесу. Мама, не подходи к нему! Хватит и того, что ты сделала. – Давид ринулся в комнату Винсента, успев бросить на мать осуждающий взгляд. Он лихорадочно рылся на полках, сожалея, что сорвался и накричал на мать. Но он всегда может извиниться за грубость, а вот что сделает Винсент, если к нему, находящемуся в таком жалком состоянии, приблизится незнакомое лицо, сказать трудно. А Давид обязательно извинится перед матерью. Отрыв пузырек с каплями. Давил вихрем ворвался в комнату, где застал прежнюю картину.

Жалобно стонущий Винсент сжался на диване, растерянная мама застыла у окна, а Лопоух с недоумевающей мордой чесал лапой за ухом с таким видом, будто это немедленно разрешит все проблемы. Давид быстро подошел к Винсенту и велел ему поднять голову. Закапать глаза удивительно послушному полувампиру оказалось не так просто. Веки уже распухли так, что пришлось осторожно раздвигать их пальцами. Наконец, Давид справился. Спустя минуту Винсент почувствовал себя намного лучше. В процесс излечения вступила и регенерация.

- Ох, мальчик, извини. Но это еще хуже, чем я представляла! Ты должен немедленно пойти к врачу. И принимать витамин А. Я купила для тебя хорошие капли. Если бы я знала, насколько это плохо, то позвонила бы и своему доктору. – Женщина пришла в себя и кинулась к Винсенту.

- Врач не поможет, - Винсент испуганно моргал, силясь рассмотреть хоть что-то. - Это врожденное, а не болезнь. – Если эта женщина потащит его к врачу, то все сразу узнают о его нечеловеческой природе. А желания закончить жизнь подопытным кроликом пока не возникало.

- Ах ты, глупенький. Конечно же, врач поможет. Сейчас успешно лечат даже врожденные заболевания. И я знаю отличного врача. Он уже на пенсии, но никогда не отказывает в помощи. – Женщина немедленно выхватила телефон, намереваясь немедленно набрать номер.

- Я не хочу к врачу, - с упрямой враждебностью возразил Винсент, и на всякий случай пересел ближе к Давиду. Блондин заметил, насколько нервировала малыша тема медицинского осмотра. Впрочем, понятно, что идея привести полувампира к врачу была мягко говоря нецелесообразной.

- Почему? Это очень хороший врач. И он не возьмет с тебя денег! – Женщину явная враждебность молодого человека не смутила. Сейчас она горела желанием загладить свою невольную вину.

Давид прекрасно понимал мать и поспешил на помощь Винсенту.
- Мама! Если он не хочет к врачу, то у него, скорее всего, есть на это причины! Оставь его в покое!

- Маленькая женщина смутилась.
- Ох, ты опять прав. Извини, мой мальчик, но я всего лишь хотела помочь. Конечно же, я не должна никого принуждать. Но, витамины он пить то будет? От них никак не может быть плохо. И травяной чай, здесь сбор мелиссы, шиповника и совсем немного альпийской полыни. И я принесла настойку от усталости. - Давид с ужасом рассматривал выставляемые на стол скляночки, бутылки и пакетики.

Полувампир недоверчиво крутил в руках аптечную коробку с витаминными капсулами и пытался хотя бы выглядеть благодарным. К медикаментам он относился довольно скептично, хотя травяные чаи знал. И терпеть не мог. Слишком часто в своих голодных скитаниях приходилось утолять голод отварами трав или ягод. А медикаменты не слишком подходили его телу. Единственное, к чему поневоле пришлось привыкнуть, были успокаивающие воспаление глаз капли.

- Мама, извини, что я кричал на тебя, но ты застала нас врасплох, и я… - Давид не знал, что сказать.

Мама пренебрежительно махнула рукой.
- Ах, понимаю. И ты не должен извиняться. Кому. Как не мне знать, твой взрывной характер. И ты же ясно предупредил меня о причинах подобной светомаскировки. А я забыла. Бедный ребенок. Тебе бы погреться на солнышке, все хвори бы, как рукой сняло. Ах, Винсент, ты уж извини меня.


Винсент, чрезвычайно обиженный тем, что его назвали хворым,, надулся, но ответил.
- Ладно. – По крайней мере, теперь ясно, откуда у Давида стремление помогать всем подряд. Затем они, к счастью, сменили тему. Сначала Винсент только слушал, но постепенно втянулся в разговор. Было как то неудобно отвечать на вопросы только да или нет. И ему нравилось говорить о своей работе. Он умолчал только о странном человеке с телефонным номером. Было как-то неловко упоминать об этом при Давиде. Но он с радостью похвастался, что сегодня будет работать в баре. Давид был в полном восторге. По его словам, работа в баре намного легче, чем у официанта, а чаевых больше. Он даже пообещал записать несколько рецептов фирменных коктейлей, хотя все это вполне может обеспечить и Кларисса.


Мама Давида покинула их только в шесть вечера. Винсент даже вздохнул от облегчения. Нет, женщина была достаточно мила и не пыталась коснуться его, но эти внимательные и изучающие взгляды в его сторону! Только ради Давида он досидел до конца, а не сбежал в свою комнату.

- Твоим глазкам лучше? – Едва захлопнув за матерью дверь, Давид был на коленях у кресла Винсента.

- Да, все в порядке. Мое тело излечивается намного быстрее человеческого, - робко ответил Винсент. Тесное общение все еще было непривычным ему, он подсознательно боялся всего, что могут принести люди. Даже Давид мог совершенно непреднамеренно принести ему боль.

Давид. Устало вздохнул и, приподнявшись, поцеловал полувампира в лоб.
- Пойдем перекусим? – И направился в сторону кухни.

Винсент мурлыкнул от удовольствия и прикусил губу. Кажется, он стал совершенным наркоманом. Ему постоянно хотелось прикосновений Давида. Просто какая-то болезненная одержимость! Непонятно, как он мог жить без таких приятных прикосновений? Но так ли хороша его новая привычка? Во-первых, когда-нибудь блондину или надоест прилипчивый полувампир или он захочет найти себе нормальную человеческую женщину и завести с ней парочку детей. А, во-вторых, Давид всего лишь человек, и не сможет жить так же долго, как сам Винсент. Даже если он захочет остаться с ним до самой смерти, то будет, как и остальные люди, непрерывно стареть, в то время, когда Винсент останется молодым. А потом умрет. Мысль о том, что он потеряет Давида причиняла боль. И эта боль, раз поселившись в сердце, уходить не собиралась.

- Эй, что так надулся? Что-то не так?

Винсент даже не заметил, как Давид опять оказался рядом.

- Пустяки, просто задумался, - печальным голосом сообщил полувампир и попытался изобразить беспечную улыбку.

- Выкладывай, что за пустяки, - Давид сунул в руку Винсенту тарелку с бутербродами. – И жуй, давай, а то меня скоро обвинят в жестоком обращении с редкими разумными формами жизни.

Винсент даже не обратил внимания на шутку. Он машинально схватил сандвич и принялся медленно жевать.

- Еще раз. Что случилось? Ты чуешь вампиров? Может, мне лучше отвезти тебя в клуб? Да, так будет надежнее. – Давид уже раздумывал, где поставить машину, чтобы не платить за стоянку.

Винсент понял, что если он не скажет правды, то Давид снесет горы на пути… в другую сторону. Он собрался и взглянул прямо в глаза блондину.
- Я думал о том, что случится, если мы расстанемся. Человек не вечен, и кто знает, может, я когда-нибудь надоем тебе. И я не хочу тебе мешать. Тебе захочется завести жену и детей. Сейчас я люблю тебя больше всего на свете. Впервые за сто лет я доверился человеку. Вообще кому-то. И я жутко боюсь, что привыкну к тебе слишком сильно, а потом потеряю.

- Сто лет? Да сколько же тебе лет? – ошеломленный Давид был не в силах отвести от малыша глаз. Мелкий, пугливо сжавшийся, он даже на восемнадцать не тянул.

Сто двадцать, - тоскливо прошептал Винсент.

- Вот это да! Это от вампирьей крови? – Давид протянул руку и коснулся щеки Винсента.

- Теперь ты ненавидишь меня, - Винсент опустил голову и уронил забытый бутерброд.

Давид сгреб его в объятия и ухмыльнулся.
- С чего бы? Знаешь, я понял, что всю жизнь так бы и просидел рядом с тобой. Хочу быть с тобой так долго, как возможно, а потом стать твоим ангелом хранителем. Не думай о будущем, наслаждайся тем, что есть теперь. – Он поцеловал шею Винсента и потерся носом о его щеку.

Винсент склонил голову к плечу, подставляясь под ласковые поцелуи, и не сдерживаясь замурлыкал. Наверное, и правда не стоит забивать голову глупыми мыслями о будущем, а сосредоточится на том, как губы Давида прокладывают горящий след от уха до плеча. И наслаждаться тем, что можно получить. Это была последняя связная мысль Винсента, после чего он растворился в ласках Давида.

Этот поцелуй чем-то отличался от тех, что уже были у них. Он не был стремительным и легким. Нет, это было осознанное движение. Когда Винсент, отшвыривая вопящий от ужаса инстинкт, сам склонил голову и немного выпятил губы. Когда живот скрутило мягкой и очень приятной судорогой, а теплые руки коснулись напряженной спины. Когда неторопливые успокаивающие поглаживания сменились приятной тяжестью властных движений, по-хозяйски разведывающих изгибы бедер и на одно неуловимое, но очень приятное мгновение – ягодиц… Винсент испугался.

Как будто он делал что-то неправильное, запретное. Спасаясь от самого себя, он вцепился в футболку Давида и приоткрыл рот. Оказалось, что язык Давида очень мягкий и одновременно упругий, Винсент попытался вытолкнуть его своим языком и новая игра в борьбу языков ему очень понравилась. Сердце неистовствовало, а между ног становилось очень неудобно. И тело заливал жар. Не такой, как от солнца, а приятный. Винсент вздрогнул и отстранился.

Давид, запыхавшийся, с раскрасневшимися щеками, смотрел немного обижено. Но обида быстро сменилась обеспокоенным выражением. Не зашел ли он слишком далеко? Но это же всего лишь поцелуй? Или…
- Что с тобой?

- Не знаю! – Отчаянно вскрикнул Винсент. – Это так… странно… сердце стучит… а здесь, - он ткнул пальцем в живот, - … как будто что-то сжимается. Что это?

Давид непонимающе смотрел на него, и вдруг в голове что-то щелкнуло.
- Мой бог… Ты уже заходил дальше поцелуев? – Он постарался, чтобы голос не сорвался от потрясения.

- Что ты имеешь в виду? – Немного туповато ответил Винсент.

- Ну… ты уже спал с кем-то? Я имею в виду не рядом, а… - Давид прервался. Он почти не мог поверить, что столетнее существо может оставаться девственным.

Винсент выглядел так, будто подавился собственным языком. Впечатление подчеркивала его рука, бессильно разжавшаяся и выпустившая край футболки Давида. О, черт, как же надо было запугать малыша, чтобы он даже не знал о такой радости, как секс. Хорошо-хорошо, сам Давид тоже не весьма опытен в этом вопросе. До сих пор его опыт распространялся лишь на женщин. Но, по-крайней мере, он знал теорию однополого секса. Давид покраснел синхронно с полувампиром. Ему же придется объяснять все!

- А если нет… ты бросишь меня? – Винсент робко потупился.

- Ты что? Ох, я не должен был так нападать на тебя. Только испугал. Давай начнем все сначала и будем продвигаться вперед постепенно… шаг за шагом. Вместе. Можно так?

- Хорошо! А сейчас… ты не мог бы еще немного погладить меня? – Винсент осторожно и медленно вернулся в прежнюю позицию.

- Ага! – Давид от радости прижал полувампира так крепко, что тот немного испуганно пискнул, но сам первый неуверенно хихикнул над собственным испугом. Спустя минуту в руках Давида свернулся громко мурлыкающий полувампир.

- Ну, настоящий котенок! – Давид осторожно прикоснулся губами к доверчиво подставленной шее.

@темы: ангел ночи

---

гарольд дурсль 11

[геккон]

11.

Попрощаться так и не удалось. Макгоногалл, озабоченно покачивая головой, сообщила что-то умное о психологическом шоке и запретила покидать башню. Ну и ладно. Драко все равно пришлет потом сову, а метлу не пришлось отдавать Уизли. Гарри, скрипя зубами от злости, с наигранным сожалением наплел о личном пароле на шкафчике, не реагирующем на посторонние лица. Пароль был, но капитан команды открыть шкаф мог, мог и выдать метлу. Но надо ли оно Гарри? В окно башни центральный вход виден не был, так что даже посмотреть на отъезд не удалось.

К обеду Гарри и Невилл почти прибежали. Не терпелось увидеть Сайфа и немного размяться. Кроме них троих в школе осталось не более десятка учеников. Поэтому их всех усадили за несколько увеличенный преподавательский стол. С возвышения зал выглядел совсем другим. Гарри с удивлением обнаружил, что с его места отлично видны все столы. А то, что стол стоял на некотором возвышении, скорее всего, позволяло увидеть даже то, что лежит в тарелках учеников. По-крайней мере, Гарри подозревал, что можно.

После обеда Сайф вежливо попросил Дамблдора позволить ему ночевать с названным братом. Сказал, что одному в гостиной уж слишком страшно. Хаффлпафф на каникулы опустел полностью. Дамблдор сокрушенно покачал головой и отказал. Оказывается, министерский отдел образования не одобрял посещений других факультетов. Гарри даже поперхнулся. А если на разных факультетах учились бы родные братья? Им что, согласно тупым декретам запрещено общаться? Но все-таки благоразумно промолчал. Сайфа они как-то протянут к себе, а вот с подмигиванием какого-то слизеринского третьекурсника надо разобраться как можно скорее.

В конце обеда Снейп вдруг сорвался с места и, швырнув салфетку, ринулся прочь из зала. Макгоногалл неодобрительно покачала головой, на что Дамблдор, по-отечески улыбаясь, что-то прошептал ей. Пользуясь потерей бдительности преподавателей, Гарри потянул Невилла из-за стола и слегка кивнул тому слизеринцу.

Изображая во дворе школы вялые попытки собрать первый быстро тающий снег в снеговика, они тихо переговаривались. Слизеринца звали Нектар. Вытаращенные глаза Гарри он перевел совершенно точно и немедленно показал кулак.
- Ни слова! Родители занимаются производством свечей. Пчелы – наше состояние. Ну и немного зарабатываем на побочных продуктах.

- Совсем немного… - задумчиво протянул Сайф. – Кажется, я тебя знаю. Семья Апира?

Слизеринец сильно кивнул.
- Старшая ветвь. Пчелы.

Они солидно пожали друг другу руки. Гарри даже позавидовал их серьезным лицам. Ну прямо, как при заключении многомиллионного контракта. И, наверное, именно от зависти громко кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Ты хотел поговорить, или я что-то не так понял? – Он старался держаться не менее солидно. Для этого откинул голову и выпятил нижнюю губу.

Слизеринец протянул руку и ему. Рукопожатие было крепким и уверенным.
- Поттер? – Дождавшись кивка, продолжил. – Драко просил передать тебе записку. И на словах – сиди тихо, он поговорит с отцом. Ладно, малышня, гуляйте, я в библиотеку.

Записка была кратка до неприличия. Наверное, потому что написана была на крохотном клочке пергамента.
- Гарри, папа сказал, что займется вами лично. Пока не притпри… ничего не делайте. Не злите Д. понапрасну.

- Д! Скорее ДДД, - рявкнул Гарри. Он злился сам на себя. Он с чего-то решил, что прочитав записку, получит ответы сразу на все вопросы и даже немедленно отправится домой. А тут такой простой совет. А что он, вообще, может сделать? Пробежаться по коридору? Так по пустому и неинтересно. Интересно, бежать, лавируя между другими, стараясь не врезаться в чью-то сумку и не столкнуться с нервным старшеклассником.

- ДДД? Почему? – Сайф вытирал красные ладони об мантию. Невилл громко хлюпнул носом.

- Дурной директор Дамблдор! Пойдем внутрь, холодно и темнеет.

Сайфа они протащили к себе легко. Он громко попрощался с ними и поднялся к себе. Там старательно соорудил куклу из чужого одеяла и подушки, а потом перебежками оказался у портрета Толстой дамы. Виолетта еще раз попричитав над судьбой сиротинушек, открыла проем для «бедного мальчика». Они проболтали обо всем сразу и ни о чем одновременно до самого утра. Немного поиграли в карты, немного в плюй-камни. Сайф показал Гарри заклинание для штопки носков. Гарри надулся и пообещал себе, что обязательно разыщет в библиотеке самое неизвестное заклинание и завтра же продемонстрирует его Сайфу. Пусть не выделывается.

Но на другой день нашлись дела поважнее. Гарри помогал профессору Флитфику наряжать ель. Он со второго раза освоил сборное заклинание парения и подвешивания. Ему даже начислили пять баллов! Ель вышла великолепной. Большая, почти до самого потолка, с голубоватым отливом хвои и вся в нарядных золотых шарах и мишуре. Такую же, но намного меньше, Гарри и Невилл обнаружили и в своей гостиной.

За ужином особенно сильно улыбающийся Дамблдор рассказал какую-то путанную рождественскую историю, мораль которой Гарри так и не понял. Речь шла о друзьях, всегда готовых помочь. И о маленькой девочке, с детства мечтающей познакомиться с хорошим мальчиком. Потом директор предложил всем вместе спеть рождественский гимн. Гарри не увидел в этом ничего занимательного. Дома они не пели. Мама всегда говорила, что обладает голосом больной кошки и не решается портить атмосферу праздника, а папа всегда забывал слова и после первой строфы начинал просто мычать в такт.

Остальные ученики, судя по их вытянувшимся лицам, вообще не поняли о чем речь. Макгоногалл кашлянула и тихо сообщила Дамблдору, что в Хогвартсе остались лишь чистокровные студенты. Гарри не понял связи и спросил у Невилла. Тот так же тихо пообещал рассказать позже. Сайф повторил тот же фокус, что и вчера, и опять ночевал в Гриффиндоре. На этот раз они были слишком уставшими, чтобы сидеть до утра и угомонились чуть позже одиннадцати. Глядя на спящих под одним одеялом братьев, Гарри, позавидовал. В холодной башне особенно хотелось что-то теплое в кровать.

Невилл и Сайф рассказали, что Рождество не волшебный праздник, вернее праздник не для волшебников. С чего бы им праздновать рождение какого-то неизвестного им маггла? Просто, магглорожденные студенты совершенно ничего не понимая в древних обрядах и традициях, приурочили каникулы тринадцати ночей к привычному им Рождеству. Предыдущие директора закрывали на подобные причуды глаза, а Дамблдор – как известный во всем мире магглолюб – так старательно подпевает новичкам волшебного мира, что даже упоминать не хочет ни о Йоле, ни о материнской ночи.

Гарри покивал головой и решил посмотреть в библиотеке все книги на тему этого праздника. Только бы название не забыть. Сайф, мечтательно жмурясь, рассказал о вкусном ужине из злаков и дикого мяса и о подарках в каждую ночь, перед тринадцатой. Подарки были со значением. Нет, не совсем так. Подарки были обычные. Одежда, игрушки, лакомства, но вот перед тем, как развернуть сверток, следовало загадать желание, бросить кости и посмотреть в Книге перемен, что выпало. А потом рассмотреть подношение в плане предсказания. Злые люди могли испортить все, прислав плохой подарок. Но это тоже считалось.

Взрослые тщательно записывали все, что получалось, а потом в течение года вычеркивали сбывшиеся предсказания. Гарри настолько понравилось это гадание, что он захотел его осуществить.

Утром они с неохотой спустились в гостиную. Сначала было Гарри быстро вскочил и принялся нетерпеливо чистить зубы и одеваться, чтобы кинуться к елке за подарками, но потом вспомнил, что подарки слать некому. Поэтому из ванной он вышел почти в слезах. Невилл громко ревел, а Сайф терпеливо утешал его. Поплакав вместе, они все же спустились. Но под елкой что-то лежало! Несколько свертков. Они быстро разобрались, что здесь были подарки для всех троих. Но у Гарри было больше всех. Разделив свертки, мальчики нетерпеливо открыли книгу перемен и поставили рядом стаканчик с костями. Невилл похвастался, что это еще папины и сделаны они из кости вымершего гигантского слона.

Гарри взял самый большой сверток, зажмурился и загадал желание. Очень простое – не идти к Уизли. Кости легли двумя тройками, и Книга ответила на это странным предложением.

Слепец, идущий за поводырем, тоже о чем-то думает.

Гарри сорвал обертку и спустя минуту с недоумением рассматривал вязаный свитер. Зеленый, с вышитым желтым шариком. Снитч, вскоре догадался он. К свитеру прилагался пакет с печеньем и открытка от семьи Уизли. Ничего особенного. Стандартное пожелание счастья и удачи. Печенье было слишком сладким, и Гарри отложил его в сторону. Ну и как это увязать с пророчеством? Сайф и Невилл покрутили головами и в один голос заявили, что ничего не понимают. На всякий случай Гарри записал в блокнотик и высказывание и описание подарка – «Свитер от Уизли, ужасный. Печенье от них же - невкусное».

Пришла очередь Невилла. Он крепко вцепился в один из трех своих подарков и, пробормотав,
- Хочу остаться с Сайфом, - бросил кости.

Иногда стоит уйти, чтобы было куда вернуться, - непонятно ответила книга.

В свертке оказалась книга о растениях, судя по лицу Невилла, довольно дорогая для него. Подарок был от семьи Малфоев. Пока Невилл благоговейно листал пожелтевшие страницы, костями и книгой завладел Сайф.

- Ну-ка, ну-ка, - пробормотал он, притягивая к себе ближайший сверток. – Хочу остаться с Невиллом.

Принять нежелаемое, не значит смириться, - с таким же апломбом предсказала книга.

Сайф с минуту думал, а затем сорвал бумагу. Тоже книга и тоже от Малфоев. Только на этот раз выл от восторга Сайф. Гарри посмотрел на название – «Холодное оружие, как принцип выживания». Пока Сайф и Невилл наслаждались подарками, Гарри подтянул к себе следующий подарок. И бросил кости. Уже наблюдая за кувыркающимися в воздухе кубиками, вспомнил, что не загадал желание и выкрикнул.
- Не хочу в приют!

Примирись с одним врагом, чтобы уйти от второго.

От семьи Малфоев Гарри получил не книгу. Крохотный золотой снитч на цепочке. Как только Гарри надел ее на шею, снитч выпустил крылышки и немного повисел у самого уха, радуя мерным жужжанием.
- Прикольно! – Радостно сказал Гарри и записал и предсказание и подарок.

Потом был Невилл и подарок от Уизли – свитер и печенье. Гарри решил, что у этой семьи совершенно не развита фантазия. Вон, Малфои вроде бы сделали одинаковые подарки, а угодили обоим братьям. Загадал Невилл подтянуться по Зельям и получил совет об укреплении силы и воли.

- Сила, чтобы грохнуть Снейпа по голове, а воля, чтобы осмелиться подойти к нему, - выкрикнул Сайф, и все покатились со смеху.

Смеющийся Сайф, подтянул к себе свой последний подарок и, бросая кости, сказал,
- Хочу, чтобы Энн поцеловала меня.

Сладости от неизвестной Энн и слова книги были истолкованы совершенно правильно.

- Не выпадите во время поцелуя с Астрономической башни, - Гарри, как и все остальные, уже точно знал, где главное «поцелуйное» место школы.

Гарри внимательно оглядел два оставшихся подарка и подтянул к себе тот, что казался больше.
- Не хочу ни к кому, кроме тети!

Огромный набор разнообразных сладостей был подарком вскладчину от Панси, Блейза и Милли. Они поздравили с Йолой всех троих и попросили Гарри разделить подарок. Гарри подтолкнул сверток к Невиллу, зная о его повышенном чувстве справедливости. Сам он внимательно читал абсолютно бессвязную фразу.

Посмотри на следы идущих перед тобой. Они тоже куда-то стремились.

Пока Гарри записывал, Сайф оторвался от книги и заглянул ему через плечо.
- Интересно… открой сразу последний. Кажется, что-то вырисовывается.

- Эй! – Возмутился Невилл, - Моя очередь. Хочу стать магистром Гербологии. – И с треском разорвал упаковку на последнем свертке. – Ой! Это от профессора Спрут! Ааааа!!! Ребята, это настоящий Лунный цветок! Радость моя! – Невилл от восторга чмокнул торчащую из горшка невзрачную сине-зеленую хворостину.
Мастера рождает усердие, - подтвердила книга.

На этот раз Гарри долго перекатывал кости в руке, пытаясь определиться с желанием. Наконец принял решение. И бросил кости.
- Не хочу в следующем году ничего плохого для меня.

Следующий своим путем часто двигается к чужим целям.

Из мягкого свертка выскользнул серебристый туман и ртутной лужицей растекся на алом ковре. Гарри с недоумением поднял прозрачную ткань и растянул ее в руках.
- Что это?

Сайф выронил конфету. Невилл оторвался от своего куста.
- Вот это да… Прямо из сказки, - благоговейно прошептал он.

К мантии-невидимке, как захлебываясь от восторга, назвали ее Сайф с Невиллом, прилагалась записка. «Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества.»

Гарри надел мантию на себя, повертелся у зеркала, рассматривая то пустоту, то свою одинокую голову и задумался. Вещь, конечно, невероятно ценная, но у кого она хранилась до сих пор? Сайф, попросив разрешения, тоже немного повертелся у зеркала и, с сожалением сворачивая невесомую одежку, хмуро заметил,
- Хорошо, что вернули. Стоит она целое состояние. Но какому дураку пришло в голову отдавать такую драгоценность ребенку? У тебя ж ее немедленно выманят. Да те же Уизли!

Гарри изо всех сил закрутил головой, полностью отрицая такое ужасное предположение. Он в жизни никому не покажет! Что он, полный идиот? Тем более, что мантия сворачивалась в настолько маленький комочек, что помещалась в кармане. Теперь у него две тайны – необычная палочка и мантия-невидимка. Значит, он почти настоящий волшебник.

Разобрав подарки и записав предсказания, ребята задумались над тем, что им не понравилось. Печенье общим голосованием решили опять завернуть и взять с собой, чтобы выложить на общий стол. Папа всегда говорил, что нельзя оскорблять человека, выказывая негативное отношение к подарку. Если это вещь, то ее стоило сохранить и хотя бы раз вспомнить о ней в присутствии дарителя. «Ваша голубая вазочка очень понравилась жене, она прямо слилась с нашей каминной полкой!» И если даритель собирался в гости, то стоило поставить ее именно на каминную полочку. А еду надо было предложить всем, расхваливая кулинарные таланты дарителя.

Во время завтрака печенье от Уизли было торжественно водружено на середину стола и расхвалено в три голоса. Дамблдор с удовольствием умял почти полмиски. А вот Снейп, узнав о личности приславшего, непонятно хмыкнул и опустил пару печенюшек в карман. Почти незаметно. Гарри решил сделать тоже самое и под видом – перекушу перед обедом, сунул в карман горсть выпечки. Что с ней делать он понятия не имел, но может Драко посоветует?

В этот день Гарри засиделся в библиотеке. Сначала он прочитал все, что возможно о Йоле. Вернее, все, что осилил. Об этом празднике писали все, кому не лень. Поэтому он ограничился основными фактами. Оказалось, что все намного интереснее обычного Рождества с индейкой и пирогом. Потом он взялся за изучение супер запутанного заклинания, призывающего вещи. В отличие от уже изученного Ассио, им можно было призвать нужное даже не видя его. Если все проделать незаметно, то в следующей игре снитч будет его!

Сайф и Невилл договорившись с оставшимися равенкловцами, умотали куда-то в теплицы. Там должна была расцвести какая-то ботва. Слизеринцы вообще выходили только к еде. Кажется, они не жаловали оставшееся общество. В библиотеке было тепло и тихо настолько, что Гарри сам не заметил, как задремал за столом и проспал почти до ужина. Поэтому вечером ему не спалось. Попытки расшевелить уставших названных братьев успехом не увенчались. Невилл вообще засыпал на ходу, а Сайф предпочел немного почитать новую книгу.

Покрутившись на кровати, Гарри разозлился и решил выбраться в коридор. Поискать приключений. А на всякий случай прихватил с собой мантию-невидимку. Темные и пустые коридоры угнетали. Гарри раскаялся в своем необдуманном решении уже за первым же поворотом. Оказывается, ночью факелы, освещающие школу, горели через один и вдвое более тускло. А в каждой тени таился Филч или монстр. Снейп тоже был далеко не подарком. Тем более, что в отличие от монстров умел передвигаться совершенно бесшумно.

Гарри поежился и поспешно натянул мантию. Следовало же опробовать подарок. Можно было вернуться, но спать все еще не хотелось, а гордость не позволяла вползти в спальню и получить в награду вздох Сайфа «Я же говорил…». Поэтому он уныло брел дальше. В библиотеке делать нечего. Читать Гарри мог и в своей уютной кровати. Классы тоже не привлекали. А вот если посмотреть, что делается в заброшенном левом коридоре второго этажа – должно быть интересно. По слухам, там было полно старой мебели, и целовались старшеклассники.

Коридор был таким же точно тусклым и угрюмым. А все двери в нем заперты чем-то, не поддающимся Аломохоре. Скучно. Гарри надулся и совсем было решил вернуться, как увидел выбивающуюся из-под одной двери полоску света. Он подкрался ближе и заглянул в приоткрытую дверь. Пусто. Судя по слою пыли на полу, нога человека не ступала сюда пару столетий. Свет оказался отражением полной луны в зеркале. Гигантском зеркале. В огромной золотой раме. И на когтистых лапах в качестве подставки. Гарри подошел ближе. Вот это да! Такого монстра не было и в торговом центре.

Интересно, рама была так покрыта пылью, что бронзовые, позеленевшие от времени завитушки, с трудом угадывались. А вот само стекло сияло свежевымытым блеском. Гарри наклонился и дунул на раму. В воздух поднялось густое облако пыли. Гарри сокрушенно покачал головой и взмахнул палочкой. Заклинание, убирающее различные порошки, было знакомо с первой недели. А как иначе избавиться от меловой пыли на мантии?

Он отошел и полюбовался плодами своего непосильного труда. Пыль слетела, а на верхней части рамы проявилось слова. Странные. ЯИНАЛЕЖ ЕИЧАР ОГЕЫМА СИШ АВОН ОЦИЛЕ ШАВЕНЮ АВЫЗА КОПЯ. Гарри пожал плечами и собрался уходить, но в это время в коридоре раздалось визгливое мяуканье. Гарри на цыпочках подкрался к двери и хихикнул. Миссис Норрис и его декан, задрав хвосты трубой, сварливо шипели друг на друга. Он осторожно прикрыл дверь и затаился. Выходить нельзя. Поэтому Гарри вернулся к зеркалу и немного покрутился перед ним, то снимая, то опять надевая капюшон мантии. Внезапно в глубине зеркала что-то зашевелилось.

Гарри испуганно отшатнулся в сторону. Мало ли. Может у этих страшилок про чудовищ из зеркала есть реальное основание? Но в зеркале появился он сам! Гарри даже проверил, не сползла ли мантия. Но этот зазеркальный Гарри был выше. И одет в дорогой костюм. И сидел за большим столом. Явно приказывая кому-то. Затем у него откуда-то появилась трость. Такая же, как у лорда Малфоя. С появлением трости костюм превратился в мантию. Тоже не из дешевых.

Проехал красный паровоз с золотыми колесами и сам собой упаковался в нарядную коробку, а рыжий плакал, неопрятно размазывая сопли. Мелькнул новенький мопед, и пробежал настоящий сенбернар, на ошейнике которого стояла именная табличка Гарри. А вот и лошадка-качалка, которую он сломал. Новенькая. Гарри быстро разобрался, что в зеркале мелькают все его желания. Некоторые вещи он вспоминал, некоторые нет. И продолжал заворожено смотреть разноцветный калейдоскоп. Гигантское мороженое и горчица. Гарри хихикнул. Когда-то он считал ее особым лакомством для взрослых и мечтал попробовать.

За спиной раздалось покашливание.
- Гарри…

Гарри окаменел. Затем медленно обернулся. У двери стоял не кто иной, как сам Альбус Дамблдор.

- Извините, сэр, - пролепетал мальчик, чувствуя единственное желание провалиться сквозь землю. Директор увидел его мантию! Как же выкрутиться? Но директор продолжал говорить.

- Вижу, что и ты, как многие до тебя, нашел источник наслаждения в зеркале ЯИНАЛЕЖ.

- Это его название? – Подивился Гарри. - Не знал.

- Но ты же знаешь, что оно показывает?

- Эээ…

- Не стесняйся, мальчик мой. Я подскажу тебе. Так вот, в этом зеркале собственное отражение увидит лишь самый счастливый в мире человек. Человек, у которого все есть. Чьи желания исполнены. Понял?

Гарри опустил голову. Почему просто не сказать, что это за зеркало и перестать изображать здесь Мерлина. Он покрутил головой.

- Оно показывает твое самое горячее желание. Самое сокровенное. Что же ты видишь? – Дамблдор с вечно приклеенной к бороде улыбкой ждал ответа.

Гарри напрягся. Он что, должен перечислить все эти мелочи? Потом спохватился, самое сокровенное? И недоуменно покосился в зеркало. Там он сам вел на поводке ручного дракона. И это его самое сокровенное? Вот уж чего бы не сказал. Дракон это, конечно, классно. Но что с ним делать? Поэтому Гарри прибегнул к обычному способу. Соврал.
- Маму и папу, сэр, - кротко, но со слезой в голосе ответил на вопрос.

Дамблдор потянулся и погладил Гарри по плечу.
- Мне жаль, но завтра я прикажу перенести зеркало в другое место. Не стоит травить тебе душу. А сейчас иди спать. Уже поздно.

Гарри, не веря своим ушам, ринулся к двери, но затормозил.
- Профессор, а вы меня видите?

Дамблдор покачал головой, пытаясь изобразить укоризну.
- Мальчик мой, есть много способов видеть и сквозь мантию-невидимку.

- Понятно, - протянул Гарри и кинулся бежать. А вдруг передумает и снимет десяток баллов, а ему потом отдувайся.

Пока он бежал к башне, в голове крутилось невероятное количество вопросов, но ворвавшись в спальню и растормошив Невилла с Сайфом, он задал только один.
- Какое у вас самое заветное желание?

Сайф сонно поморгал и невнятно ответил,
- Стать мастером мечного боя. Вообще, - он душераздирающе зевнул, - ... холодное оружие – моя мечта, - и немедленно уснул.

Невилла пришлось потормошить еще раз.
- Одомашнить цветущий папоротник, не мешай, - и тоже засопел, натянув на голову одеяло.

Гарри забрался под свое одеяло. Значит, соврал. И он не бесчувственный урод. Самое сокровенное… надо же. Зеркало показывает любое желание. Вот он, Гарри, точно знает, что родителей оживить нельзя, и они к нему не явились. А собаку он когда-то хотел и паровоз…

Подумав, Гарри нашел свой блокнот и еще раз перечитал предсказание к мантии и записку к ней.
- Ах ты, гад, - тихо-тихо пробормотал он. – Это ты прислал мне мантию. Зачем же я должен был пойти к зеркалу? Какая в этом цель?

@темы: гарольд дурсль

---

[геккон]

думала, все, пиздец. Оказалось, что и правда пиздец, но это еще далеко не все...
пошла погрязать в слезах и соплях.
Приветствую новых ПЧей, приветствовать нечем... винд слетел.
монитор накрылся
плечо в очередной раз вылетело и на этой основе я вылетела с работы. Карьера массажиста накрылась...
денех осталось 400 евр. пора вешаться.
Дурсля пишу. слезливую главу.
Кстати, а какое у вас самое заветное желание? И какое было в детстве?

---

[геккон]

а как начинается алкоголизм?

---

а из нашего окна площадь красная видна!

[геккон]

а что видно из вашего окошка?
Поделитесь.

---

[геккон]

прочитала еще фик. соблазнилась названием "Помолвка по восьмому параграфу". О чем по вашему он может быть?

---

Тени выбора часть 2. глава 20.1

[геккон]

20. Конец света

Часть 1

Драко был обеспокоен. Чувство беспокойства началось еще ранним вечером и с тех пор непрерывно возрастало. Сейчас оно надоедливой мухой гудело на самом краю восприятия, и прогнать его было невозможно. Не надо было быть гением, чтобы понять – это связано с Тигрисом.

После боя Драко довольно долго ожидал зова, но все же аппарировал домой. Отец появился намного позже, в отвратительном настроении, неразговорчивый и заметно нервничающий. Кажется, Люциус ожидал неопределенной беды, но чем дальше вечер переходил в ночь, постепенно успокаивался и, в конце концов, удалился с Нарциссой.

Драко тоже отправился в кровать, и долгое время лежал, пытаясь заснуть. Поэтому он точно ощутил прибытие брата. Было уже далеко за полночь, и Драко обрадовался, что завтра выходной день, и он был свободен от службы. Так как он все равно не мог заснуть, то встал и прошел в комнату Тигриса, чтобы узнать, что произошло. Судя по звуку, Тигрис был в ванной и принимал душ. Драко постучал в дверь, но ответа не дождался. Вероятно, Тигрис просто не услышал его за звуком воды. Поэтому Драко отправился к себе, немного почитать и, если неприятное чувство не уйдет, то попробовать еще раз. Если Тигрис спокойно уснет, то чувство исчезнет само по себе

Выходя из комнаты, он заметил коллекцию маленьких бумажных птиц и улыбнулся. Мать недавно увлеклась этим. Теперь птицы дюжинами летали по дому. Всякий раз наткнувшись на них, отец принимался ворчать, но до сих пор не предпринял ничего против них. А Драко они нравились. Они напоминали, что мать может с тщательной заботой создавать нечто настолько прекрасное. Когда Драко был маленьким, она потратила некоторое довольно долгое время, обучая его оригами. Драко понравилось это занятие, но отец посчитал, что оно скорей для девочки и велел прекратить. Тем не менее, несмотря на мнение Люциуса, Нарцисса настояла на уроках музыки и наняла учителя.

Драко горько улыбнулся. Отец немедленно нашел другой способ выразить неодобрение. Всякий раз, когда у них были гости, он заставлял Драко играть глупые танцевальные мотивы, хотя для этого хватило бы простейшего заклинания. Это был его способ показать, насколько бессмысленным и бесполезным является талант сына, даже если он, не дрогнув ресницей, говорил, как гордится его способностями. Так же точно он поступал со многими другими вещами, которые нравились Драко.

Иногда Драко спрашивал себя, а почему собственно, он вообще делает это. Для Люциуса он никогда не был достаточно хорош. И никогда не отвечал составленному Люциусом эталону идеального сына. Но чем старше становился Драко, тем больше понимал, что ему и не хочется этого. У отца были черты, которыми Драко восхищался. Имелись ожидания, которые Драко хотелось бы исполнить. Но был ли смысл, хотеть стать чем-то, что не подходит его натуре? Драко никогда не стать успешным там, где он всегда будет вторым сортом. Он обладал талантом к некоторым вещам, и мог отличиться в них. К сожалению, это было не то, чем мог восхищаться отец. Но чем дольше Драко размышлял над этим, тем ближе подходил к выводу, что мнение отца ничтожно мало по сравнению с мнением остального мира. В конце концов, когда-нибудь отец умрет, а Драко останется жить с той жизнью, которую он сам себе создаст. А Драко всегда предпочитал успешную жизнь по своему усмотрению, чем нахождение в тени власти кого-то другого.

Драко нахмурился. С тех пор, как он вернулся в комнату, прошло уже полчаса, а неприятное чувство не исчезало. Между тем, Тигрис давно должен был закончить с мытьем. Драко встал и вторично подошел к комнате брата. Там он с потрясением установил, что Тигрис все еще не покинул ванной. Это было вовсе не в его характере. Сам Драко мог проводить в ванной и по часу, ему нравилось приводить себя в порядок. Но Тигрис был совершенно другим типом. Кроме того, даже если бы на него напал внезапный приступ несвойственного ему тщеславия, то все равно, повода, заниматься внешностью такой поздней ночью, не было.

Драко опять постучал и опять не получил ответа. Наконец, он решительно открыл дверь и вошел без спросу. В конце концов многие годы он разделял один душ с другими мальчиками, а брат никогда не был стеснительной девочкой. Кроме того, Драко подгоняло волнение возможного ранения Тигриса. Драко чувствовал, что брат был в сознании, но не более того.

В открытую дверь, навстречу Драко ударило облако пара. Первое время он даже дышать мог с трудом. Затем легкие привыкли к влажности. Драко прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-то в заполненной водяным туманом комнате.

- Тигрис? Все в порядке? – Позвал Драко и сделал шаг вперед.

Ответа не было одно долгое мгновение.

- Да, - голос Тигриса раздавался со стороны все еще работающего душа. Звучал он хрипло. – Со мной все в порядке. Извини, что разбудил.

- Не в порядке… - ответил Драко, пытаясь рассмотреть хоть что-то. – Я чувствовал это всю ночь. И знаю, что что-то не так. Что именно?

- Ничего. Пожалуйста, просто уйди.

- Я думал, что мы пообещали не врать друг другу, - заговорил Драко. Он, наконец то, дошел до душа и движением палочки перекрыл воду. Еще движение и воздух очистился. И когда он смог видеть все отчетливо, воздуха не хватило. – Ты называешь это – все в порядке? – Растерянно спросил он.

Тигрис сжался в углу душа. Его кожа покраснела и кое-где покрылась волдырями от горячей воды. Некоторые места он содрал щеткой до крови.

- Оставь меня в покое, - прошептал Тигрис, пряча лицо за поднятыми коленями. – Это пустяк.

- Пустяк? – недоверчиво уточнил Драко. – Тебе нужен целитель! Дай я…

Он протянул руку, но от прикосновения к ноге Тигрис резко отшатнулся назад.
- Нет! – Тигрис, хоть и выглядел символом горя, гневно вскинул голову. – Я сказал, оставь меня в покое! Я не хочу твоей помощи!

- А мне плевать, чего ты хочешь! – Сердито крикнул Драко. – Это глупо! Без обработки эти раны буду представлять серьезную опасность. Ты хочешь покончить с собой?

На мгновение воцарилась тишина.

- Нет, - пробормотал Тигрис, опуская взгляд. – Конечно, нет. – Он, с исказившимся от боли лицом, медленно выпрямился.

- Осторожно, - предупредил Драко. Он помог Тигрису, но, как только смог опереться на стену, брат избавился от его прикосновений. Теперь, когда Тигрис стоял, было видно, что раны покрывают все его тело. Это потребовало бы или массы лечебной энергии или несколько порций хороших зелий.

Мгновение Драко спорил сам с собой. Если он направится за зельями, то Тигрис запрется или возможно даже сделает что-то еще более глупое. Если послать за зельями одного из эльфов, то тот без сомнения сообщит об этом матери, а этого Тигрис точно не хотел бы. Целительная энергия. Теперь осталось лишь решить проблему – как он сможет коснуться Тигриса и некоторое время держать его. Как целитель Драко уже прошел через многое, чтобы понимать, что произошло, и почему Тигрис избегал прикосновений. Представление вызывало тошноту, но сейчас имелись более важные дела. Да Тигрис и не ответит ни на один его вопрос.
- Давай. До кровати добраться сможешь? – Драко пробормотал заклинание высушивания и сразу же следом – охлаждающее.

- Да, - прохрипел Тигрис, хоть и не выглядел способным сделать и шагу.

Драко откинул в сторону постельные принадлежности и трансфигурировал простыню в серебристую охлаждающую массу, подобные этому постоянно использовались в святом Мунго. И Тигрис как-то ухитрился лечь.

- Я должен коснуться тебя, чтобы исцелить, - небрежно заметил Драко, останавливаясь рядом с кроватью.

- Знаю, - злобно огрызнулся Тигрис. – И чего ждешь?

Драко подавил досаду. Он знал, что гневный голос брата был всего лишь инстинктивной попыткой защиты. Драко осторожно положил ладони на грудь Тигриса. Брат вздрогнул и вскинул руки, оттолкнуть Драко, но тут же опустил их.

- Все в порядке? – Озабоченно спросил Драко.

- Да, - прошипел сквозь стиснутые зубы Тигрис, - Давай уже.

Драко закрыл глаза. Под пальцами ощущалось сильное биение сердца. Наконец, ему удалось сконцентрироваться на ранах, и он начал исцеление. Обнаруженное полностью подтвердило его опасения. Исцелив все повреждения, Драко ощутил полное истощение. Он опустился прямо на пол у кровати и поднял голову, всматриваясь в Тигриса.
- Кто? – Тихо спросил. Драко знал, что Тигрис не хочет говорить об этом, но он должен был знать.

- Что кто? – Рявкнул Тигрис.

- Кто-то тебя заставил, - ответил Драко. Он пытался выдержать нейтральную интонацию, что оказалось невероятно трудным, если речь шла о его брате. – Кто…

- Никто! – Заорал Тигрис. – Никто ни к чему меня не принуждал!

Драко открыл рот для возражений, но был остановлен гневным взглядом Тигриса.
- Я согласился, понятно? Никто ни к чему меня не принуждал. Это правда.

Драко таращился на него и пытался понять это совершенно непонятное высказывание. Раны Тигриса и не только те, что он причинил сам себе, говорили иное. Почему же тогда Тигрис врал ему? Почему оспаривал нечто, настолько очевидное? Ответ был совершенно логичен, хотя Драко не хотел даже допускать его возможность. Кто мог сотворить с братом подобное, совершенно не опасаясь сопротивления? С кем Тигрис провел последние часы?

Драко внезапно вскочил и ринулся в ванну. Его вырвало.

*** ***

Тигрис пристально смотрел в потолок. Он хорошо слышал все, что происходило в ванной, и захлебывающиеся звуки напоминали о собственной тошноте несколько часов назад. Сейчас ее уже не было. Он чувствовал, что как будто за несколько часов рухнул в лихорадочное безумие, из которого только что вышел. Мимоходом он убрал наколдованную братом холодную простыню и натянул на себя одеяло. Он был исцелен, но нервы дрожали от эха боли, что он испытал немного часов назад. Раньше он не замечал ее. Под горячей водой не было ничего, кроме воспоминаний о противных, трупно-холодных прикосновений к коже, которые он не мог стряхнуть. Боль была второстепенна.

Тигрис вспомнил о похоти в красных глазах и задрожал.

Он не знал, что делать.


Он думал, что достаточно сильный, чтобы пройти через это, но он был слаб. Жалок. Ужасало одно только представление, что это не останется единственным разом. Он был бесполезным трусом, и все эти люди умерли зря. Это было отвратительно.

О чем он только думал? Драко всегда говорил, что Тигрис создан не для размышлений. Вероятно, он прав.

Вначале это было неопределенное желание смешать его предназначение с местью отцу. Пророчество все еще было верным – судьба Тигриса в убийстве Вольдеморта. Все же, он был неопытным ребенком. Поэтому, если он хочет иметь хоть шанс против черного мага, то должен стать равным ему. И кто лучше самого Вольдеморта сделает его таким? Тигрис считал этот план великолепным.

Он не рассчитывал, насколько это понравится ему самому.

Во власти было нечто пьянящее. Сначала Тигрис переносил унижения с мыслью, что все это лишь ради высокой цели. Становясь сильнее, он наслаждался, указывая границы тем, кто еще недавно смотрел на него сверху вниз. Они уважали его ради него самого, а не потому что он был символом. Они боялись его. Вольдеморт говорил правду – людьми управляет страх.

Вероятно это было причиной бездействия Тигриса, когда он увидел, как Вольдеморт восстает из мертвых. Черный маг был бессмертен. В тот момент Тигрис должен был понять, что план осужден на неудачу. Он не сможет убить Вольдеморта, даже если когда-нибудь станет равным ему. Но это не расстроило его.

Цель стала более трудной и отдалилась. Всякий раз, сомневаясь, Тигрис убеждал себя, что все служит высокой цели, что однажды он освободит мир от Вольдеморта… что он должен действовать именно так. Но факт оставался фактом – Тигрис делал все не потому, что был должен. Он поступал так, как ему хотелось.

Он поступал так, потому что наслаждался тем, как пела в его артериях Темная Магия, наслаждался страхом в глазах авроров и Пожирателей Смерти, наслаждался тем, как все легче удаются ему заклинания. Он поступал так, потому что наслаждался собственным превосходством.

Теперь, оглядываясь назад, Тигрис чувствовал себя таким глупым. Верно, он был сильным. Тем не менее, до сих пор он ни разу не победил в дуэли с Вольдемортом. Почему? Потому что Вольдеморт учил его лишь тому, чему хотел. Как можно было поверить, что Темный Лорд научит его быть равным себе? Вольдеморт игрался с ним, а Тигрис позволял это.

Вероятно, сейчас стоит закончить все это. Поставить точку в этой шараде. Открыто выступить против Вольдеморта. Но возможно ли это? Слишком уж далеко он зашел. Вряд ли другая сторона примет его с распростертыми объятиями. Он был убийцей. Цена за его голову была третьей по величине в Англии. Нет, выбора вернуть все назад, больше не было. Он сжег за собой все мосты. И не только. Предавая Вольдеморта, Тигрис позволял ему уничтожить все, что имело для Тигриса значение. И Темный Маг несомненно знал, где будет больнее. Предательство являлось смертным приговором семье, и все это знали.

Открыто выступать против Вольдеморта Тигрис не мог. Он не мог убить Темного Лорда. Но, может, он сумеет, разрушить его изнутри? Тигрис не знал, как.

Как будто было недостаточно этих мыслей, возник вопрос:: Что будет потом? Тигрис никогда не заходил дальше смерти Вольдеморта. Когда он был еще Гарри, то никогда не рассчитывал пережить последний бой. Он верил, что героически погибнет вместе со своей Немезидой и оставит мир в гармонии и покое.

Мерлин, каким же наивным ребенком он был.

Вольдеморт был лишь вершиной айсберга. Мир ужасен и населен ужасными созданиями. Стоило умереть одному монстру, как ему на смену вырастал другой. Конца этому нет и никогда не будет.

Вероятно, Гарри Поттер и был достаточно бескорыстен, чтобы героически умереть, но Тигрис хотел жить. Он хотел жить и видеть, как мир меняется к лучшему. Он хотел один ради всех упразднить все беды этого мира и наслаждаться плодами нового начала.

Тигрис хрипло рассмеялся. Он почти, как Рон Уизли. Упразднить все беды, вот уж, действительно. А что точно считается бедой? Большинство волшебников и ведьм будут утверждать, что Тигрис сам является большей частью этого определения. Бороться огнем против огня? А потом? Ничего, кроме выжженной земли.

Драко прав, он глупец. Но, все же, упрямый глупец, который не мог не видеть, насколько все было зря. А он хотел, чтобы все имело смысл. Тигрис хотел сделать сменить лошадей еще на переправе и погнать их к победе. Он был убежден, что заслуживал победы.

Вероятно это и было причиной его падения.

Но Тигрис, вопреки всему, был уверен, что ошибочными были не все его действия. Вольдеморт ему доверял. Доверял достаточно, чтобы заснуть рядом. Не достаточно ли это говорит о том, кто способен начать кровную вражду с кровожадными берберами на их собственной земле? С другой стороны, это может обозначать все, что угодно.

Вольдеморт назвал Тигриса самым любимым своим слугой. Тигрис не был настолько глуп, что принять эту лесть за нечто большее, чем обман, но все же был польщен.

Вольдеморт был совершенно уверен, что Тигрис полностью под его контролем. Тигрис ухитрился настолько успешно разыграть мага, что стал его самым верным подданным. Это же должно принести пользу?

С другой стороны, не было ли это очередным заблуждением Тигриса? Он убеждал себя, что все его предыдущие действия к чему то да ведут, что однажды перед ним, как по мановению волшебной палочки, появится решение всех проблем. Глупо. Судьба помогала тем, кто сам помогал себе.
Если он хотел, чтобы все его поступки обрели смысл, то должен был самостоятельно добиваться этого, вместо того, чтобы сидеть и ждать озарения.

Сила больше не была проблемой. Надо начинать искать способы победить Вольдеморта. Необходимо узнать, где искать сердце гидры. Узнать, что делало Вольдеморта бессмертным.

До тех пор, пока он не узнает этого, он должен оставаться в живых – что, вероятно, было его самым трудным заданием.

*** ***



С другой стороны, не было ли это той же самой ложью, Tigris ввел в заблуждение раньше? Он говорил себе, что все что он действовало однажды кое к чему вел бы, как будто бы решение все его проблемы не появилось однажды ни изо Что перед ним. Это было глупо. Судьба помогала тем, которые помогали себе самим.

Если он хотел, чтобы что он делал смысл имел, он должен был действительно начинать добиваться того, вместо того, чтобы ждать дальше то, чтобы решение ему обнаруживалось самостоятельно.

Власть не была дольше проблемой. Tigris должен был учиться, как он мог побеждать Voldemort. Он должен был узнавать, где сердце Hydra лежало. Он должен был узнавать, что делало бессмертным Voldemort.

До тех пор пока он не узнал это, он должен был переживать - и это было, вероятно, самым трудным заданием всех.

*** ***

- Извини, - сказал Тигрис, вернувшемуся из ванной Драко.

Драко недоверчиво смотрел на него.

- Я не должен был так орать на тебя. Спасибо за помощь.

- Это было совершенно естественно, - поторопился Драко, озабоченно осматривая Тигриса. Было ясно, что Драко разобрался в том, что произошло. Но Тигрис не хотел говорить об этом, и брат понимал это. Очевидно, что он хотел что-то сказать, но не знал, что говорят в таких случаях.

- Можно благодарить и за естественные вещи, - заговорил Тигрис. – Я благодарю тебя. Мне намного лучше.

- Если ты уверен… - начал Драко.

Тигрис жестом прервал его.
- Да.

- Я не расскажу ничего, что ты захочешь рассказать мне, - ответил Драко, - Ты же знаешь это.

- Да, - Тигрис натянуто улыбнулся. – Но есть связанные с этим иные опасности. Я знаю, ты не поверишь мне, даже если я скажу, что все в порядке. И я не хочу врать тебе. Но ты можешь поверить. Я смогу жить и с этим.

- Эта твоя самооценка, которой я совершенно не доверяю… - пробормотал Драко. – Даже если ты не хочешь говорить, я прослежу за тобой. Я всегда рядом, если вдруг понадоблюсь.

- Знаю, и уверен в этом так же, как и в том, что могу жить с этим, - ответил Тигрис. Все не настолько плохо, как выглядит. Правда.

Тигрис видел, что Драко не верил ему, но знал об упрямстве брата. Драко пожелал спокойной ночи и ушел, но Тигрис не верил, что брат забудет об этой ночи.

*** ***
На следующий день Тигрис заспался до полудня. Проснувшись, он преисполнился жаждой деятельности без определенной цели. Он поспешно проглотил принесенный эльфом завтрак и заперся в библиотеке. Он не знал, что ищет, но просматривал книгу за книгой.

Должно было быть что-то, что поможет ему. Что именно, Тигрис не знал. Вероятно, сведения, как достичь бессмертия с помощью Темной магии. Или нечто подобное. До сих пор книги ни разу не бросили его на произвол судьбы. Книги в библиотеке отца были редкими и неизвестными, но ни одна из них не приблизила его к решению. С каким бы удовольствием Тигрис порылся бы в библиотеке Темного Лорда! Но тошнило даже от мыслей о темном маге. В данный момент Тигрис хотел оставаться от лорда как возможно более далеко.

Тигрис спрашивал себя, поможет ли ему превращение в василиска. Василиск был рациональнее. Он замечал ускользнувшие от внимания Тигриса вещи. С другой стороны. Василиск был МАУСС - магическое аномальное успешно созданное существо*. Вероятно, он даже и не понял бы, что настолько беспокоит Тигриса. Для змей ритуалы размножения млекопитающих были не более, чем странным курьезом. Василиск понимал, что Вольдеморт их враг и, что они хотят уничтожить его. Почему Тигрис избегает его, он уже не понял бы.

Тигрис бессмысленно уставился в книгу. Он только что пролистал ее от корки до корки, и она ни в чем не помогла ему. Вероятно, часть, что была в нем от василиска, была все еще убеждена, что он поднимал много шума из пустяшного события. Вольдеморт хотел его, как… да, а как кого? Вряд ли его можно обозначить, как любовника. Постельная грелка, вероятно. В принципе, он хотел использовать Тигриса так же, как раньше использовал его другими бесчисленными методами. И так же, как и всегда это было связано с болью. Она всегда тенью следовала за темным магом. Все другое Тигрис принимал в убеждении, что цель оправдывает средства. Почему же не сейчас?

Вероятно, потому что перестал видеть в этом пользу? Доверие Вольдеморта было иллюзией, которой наслаждались его «верные слуги». Намерения, становится наследником Беллатрис, у Тигриса не было. Посмотрите, к чему привело ее это. Вольдеморт скормил ее волкам. В прямом смысле.

Нет, если Тигрис намерен продолжать, то только с знанием, к чему это приведет его. В конце концов, именно это он и искал. Ответ на вопрос, какой смысл во всем, что он делал. И чем больше Тигрис размышлял, тем становился увереннее в том, что здесь ему не найти ничего нужного. Идти в библиотеку Темного Лорда он не осмелился, но ведь она не была единственной, имеющейся в распоряжении? Если кто и сможет помочь, то сам Слизерин.

*** ***

Нанести визит Снейпу именно в тот день, когда тот точно находился в другом месте, оказалось очень просто. Всякий раз входя в Хогвартс, Тигрис спрашивал себя, знает ли Дамблдор, что украшает его руку? До сих пор он успешно избегал встреч с директором. И, кажется, до сих пор директор не подозревал ничего. Очевидно, вопреки его мнимому всеведению, распознать Темный Знак он был не в состоянии. Немудрено, что и Крауч и Квирелл прошли мимо его внимания.

Библиотека Слизерина была такой же огромной, как и помнил Тигрис. Как будто он вернулся домой. Да. Слишком долго он не навещал ее. Пальцы зудели от желания схватить перо и продолжить писать в дневнике Слизерина, но Тигрис понимал всю опасность этого поступка. Невероятно, что единственный, кроме него, еще живой змееуст когда-нибудь войдет сюда, но рисковать не хотелось.

После того хаоса чувств, что настиг его днем раньше, Слизерин выбрался на поверхность воспоминаний и наполнил Тигриса странным смешением чувств. Вольдеморт был восхитителен. Он так много знал, а они со Слизерином всегда восхищались знанием. Его целью было освобождение волшебного мира от влияния магглов, а разве не именно этого добивался Слизерин? С другой стороны, Вольдеморт был явным психопатом. Тем не менее, они поклялись ему в верности, а это подразумевало хотя бы уважение. Слизерин всегда уважал Гриффиндора, как своего господина, даже если и ненавидел за надменность и ограниченность. Но Вольдеморт не был Гриффиндором. Он был их врагом. Если его никто не задержит, то он уничтожит волшебный мир. Ради своих эгоистичных целей, он, как пешками жертвовал членами чтущих традиции старинных старших семей. Слизерин хотел вовсе не этого. Он желал обновить волшебный мир, улучшить его, но не методом кровавой расправы, что ничего не оставила бы от этого мира. Не террором и разрушением.

Многие пожиратели были просто неправильно ориентированы. Другие, такие как Беллатрис, были монстрами в человеческом обличии. А чем был он? Не убивал ли и он? Часто бессмысленно.

То, что еще оставалось от Гарри ,было в ужасе от того, чем он стал. Когда-то он учил, что убивать неправильно, что ценность имеет каждая жизнь. Он знал, Гермиона никогда бы не поняла его поступков. Она чувствовала бы к нему лишь отвращение. Вероятно, уже чувствовала, даже не зная, куем он был. То, что все это он делал ради человека, который убивал людей, что жертвовали ради Гарри жизнью, делало все еще хуже. Ему просто хотелось свернуться в углу и забыть все. Или бесследно исчезнуть из волшебного мира. Какой смысл продолжать, если он все равно не может исполнить свое предназначение? Может быть, ему стоит просто напасть на Вольдеморта и постаравшись изо всех сил, уничтожить его? Если при этом он умрет, то, по-крайней мере, в мире станет на одного темного мага меньше.

Часть василиска в Тигрисе смотрела на все более прагматично. Змеи убивали ради пропитания или для защиты. Они делали это для выживания. Смерть существ является неотъемлемой частью природы. Как хищник василиск не понимал, в чем проблема. Авроры охотились на пожирателей, значит, давали право убивать их. Попробуйте растолковать василиску, что они убивали для целей другого, а не ради собственного блага. Василиск был одиночкой. Но он принял стадность, как одну из многих человеческих особенностей, которых не понимал. Единственной его целью было выжить, чего бы это ни стоило. Они примкнули к Вольдеморту и теперь должны просто делать, что он требует. Слизерин никогда не отказывался от убийств, если это приближало его к цели. Он никогда не сожалел, что убил всех этих деревенских жителей, убивших его мать. По его мнению, они заслужили это. Он не огорчался смертью магглов. В его глазах они были всего лишь бешеными псами. Слизерин был самый усердный поклонник тезиса – цель оправдывает средства. Ему мешало лишь то, что они до сих пор не сделали из этого никаких выводов. Хорошо, они стали сильнее. Но не смогли бы они стать такими же и без Вольдеморта? С менее значимыми потерями? Он злился. Они вместе были могущественными волшебниками, которым неприемлемо смирение! Они должны найти путь добыть преимущество. Их преимущество!

Тигрис был ошеломлен совокупностью частей себя. И был неуверен, чего именно хотел ОН. Единственное, в чем он был твердо уверен, было понимание, что он должен изменить в настоящей ситуации хоть что-то.

Смысла погрязнуть в ощущении вины не было. Тигрис с самого начала знал, на что шел. И позволять совести загрызть себя только из-за того, что все пошло не так, как планировалось, было довольно жалко. Он хотел выжить. Но не только. Еще он хотел, чтобы у того, что он делал, был смысл, иначе жить не стоило. У него было предназначение – убить Вольдеморта. Но что выходило из этого для него? Пожертвовать жизнью ради великой цели? Нет, его это решительно не привлекало.

Чем же он был? Он, призванный уничтожить Вольдеморта. Могущественный маг и василиск. Слизеринец, унаследовавший от Слизерина нечто большее, чем высочайшие планы волшебного мира. Сын и брат. Магистр Артефактологии. Ученик Вольдеморта и его постельная грелка. Один из самых разыскиваемых черных магов мира.

Была ли во всем этом цель? И если да, то хотел ли Тигрис достичь именно этого? А чего он хотел вообще? Мир? Лучший мир? Этого он хотел? Смерти Вольдеморта?

Если подумать, то главенствующей мыслью было понимание, что в этом случае стоит распрощаться с жизнью, которую он вел сейчас, а этого не хотелось. Здравый смысл подсказывал, что продолжать все, как есть, настоящее безумие. Но чувства говорили на другом языке. Он наслаждался своей настоящей жизнью. Он наслаждался властью и уважением. Он был доволен своей прочной позицией в волшебном мире и расположением министра и выполняемой работой. Он с удовлетворением смотрел, как отец преклоняет перед ним колени. Он наслаждался доверием Вольдеморта. И если бы авансы Вольдеморта не вызывали в Тигрисе такого страстного отвращения, то он бы в жизни не захотел изменить в этом факте хоть что-то.

Вероятно, в ужасе от этого была лишь одна его часть, та что принадлежала Гарри. Когда он стал настолько эгоистичным? С каких пор собственное благо стало важнее всего остального?

Более рациональная часть критически качало головой и спрашивала – куда должно привести все это? В данный момент он был уважаемый и сильный. Но это все же недолговечно. Что если однажды он не сможет ускользнуть от авроров? Что если он устанет от работы? Что если Вольдеморт найдет нового любимца?

Давным-давно у него были более глобальные цели. Смерть Вольдеморта, да, но было ли это теперь? Мир, в котором стоило жить. Тогда Тигрис думал о семье, о прекрасном будущем для жены и детей. Почему же сегодня все по другому? Он больше не может быть настолько наивным, чтобы полагать, что смерть Вольдеморта создаст это самое прекрасное будущее. Но он же учился, как можно влиять на мир и на его представления. Не сделали ли они с Блейз Перси Уизли? Тигрис не был стратегом, как Блейз, но ведь и Вольдеморт не был политиком. Для оказания политического влияния он использовал Люциуса или других Пожирателей Смерти. Причина, почему он до сих пор ничего не достиг, была проста. Вольдеморт был слишком надменен для понимания, что другие могли быть немного лучше, чем он сам. Если бы он прислушивался к своим советчикам. Но он никогда не делал этого. Кроме того, его представления прекрасного мира не соответствовали тигрисовым. Будущее Вольдеморта представлялось лишь в виде горы маггловских трупов и выжившей кучки волшебников, что почитают его, как бога и господина. Не слишком желанное будущее для кого-то, кроме него.

Это опять вело к тому же самому – Вольдеморт должен исчезнуть. Но как?

MAUS, eine magisch angefertigte unnatürliche Spezies
спасибо guta за переделку

@темы: тени выбора

---

ищу любителей ребусов.

[геккон]

сижу ломаю голову над расшифровкой аббревиатуры, открываю словарь синонимов... читаю первую строчку

и вот вопрос, кто прочитал то же, что и я?


Да. по делу. Есть MAUS магически выведенное аномальное существо. Кто поможет с адаптацией на русский? А то у меня ничего умного не получается
АОСМ - Аномальный объект созданый магически
МаССА - Магически созданное существо аномальное

@темы: побирушничество

---

[геккон]

личные маты.
блять, ненавижу эту свою свекровь. дура старая!!! истеричка манерная. четыре часа в жопу!!! тот диван не такой, а тот дорогой, а у этого крыша сьехала!!!

---

[геккон]

цитирую мужа.
Я гомофоб, но как же хочется загнуть раком шефа.

---

Тени выбора часть 2. глава 19.2

[геккон]

Специально для ГП обзоров ЭТО ПЕРЕВОД!

19. Любимый слуга.
Часть 2

В воскресенье после полудня в святом Мунго было полно народу. Посетители заполонили весь вестибюль. Посреди помещения находились несколько неудачников, среди них волшебник как-то умудрившийся превратить свою голову в петушиную. Водя в дверь четвертого этажа, Тигрис едва не споткнулся о метнувшуюся к лестнице черную кошку. Он чуть не проклял ее, но все же рассмеялся. Святой Мунго это настоящий дурдом.

- Могу ли я помочь вам, магистр? – Раздался веселый голос брата. – Появились ли вы здесь из-за серьезного заболевания или только затем, чтобы тратить наше ценное время?

- Некоторые утверждают, что ребенком мне в голову попало проклятие, но диагноза все еще нет, - с ухмылкой парировал Тигрис.

- Крайне тяжелый случай, - с серьезным видом ответил Драко. - Думаю, что мне стоит проконсультироваться у коллег.

- Почему же? – Удивился Тигрис. – В последний момент они наконец-то поняли, какую радость получают на свои головы, или ты все же чудом ухитрился сдать экзамены?

- Ну, честно говоря… - с подавленным видом начал Драко, - … они посчитали мои результаты настолько плохими, что отдали мне руководство над отделением Марвина.

- Вот ублюдок, - рассмеялся Тигрис, - на мгновение я решил было, что ты провалился. Поздравляю! Я имею в виду Сметвика. Он же освобождается от тебя.

- Осторожно, или я прокляну тебя. У меня отличные отношения с главным целителем, - угрожающе возмутился Драко.

- А разве ты не клялся не причинять вреда или что-то в этом роде? – Отбил удар Тигрис.

- Нет, - честно ответил Драко. – И это считается только для пациентов, а не для всякого набежавшего хулиганья.

- Вот оно как. Тогда у меня не остается иного выбора, чем поздравить тебя. – Тигрис притянул Драко в объятия. – Сердечные поздравления. Они, правда, назначили тебя начальником отделения?

- Да, - ухмыльнулся Драко. – Целитель Прунус хочет идти на пенсию, а я часто помогал Галенус…

- Великолепно! Отметим вечером?

Драко помедлил.
- Честно говоря, я довольно занят. Надо принять дела… и я уже пообещал сегодняшний вечер нескольким коллегам.

- О, - Тигрис надеялся, что его разочарование не слишком явно, но он специально оставил этот вечер свободным. Они, наконец-то, смогут отпраздновать и его звание. – Ладно, пустяки. Можно и позже.

- Мне и правда жаль, но мы уже давно договорились… - с сожалением ответил Драко. – Как насчет следующих выходных? Суббота у меня свободна.

- Знаю, но не пойдет. Я встречаюсь с несколькими старыми друзьями.

Тигрис ненавидел смотреть, как лицо Драко приобретает замкнутое выражение. Он не хотел напоминать брату, что на следующих выходных планируется новый удар, но Драко знал это! Тигрис всегда предупреждал его заранее. У Драко и без того были проблемы с призывом Вольдеморта и сменным расписанием.

Тигрис уговорил Драко принимать участие в нападениях. Брат согласился, хоть и не обрадовался. Но, тем не менее, вопреки опасениям, он стал одним из лучших бойцов, и Тигрис не собирался отказываться от него. Темную Магию Драко использовал редко, предпочитая немагическое оружие и комбинируемую магию защиты – что-то, чего совершенно не ожидалось от Пожирателя Смерти.

- Еще договоримся, - сказал Драко. – Слушай, я правда рад тебя видеть, но у меня еще полно пациентов…

- Нормально, - улыбнулся Тигрис. – Желаю отлично повеселиться. И, наверное, если с вами будут девушки, то за завтраком я тебя не увижу?

- Скорее всего, да, - ухмыльнулся Драко. – Тут есть такая крошечная брюнетка из отделения травм…

Тигрис рассмеялся,
- Тогда, удачи.

Они распрощались, и Тигрис ушел, чувствуя, как пропадает его хорошее настроение. Почему между ними всегда все так сложно? Почему они не могли быть, как взаимно дополняющие друг друга близнецы Уизли? Но нет, они с Драко всегда должны быть, как отражения, никогда не имеющие согласия.

*** ***

Палатка рядом с Тигрисом взорвалась, и он почти беззвучно чертыхнулся, когда его защита едва не обрушилась. Этот бой был худшим из тех, в которых он побывал.

Надо было ему слушать Блейз, когда она отговаривала его от этой цели. Заметив, что авроры опять принялись строить свои базы вне деревни, он тут же выбрал одну из них. Он не хотел, если это можно было как-то избежать, приводить невинных граждан в опасность. Ему и в голову прийти не могло, что авроры ожидали именно этого. И устроили засаду. Появившись на месте, Тигрис определил двенадцать магических подписей, из которых лишь две принадлежали опытным аврорам. Остальные были обыкновенными шестерками. Но через минуту после атаки неожиданно появилось еще два отряда, которые как-то прошли мимо сканирования. Теперь Тигрис и его люди были в безнадежном меньшинстве, а антиаппарационный щит истощал его силы.

Тигрис прикрыл глаза и сконцентрировался. Заклинание было сильным, но не для него. Темный Лорд уже научил его, как с помощью Окклюменции обрушить любой антиаппарационный щит. Все же процедура была не проста.

Тигрис аппарировал прямо в центр боя и на минуту завис над землей. Положение, позволяющее всем его людям увидеть его, но одновременно превращающее его в неплохую мишень. Тигрис надеялся лишь, что его щиты окажутся достаточно крепкими.
- Отходим! – Крикнул он, усиливая голос Сонорусом. – Раненых забрать с собой.

Тигрис убил аврора, собирающегося оглушить кого-то из его людей, и аппарировал, пока держались щиты. Появившись опять, он увидел, что его послушалась лишь часть Пожирателей. Другие были слишком заняты борьбой, чтобы выхватить позволяющий аппарировать фокусирующий камень. Тигрис яростно швырнул в группу авроров Vahvisatkar, но лишь повредил их защиту. Они быстро учились. Он швырнул в одного из авроров отравленный нож и попал в плечо. Крик отвлек его коллегу на время достаточное для Авады Кедавры. Четверо убитых и еще двадцать живых, а в распоряжении Тигриса оставалось лишь шестеро, один из которых только что был поражен ударом молнии.

Тигрис аппарировал еще раз и почти споткнулся о пару упавших. Раньше он их не видел. Еще двое его Пожирателей сражались. Почему они не аппарировали? Тупицы!
- Сматывайтесь отсюда! – Крикнул Тигрис. Он аппарировал между тремя своими людьми и шоковым заклинанием разметал их противников. Это заклинание ненадолго остановит авроров. Почувствовав свободу, один Пожиратель немедленно аппарировал. Тигрис всегда знал о трусости Асмодеуса. – Ламиан, Турдус! – Обратился он к двум оставшимся, - Там еще двое наших. Берите их и уходите. – Оба немедленно повиновались.

В щит врезалось проклятие, настолько сильное, что отшвырнуло Тигриса в сторону. Он сильно ударился о землю и лишь с трудом поднялся на ноги. К счастью, он упал рядом с одним из двух оставшихся своих людей, который помог ему, удерживая авроров на расстоянии.
- Аппарируй же! – Рявкнул Тигрис на Драко, поднимаясь на ноги. – Или, клянусь, швырну в тебя Круцио!

Времени посмотреть, послушался ли его брат, не было. На него наседал следующий противник.
- Этот день станет для тебя последним! – Торжествующе скалясь. воскликнул Рон Уизли,

- Мечтай дальше, Уизли! – Ответил Тигрис и бросил в него Dahana. Рон парировал его с легкостью. Дьявол, ублюдок стал невероятно хорош. Оказывается, за последние годы он ухитрился изучить и Окклюменцию.

- Adduco маска! – Рявкнул Уизли, используя заклинание превосходящее обычное Ассио.

Тигрис рассмеялся.
- Тебя в этой аврорской академии не научили, что это не работает? Круцио!

Маска Пожирателя Смерти не была настоящим предметом. Как и вся форма она существовала из связанной с Темным Знаком магии. Ее нельзя было призвать или повредить.

Рон уклонился от проклятия и бросил заклинание удара молнии. Оно просвистело совсем рядом с Тигрисом. Пора было уходить, но Тигрис не мог оставить здесь никого из своих. К ногам Тигриса упал мертвый аврор, а последний Пожиратель прикрыл спину Тигриса.
- Я приказал аппарировать! – Крикнул Тигрис. Свист проклятий вокруг заглушил ответ.

Тигрис блокировал очередное проклятие Рона и метнул в него нож, едва не попав. Очевидно, Рон еще не научился отражать немагические атаки.

Хватка со спины, рывок и знакомое ощущение аппарации стали для Тигриса неожиданностью. Едва появившись в другом месте, Тигрис отшвырнул от себя держащего его Пожирателя.
- Как ты посмел? – Крикнул он, - Там остался еще один. Круцио!

Человек с криком упал.

Когда Тигрис соизволил снять проклятие, тяжело дышащий мужчина снял маску, и Тигрис взглянул в лицо отца.
- Белеис точно мертв, сэр, сообщил он, - И если бы я не вытащил вас, то мы оба разделили бы его участь.

Тигрис глубоко вдохнул и попытался прийти в себя. Как Люциус только посмел… эта группа подчиняется Тигрису, у Люциуса не было никакого права… Острая боль в левой руке заставила Тигриса зашипеть. Темный Лорд был не доволен.
- Я поговорю с тобой позже, - прошипел Тигрис и дизаппарировал.

Появился он на поляне. Присутствовал лишь Темный Лорд и еще один Пожиратель Смерти. Тигрис не знал, было ли это хорошим или плохим знаком. Он рухнул на колени. Смесь опьянением Темной Магией и истощения вызывало тягостное головокружение.
- Милорд.

- Аграби, подойди, - прошипел Темный Лорд.

Тигрис подполз ближе. Лорд не приказал встать, значит, дело плохо. Знать бы, насколько плохо.

- Каковы результаты боя, - почти равнодушно поинтересовался Черный Маг.

- Потерян один из людей. Не знаю, жив ли он. Примерно десять убитых со стороны противника. Точного количества не знаю. – Тигрис радовался, что потерянный Пожиратель оказался Белеисом – обыкновенная пешка, всех сведений от которого не хватит, чтобы авроры разнюхали хоть что-то. Если он вдруг заговорит.

- Ты не знаешь, - холодно отметил Темный Лорд. – Вероятно, тебе хотя бы известно, почему ты привел моих людей в засаду?

- Я… Что? – Тигрис отшатнулся. – Милорд, я не знал о засаде! Я не смог заметить два дополнительных отряда, а когда понял, что они там, то было уже слишком поздно!

- А почему ты вообще выбрал именно эту цель? – Прошипел лорд. – Тебе не приходило в голову, что там может быть засада?

- Я решил, что будет лучше, если нам не будет мешать никто из местных жителей. Деревни очень запутанны, и там намного больше возможностей для бегства. Я и не думал…

- Ты не думал, - прервал его темный Лорд. – Я так и решил. Разве мы уже не говорили об этом, Тигриссс?

Тигрис вздрогнул. Гнев Темного Мага ощущался почти физической болью. И еще до восхода станет болезненным буквально.

- Мне только интересно, насколько велик твой идиотизм, - продолжал Темный Лорд. – Я спрашиваю себя, соврешь ли ты мне, Аграби? Мне сказали, что у тебя была и другая причина для такого решения. Причина, подвергающее мое терпение намного большему испытанию. До сих пор я дозволял существование твоей слабости к грязнокровкам. Тем не менее, мне не нравится, что это фальшивое сочувствие влияет на твои решения.

- Что? – Тигрис был совершенно потрясен. Да кто мог наплести такое? – Я не…Я бы никогда… Милорд, вы же знаете, насколько мне противны магглы! Да, я неохотно втягиваю в бой гражданских лиц, но это ни в коей мере не связано ни с какой симпатией к грязнокровкам.

Темный Лорд пристально смотрел на Тигриса.
- Итак, то, что ты сомневаешься в наших целях, ложь? Кажется, у твоего брата проблем с грязнокровным и маггловским окружением нет. Отсюда вывод – ты можешь быть точно таким же.

Страх ледяными щупальцами спрута охватил душу Тигриса. Что, к демонам, натворил Драко? Сколько можно пояснять ему его идиотизм…

- Наконец, ты сам признался, что не разделяешь мое мнение о грязнокровках. До сих пор я не предполагал, что это играет хоть какую-то роль, что-то изменилось?

- Вы сомневаетесь в моей верности, милорд? – Хрипло спросил Тигрис.

- Именно, - прошипел лорд.

Тигрис поднял голову и взглянул в светящиеся гневом красные глаза. Он ощутил зарождающуюся в нем ответную ярость. Ярость на того, кто посмел набраться дерзости возбудить эти сомнения.
- Тот, кто сказал вам, что я не верю в наше дело, лжец, - заговорил Тигрис. Он даже не старался скрывать гнев. – Милорд, вы знаете меня. Вы знаете меня лучше кого другого. Я еще ни разу не обманул вас, все равно, чего мне стоила эта правда. Я верен. Я провалил эту миссию, и я знаю это. Надо было послушаться Лимию. Она предостерегала, но я был убежден, что она ошибается. Эта ошибка моя, и я готов принять наказание. Но я провалил задание не из-за недостатка верности! Скажите, кто рассказал вам другое, и я докажу, что он лжет! - С каждым словом голос Тигриса становился все громче. Он дрожал от гнева. Пальцы впились в каменистую землю. Истощение и остатки Темной магии, смешивались с яростью, накатывали, как приливные волны, сильные и бьющие в берег. Тигрис понял, что еще мгновение и его магия вырвется из-под контроля.


Тигрис не знал, откуда это пришло, но внезапно с отчетливой яростью понял, КТО пытался ввергнуть его в немилость. Он с криком повернулся и гневно сорвал маску с лица стоящего за ним Пожирателя. Это не должно было быть возможным, но кого сейчас интересовали подобные мелочи? Магия Тигрис, неконтролируемая и яростная, щекотала воздух вокруг них.
- Ты! – Крикнул Тигрис и вонзил ногти в лицо Пожирателя. – Ты, лживый, коварный, мерзкий червь!

Человек заорал, но Темный Лорд не вмешался. В этот момент Тигриса не интересовали и его желания.
- Почему ты сделал это? – Орал Тигрис, совершенно не затронутый фактом, что тело под ним билось в судорогах Круциатуса, брошенного не осознающим свои действия Тигрисом. – Кто заставил тебя? Ни на секунду не поверю, что у такого труса, как ты, найдется хоть крупица смелости даже подумать о подобном!

Тигрис неукротимой стихией взломал слабые щиты Окклюменции своего противника.
- Скажи правду!

- Беллатрис Лестрандж! – Крикнул Асмодеус. – Пожалуйста, мне жаль! Прекрати, пожалуйста, прекрати!

- Сейчас тебе станет еще больше жаль, - тяжело дыша, прохрипел Тигрис. – Теперь, всю правду!

- Она говорила, что знает о твоей неверности, - рыдал Асмодеус. – Она говорила, что требуется лишь небольшое доказательство… Она сказала, что если я помогу ей, то повысит меня, сделает командиром отряда. Но я не мог ничего найти, правда. Она злилась на меня и приказала рассказать лорду о наших подозрениях… Если подвернется случай… Она говорила, что точно знает!

Тигрис с отвращением скатился с Асмодеуса и замер от внезапного истощения. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Его переполняла ненависть. В этот момент он с ледяной решимостью понял, что убьет Беллатрис. Не сегодня. И даже не завтра, если лорд простит ее. Но когда-нибудь, когда она перестанет быть полезной лорду, он разрежет ее на мельчайшие кусочки и насладится каждым ее воплем.

- Как интересно, - Темный Лорд подошел к Асмодеусу и с улыбкой присел рядом с ним. – Не люблю лжецов. – Он провел пальцем по шее Асмодеуса, и Тигрис ощутил наполнивший человека ужас. Но не посочувствовал. – Если твой рот способен извергать лишь помои, то лучше всего просто прекратить разговаривать. Кажется, твои внутренности уже разложились.

Внезапно Асмодеус с панически расширившимися глазами начал задыхаться. Темный Лорд поднялся.

Тигрис поспешно отодвинулся от забившегося в судорогах Асмодеуса. Из его рта полезли личинки. Он синел.

Спустя вечность его тело перестало вздрагивать и осталось безжизненно лежать в неестественно вывернутой позе, и Тигрис отвернулся от него. Труп был распухший и покрытый паразитами так, будто гнил уже несколько дней.

- Вставай, - приказал Темный Лорд. Тигрис повиновался так быстро, как мог и постарался отойти от трупа. Ему было плохо.

- Дай мне руку.

Тигрис протянул левую руку, он понятия не имел, что будет. Лорд коснулся палочкой метки, и Тигриса окутала острая, но терпимая боль . Через мгновение на поляне возник человек. Он направился к ним и замер, увидев труп.

Тигрис с удовлетворением узнал Беллатрис Лестрандж.

Она упала на колени.
- Вы звали меня, милорд.

- Да, Белла, - Лорд шагнул к ней и убрал капюшон и маску.

Она расширившимися глазами смотрела на него снизу вверх.

- Белла, Белла, Белла… ты разочаровала меня.

- Милорд! – Воскликнула она, - Я хотела…

- Шшш, - прервал ее Темный Лорд. – Я знаю, чего ты хотела, Белла. Глупая девочка, ты стала слабой. Ты поручила свою работу такому бесполезному существу, как он… когда-то ты была умнее. Боишься проиграть, любовь моя? Но если это так, то как ты посмела решиться лишать меня слуги, намного более полезного, чем ты?

Белла отшатнулась, как собака от пинка.
- Он не верен вам, милорд! Я точно знаю! – Крикнула она. – Я не могу доказать, но я чувствую это! Мое предчувствие еще ни разу не подводило!

- Считаешь ли ты свои выводы вернее моих собственных?

- Я… - Белла опустила голову, - Нет, конечно же, нет, милорд.

Темный Лорд склонился к ней.
- Больше я не хочу слышать ни слова об этом, Белла, ни слова. С меня достаточно твоей ревности. Очевидно, я не могу доверять тебе так, как думал.

Из глаз Беллатрис хлынули слезы.
- Простите мне, милорд! Я ошиблась! Клянусь, что я буду лучше! Не прогоняйте меня!

- Как тебе известно, я уже неоднократно посылал послов к оборотням, но до сих пор не получил результата, - не обращая внимания на рыдания Белла, холодно проговорил Лорд. – Я хочу, чтобы ты убедила Диргноса Кингслайера примкнуть ко мне. Докажи, что от тебя еще есть польза. Очевидно, я уже не могу называть тебя своей самой верной служанкой.

- Все, что вы пожелаете, милорд, - простонала Белла. Она выглядела совершенно потрясенной.

- О, и еще, Беллатрис…

Женщина подняла заплаканные красные глаза.

- Если ты еще раз хоть кому-то намекнешь о том, что можешь влиять на мои решения о назначениях, я распну тебя над своей дверью и отдам твой труп Нагини. Круцио.

*** ***

Дождавшись исчезновения Беллатрис, Темный Лорд подошел к Тигрису.
- Идем со мной, - приказал он.

Они аппарировали и оказались в ставке Лорда. Тигрис неуверенно осмотрелся. Темный Лорд шевельнул кистью, и мантия Пожирателя исчезла. Лорд опустил руки на плечи Тигриса.
- Мне не следовало слушать этого недоразвитого болвана, пока я не загляну в твои мысли. – Почти с сожалением проговорил он.

Тигрис, неспособный поверить своим ушам, пристально таращился на лорда. Он попросил прощения? У него?

- Ты должен знать, - продолжил лорд, - Из всех моих слуг ты с самого начала стал самым любимым. С того момента, когда я впервые увидел тебя, я понял, ты – нечто особенное. Между нами есть связь… знаешь ли ты, насколько мы схожи? Мы оба выросли у магглов, не зная о своем наследии. Мы оба ненавидим отцов. Оба приобрели в Слизерине власть. О, в тебе, мой мальчик, так много сырой силы, что я чувствую ее кончиками пальцев, стоит мне коснуться тебя. Ты поступил умно, примкнув ко мне, потому что я помогу тебе достичь многих вещей. – Он провел кончиками пальцев по лицу Тигриса, вгоняя того в еще большее беспокойство. В пристально смотрящих на него красных глазах был голод, которого Тигрис еще не знал, или, вероятно, не воспринимал тем, чем он был. – Ты и я вместе переделаем мир по нашим представлениям. Пойдем со мной.

Тигрис неуверенно поднялся вслед за лордом. Им владело плохое предчувствие, слишком необычно вел себя лорд. Часть Тигриса предупреждала, что он должен знать, что это означало. Взгляд на минуту остановился на картине Чекко в прихожей, но лорд уже подтолкнул Тигриса в неизвестную комнату.
- Я должен был наказать тебя за твой провал, - сказал Темный Лорд, - Но вместо этого я решил наградить тебя. Ведь ты – мой самый верный слуга, и я хочу наградить тебя за твою верность.

Дверь в комнату открылась, и Тигрис едва не бросился наутек, но вовремя спохватился. На него обрушилась вся ужасная правда ситуации, а он не мог убежать, хоть и хотел. Темный Лорд стоял сзади и держал его за плечи. В этот момент Тигрису было все равно, заметил, ли лорд, как он поднял щиты Окклюменции, ведь он не мог придумать никакой замены тому, что ощущал сейчас к Темному Волшебнику. Единственный шанс оставался в том, чтобы держать щит так сильно, как возможно и не впадать в панику. Тигрис пристально смотрел в глубину темной спальни.

Убей его! Немедленно убей его! – Кричал внутренний голос Тигриса. Но Тигрис не знал, как! Если он попытается теперь, то добьется лишь возрождения Вольдеморта, еще более злобного и сильного. Как гидра, у которой взамен отрубленной вырастала пара новых голов. Тигрис ощутил поднимающуюся тошноту, но он силой отогнал ее. Слишком многим было пожертвовано, чтобы приблизиться к этому моменту. Он стал тем, что всегда ненавидел. Все, что он сделал… Все люди, которыми он пожертвовал… У него не было права сдаться теперь, когда он так близок к цели. Это не могло быть хуже того, что он делал с Асмодеусом, и Асмодеусу это нравилось… или он делал вид, что нравится. Не так ли?

- Если ты предпочитаешь видеть в этом наказание, то я не препятствую тебе, - предложил Вольдеморт. Его холодные пальцы коснулись затылка. Как пальцы трупа. Тигрис вновь задрожал.

- Мне жаль, милорд, - с трудом выдавил Тигрис. Он отчаянно пытался подавить свои чувства. И победил. Они сжались глубоко в подсознании, в ожидании времени, когда он сможет выпустить их. Или, может быть, навечно.

- Не надо, - весло ответил Темный Лорд. – Я знаю, что ты чувствуешь. Тебе не надо прятаться передо мной. Меня это не огорчает.

Тигрис очень сомневался, что Вольдеморт знает его настоящие чувства. Если бы знал, то убил бы в тот же момент, когда увидел впервые. Ему еще как-то удалось сдержать истерический смех. Он должен сделать это. Он может сделать это. Наконец, Тигрис, умудрился в некоторой степени упорядочить мысли, загнать большинство чувств глубоко в подсознание и опустить внешние щиты Окклюменции. На поверхности он оставил лишь страх и часть отвращения. Не бояться было бы смешно.
- Мне жаль, милорд, - повторил Тигрис и ощутил стыд за то, что не мог быть тем, кем хотел его лорд.

- Ты точно то, чего я хочу, - сказал лорд. – Теперь, снимай мантию.

Пальцы Тигриса двинулись почти самостоятельно.

@темы: тени выбора

---

[геккон]

хорошо работать с немцами. Они полностью уверенны в поголовном идиотизме русских. Поэтому когда приносишь им бумажку и хлопаешь глазами, то эту бумажку выхватывают из рук, самостоятельно заполняют и отсылают... от греха подальше. А то, что это именно она проведет вечер заполняя очередную никому не нужную анкету, до них как то не доходит.
Вот отсюда и истоки нашего мирового статуса неполноценных - от большого ума и лени.

---

Тени выбора часть 2. глава 19.1

[геккон]

19. Самый любимый слуга.

Часть 1

Драко читал «Ежедневный Пророк» и морщился. Тигрис с интересом поглядывал на брата. Интересно, что могло его настолько заинтересовать? Заглянув через плечо, он увидел фотографию его работы в прошлую ночь. Знак Мрака парил над развалинами деревенского дома. Теперь авроры стали умнее. Для быстроты реагирования они перебирались на ночь прямо в деревни.

Но добились лишь того, что в бой оказывались втянутыми и невинные мирные жители, что несказанно сердило Тигриса. Он даже взялся за попытки убедить Перси в необходимости запрета этой практики. К сожалению в этом вопросе, вероятно, из неправильно понимаемой заботы о Роне, он оставался непреклонным.
Перси вообще не должен беспокоиться о Роне. Сокращение в рядах авроров привело к тому, что Министерство сократило время обучения, и теперь Рон был полноправным аврором. И не только. Он довольно быстро взлетел по карьерной лестнице и стал командиром одной из самых успешных оперативных групп. В течении двух месяцев им удалось расстроить три развлекательных вылазок Беллатрис, чему она была крайне недовольна. Также он был авроров с наивысшим коэффициентом успеха при арестах. Газеты называли его Огненным Пламенем, новой надеждой. И не только из-за рыжих волос, но и потому, что он Рон поклялся выжечь всех черных магов до единого. И выполнял обещанное в буквальном смысле. Нет, Рон давно не нуждался в опеке Перси. Во всяком случае, не в качестве охраны от Пожирателей. Скорее это касалось использования нелегальных проклятий. Тигрис слышал от Пожирателей Смерти, что в отличие от остальных авроров, Рон не слишком расстраивался, если его противник «по недоразумению» отправлялся к предкам.

- Ты хочешь прочитать статью? – Драко приподнял газету?

Очередной удар Белой Смерти.

Под кричащим заголовком Тигрис увидел только изображение мертвых тел. Чем дальше продвигалась война, тем меньше уважения проявлялось к мертвым и членам их семей.
- Я всего лишь заинтересовался, что настолько увлекло тебя, - ответил Тигрис, просматривая статью.

Он находил довольно забавными выражения типа «беспримерная жестокость» и «ужасающая кровавая расправа». Явно тот, кто написал это, не имел счастья наблюдать за Беллатрис во время ее работы. Выражению «кровавая расправа» она придавала конкретное и весьма болезненное значение.

- Обнаружил что-то веселое? – спросил Драко.

- Нет. Конечно же, нет, - нарочито серьезно ответил Тигрис.

- Но ты улыбаешься, - обвиняющим тоном заключил Драко. – Ты болен. Знаешь, чьи семьи жили в этой деревне? Волшебные семьи, если точно.

Тигрис посерьезнел.
- Не моя вина, что эти проклятые авроры используют граждан, как защиту! – Сердито крикнул он. – Я никогда намеренно не нападаю на мирных жителей, но не могу ничего сделать, если они попадают под перекрестный огонь. Впрочем, за смерть этой семьи отвечают не мои Пожиратели. Виновен этот трус Уильям Каллей и его авроры. Прикрывая себя, они позволили им бежать прямо на проклятия.

Заставить заплатить за это каждого из них, стало особенным удовольствием.

- Твои Пожиратели Смерти? – Потрясенно пробормотал Драко. – Что ты имеешь в виду, ты же… - Он замолчал, окидывая Тигриса недоверчивым взглядом.

Тигрис озадаченно посмотрел на него.
- Вот только не говори, что ты не знал.

- Я… ты… Белая Смерть это ты… - почти беззвучно пробормотал Драко. – Нет, этого я не знал.

- Довольно иронично, не так ли? Я имею в виду эту кличку. – Тигрис приподнял бровь. – Долгое время я был для них именно эти , образно говоря, их чисто белый мальчик, их Немезида, обязанная убивать ради них. Невинное орудие. Противоречие самого себя. – Он рассмеялся.

Драко ответил, не отрываясь от газеты.
- Да, довольно иронично.

Тигрис окинул брата оценивающим взглядом. Он начинал уже беспокоиться. При любых намеках на нападения Драко странно затихал, а время от времени делал странные замечания. Прямо, как сейчас.
- Вероятно, в следующий раз я должен взять тебя с собой. – Спонтанно решил Тигрис. – Пришло время показать милорду твою ценность. Не дай Мерлин, ты растеряешь весь боевой пыл в этой своей больничке.

Драко напрягся и опустил газету.
- Зачем? Ведь я же уже делаю для него все, что могу. Исцеляю его Пожирателей Смерти и варю зелья. Почему я непременно должен убивать?

- Потому что идет война, а знак на твоей руке означает, что ты воюешь на нашей стороне, - прошипел Тигрис. _ ты думаешь, аврорам интересно, как ты используешь свою палочку? Ты обучен драться, и настало время показать свое умение. И если ты не пойдешь со мной, то следующее предложение будет от Беллатрис, - Тигрис не решался предположить, что случиться, если Драко откажет и ей. Понимает ли Драко, что жизнь может зависеть от того, насколько полезным покажется он лорду?

Драко пристально изучал стол, затем поднял взгляд.
- Разумеется, я охотно сделаю все, что требуется лорду.

Звучало, как выученный наизусть лозунг и совершенно не уменьшило беспокойство Тигриса.

*** ***

В мае Министерство потряс еще один скандал. Из камеры предварительного заключения ухитрился сбежать один из Пожирателей Смерти. Для побега он воспользовался безпалочковой магией. Это привело к общественному обсуждения вопроса о том, принята ли безпалочковая магия у всех сторонников Темных Искусств, и почему Министерство не приняло никаких мер против ее использования. Разумеется, непременная связь беспалочковой и темной магии была откровенным вздором. Это был природный дар, распространенный в некоторых старинных магических семьях и игнорируемый такими магглолюбивыми невеждами, как Дамблдор. Связывать этот талант с темной магией заставляло понимание, что магглорожденные просто не способны на многие присущие чистокровным волшебникам вещи.

Новый, созданный Люциусом журнал, «Watchwizard», опубликовал на эту тему достаточно едкую статью.

Примерно в это же время Полли и Менди приступили к строго засекреченному проекту, в котором Тигрис не мог принимать участие. Естественно, Вольдеморт чрезвычайно заинтересовался проектом, и Тигрису пришлось лезть из шкуры, чтобы узнать, о чем идет речь.

Невероятно помогали дружеские отношения с Перси Уизли. После некоторых намеков, просьб и правильно расставленных акцентов на научное любопытство, ему наконец-то позволили участвовать в проекте. Обнаруженное было достаточно тревожным.

Еще во время его практики был обнаружен камень, блокирующий любую магию вокруг себя. Тигрис неопределенно помнил об этом, но в его тогдашнем состоянии не придал камню никакого значения. Сейчас Полли Менди бились над возможностью переноса анимагического воздействия камня на другие предметы. Если бы им удалось… ужасная мысль. Это означало бы, что появись бы целые здания, в которых любой волшебник был бы ничем не лучше обыкновенного маггла. Целью исследований был поиск возможностей применить это к Азкабану. Но что Министерство не прекратит исследования и после этого, если результат поисков попадет в руки магглов? Подобное будет означать конец волшебного мира.

Первой мыслью Тигриса была потребность уничтожать камень. Хоть как-нибудь. К сожалению, еще первые эксперименты доказали невозможность этого. У проклятого булыжника было всего лишь два неоспоримых качества – блокада любой магии и прочность. Качество, из-за которых Тигрис не увидел в камне ничего, кроме огромной бесполезной скалы , и которые внезапно сделали эту скалу невероятно опасной вещью.

У него было слишком много мыслей. Возможно, что знание об этом камне было давно утеряно в прошлом, и попытки разгадать его загадку будут тщетными. Но если у кого и получится разгадать тайну камня, то только у Полли и Менди. Тигрис прекрасно знал их блестящий ум. Тем не менее, вряд ли ему стоит говорить об этом Вольдеморту. Первой реакцией Темного Мага будет приказ уничтожить их обоих, а этого Тигрис допустить не мог. Он должен найти иное решение.

И он углубился в старые книги и пергаменты библиотек отца, Вольдеморта и Слизерина.

*** ***


Для посещения библиотеки Слизерина необходимо было посетить Хогвартс. Очень кстати пришлось то, что в дипломном проекте на магистра Тигрис решил заняться разделом Зелий. Зельеварение все еще не значилось в списке несомненных талантов Тигриса, но у него уже получалось гораздо лучше, чем в школьные времена. Очень помогало и то, что между гним и Снейпом все стало намного терпимее.

Тигрис наслаждался разговорами с ним, ради которых часто подолгу задерживаясь после занятий. Иногда они играли в шахматы, где Тигрис регулярно проигрывал.

Тигрис узнал о Снейпе много совершенно неизвестного ранее, включая то, что Мастер Зелий был одним из немногих оставшихся в Британии Алхимиков. За последние столетия Алхмия приобрела, как наука, дурную репутацию. Сначала из-за активного сотрудничества алхимиков с магглами, а потом из-за ее родства с темными Искусствами. Дамблдор был одним из немногих алхимиков, не считавшимся черным магом, но он был также учеником Николауса Фламеля, который был известен, как последний истинно белый маг.

- Это была одна из немногих причин, заставивших меня примкнуть к лорду, - разговорился в один из вечеров Снейп. Тогад они с Тигрисом выпили слишком много абсента. – Ты должен знать, что существует семь градусов Алхимии. Дамблдор Алхимик седьмого градуса, а Фламель имел наивысшую степень – седьмой градус. Большинство алхимиков никогда не выходят за рамки первого градуса, из-за чего их еще называют черными алхимиками. С черной магией это не связано вообще, но так как волшебный мир состоит в основном из необразованных идиотов, то неудивительно, что большинство считает это именно так.

Снейп на мгновение замолчал и задумчиво заглянул в стакан.
- Я знал чего хочу с самого первого моего алхимического опыта. Но после того, что сделал со мной отец…

Тигрис понял, что Снейп уже основательно пьян. Обычно он не упоминал своего отца даже мимоходом.

- … в рамках легальной магии у меня нет ни единого шанса выйти за пределы первого градуса . Если хотят разделить Алхимию на черное и белое искусство, то я совершенно черный алхимик. А это значит, что шестой градус будет высшим моим достижением, иронично, что на языке Алхимиков он означает белый.

Тигрису жутко хотелось узнать, какого градуса достиг к этому времени Снейп, и тот любезно ответил на вопрос. Он был алхимиком пятого градуса.

- Для шестого градуса я должен состоять в браке, - пояснил он. – И так как я сомневаюсь, что подобное случится в ближайшем будущем, то, пожалуй, я так и останусь на пятом градусе.

- А почему вы говорите, что не можете выйти из первого градуса? – Спросил Тигрис. Он знал, что это, вероятно, очень личный вопрос, но не смог унять любопытства. Несмотря на все рассказанное Снейпом, он многого не знал.

Перед тем, как ответить, Снейп некоторое время смотрел на него.
- Потому что для перехода на второй градус белой алхимии необходима физическая целость тела, - сказал он. – Теперь ты видишь, в чем проблема.

- А вы когда-нибудь думали о том, чтобы поговорить с Драко? – Осторожно уточнил Тигрис. Он знал, что выходит на скользкий путь. – Разумеется, он никому не рассказал бы. А он прекрасный целитель.

Глаза Снейпа злобно сузились, но негодование, на которое Тигрис уже рассчитывал, не прорвалось. Вместо этого Снейп откинулся на спинку стула и глубоко вдохнул.
- Вероятно… Не верю, что он сможет сделать хоть что-то, но подумаю над этим.

Тигрис был настолько потрясен, что больше на эту тему не заговаривал.
- Я беспокоюсь о Драко, - пробормотал он вместо этого.

В этом он не признался бы никому больше, но со Снейпом он мог быть честным. Честнее, чем со всеми остальными людьми в его жизни. Вероятно, даже более честным, чем с самим собой. Было ли это доверием? Тигрис не знал. Но со Снейпом он был уверен, что может в любой момент заглянуть в его разум, чтобы знать, обманывает ли тот его. Сейчас Тигрис делал это крайне редко, но мысль успокаивала. Тигрис был уверен, что Снейп сохранит все его тайны за своим щитом Окклюменции. По-крайней мере, до тех пор, пока сам не решит выдать их.

Если Снейп сделает это, то Тигрис узнает почти сразу, и это была лучшая защита от всех действий Снейпа.

- Почему? – Нейтральным тоном уточнил Снейп. Трудно сказать, был ли он обеспокоен высказыванием Тигриса или посчитал его смешным.

- Я спрашиваю себя, не сомневается ли он в милорде, - помедлив, ответил Тигрис.

Черные глаза Снейпа пронизывающе смотрели на него.
- А что если и так? Что ты будешь делать?

- Не знаю, - ответил Тигрис. Он пристально смотрел в зеленую жидкость в своем стакане, будто она могла дать подсказку. – Сейчас не знаю.

Снейп запрокинул голову, рассматривая какую-то точку на потолке.
- Не думаю, что это причина для беспокойства, - заговорил он. – Тебе известно, что вся жизнь Драко была подготовкой к служению Темному Лорду. Даже если у него есть сомнения, этот факт не изменит ничто. Его преданность – это часть его самого. Ему и в голову не придет изменить этот факт.

Тигрис решил, что это логично. И он знал, что это правда. Это успокаивало.

*** ***

Ответ на вопрос по камню Тигрис нашел, как ни странно, в библиотеке Лорда, а не Слизерина. Решение помог найти скипетр Ра. В одном из старых свитков Тигрис нашел упоминание о блокирующей магии камня. Древнеегипетский маг был очень потрясен находкой этого камня. Он выяснил, что свойства камня заключались, как и у магнита, в его строении. Изготовить подобное ему искусственно – невозможно. Следовательно – так же не имеется возможности уничтожить камень. Тем не менее, существовала вероятность разбить камень на мелкие части – египетский маг именовал их монетами. Силы в них заключалось намного меньше, чем в целом всем камне, но для блокировки небольшого количества магии вполне достаточно. И это навело Тигриса на идею.
- Милорд, - начал он свое сообщение. – Я задался вопросом, не полезнее ли было бы оставить этот камень Министерству? Это вселило бы в них чувство безопасности.

В недавнем прошлом газеты всерьез обсуждали идею узаконивания немедленной казни пойманных Пожирателей. Тигрису лишь с большим трудом удалось переубедить Перси отказаться от этой мысли. Самым сильным аргументом было понимание, что подобное немедленно поставит Министерство на один уровень с Пожирателями. И что у Министерства нет права делать авроров убийцами. К сожалению, нашлись авроры, которые во всеуслышание заявляли, что с радостью переймут это задание. К счастью Тигриса поддержал Дамблдор и его люди, а слово Дамблдора все еще имело вес.

- Из этих монет я могу изготовить артефакты, блокирующие безпалочковую магию, - продолжал Тигрис. – Это вполне соответствует моему статусу подмастерья. А если Министерство уверится, что пленники больше не смогут использовать магию, то, надеюсь, весь этот спор о смертных казнях утихнет сам по себе. По-крайней мере, я смогу убедить в этом Перси. У него все еще осталась тяга к гуманизму. Больше всего он боится, что осудит кого-то невиновного. Поэтому он до сих пор и не одобрил немедленную смертную казнь.

- А почему я должен беспокоиться, что казнят кого-то столь глупого, чтобы попасться? – Спросил Темный Лорд. Он был не рассержен, а всего лишь не заинтересован в разговоре. – Мертвые молчат.

- Их можно склонить к измене, пообещав амнистию, - возразил Тигрис. – Кроме того, никто не сможет удержать авроров от допросов пленников. И их немедленная казнь после этого – гарантия, что аврорские методы не будут преданы огласке. Пока наши люди живы живет возможность их освобождения, все равно легально или нет.

Темный Лорд с минуту размышлял над этим.
- Пусть так, - позволил он наконец. – Но я хочу несколько таких монет для себя. Если они пригодятся Министерству, то мне и подавно.

- Конечно, милорд, - ответил Тигрис. Как он украдет эти монеты из отделения повышенной секретности, он подумает позже.

*** ***

- Драко, привет!

Драко обернулся и удивился, увидев Теодора и Рихарда. Обоих в маггловской одежде. Драко давно уже не видел Теодора. О Рихарде же говорили на каждом углу. Он был руководителем так называемого движения в защиту мира, в котором состояли преимущественно молодые волшебники и ведьмы. Они устраивали марши протеста в Косом переулке, пели песни о любви между волшебниками и магглами и несли прочий вздор. Драко считал это достаточно постыдным и удивлялся, что держит Теодора рядом с этим мечтателем?

- Привет, - ответил он. – Что вы здесь делаете? Кто-то из вас ранен?

- Нет, мы ждем Хильду, - ответил Теодор. – Хильда Флеминг. Она вместе с подругой пригласила нас в кино.

Насколько Драко помнил, Хильда была магглорожденной ведьмой. Он узнал об этом, уже когда они достаточно сдружились, и было бы смешно ссориться из-за этого. Все равно, это были всего лишь профессиональные отношения, а Драко пытался удалить политику из работы.

- И где ее подруга? Исчезла? – Весело уточнил Драко.

- Нет, она маггл, и мы договорились встретиться сразу у кинотеатра, - пояснил Рихард.

- Почему бы тебе не пойти с нами? – Спросил Теодор. – У тебя же кончилась смена? Хильда постоянно говорит только о тебе. Ты ей нравишься, а мы не виделись целую вечность.

- С вами? В маггловский мир? С магглами? – Драко был в ужасе. – Ты шутишь.

- Уверен, что для тебя это будет изрядным культурным шоком, - с улыбкой, которую Драко интерпретировал, как злобный оскал. – Но в действительности, это пара шагов за порог.

- Нет, спасибо,- отказался Драко. - Этого я делать не буду.

- Ах, перестань. Не будь таким. – Заговорил Теодор. – Ты выглядишь так, будто мы хотим вовлечь тебя в нечто противозаконное. Это всего лишь маггловский мир. Они не кусаются. Если познакомиться с ними ближе, то они даже милые.

Драко спросил себя, было ли безумие Рихарда заразным, и окинул Теодора обеспокоенным взглядом.

- Глянь-ка на него, - рассмеялся Рихард. – Он думает, что ты чокнулся.

Теодор принял оскорбленный вид.
- Это правда! – Возмутился он. – Тебе бы стоило хоть раз выглянуть из своей ракушки. Пойдем, Драко. Тебе понравится, обещаю.

- Что вы собираетесь сделать с бедным Драко? – Весело уточнил звонкий голос Хильды за их спинами.

- Хильда, радость моя. Ты должна нам помочь, - немедленно заговорил Рихард. – Мы пригласили его с нами, но он не хочет.

- Почему, Драко? Я буду очень рада. Кенди тоже не будет против.

- Я… - начал Драко. Раньше он никогда не высказывал своего мнения о магглах при Хильде, и теперь, как ни странно, был неспособен на это. – Я не знаю, что одевать! – Закончил он, радуясь правильной отговорке.

- Не проблема, - с широкой ухмылкой заверил его Рихард. – Нам все равно надо зайти домой, и ты сможешь выбрать все что угодно из моего шкафа.

- Великолепно! – Воскликнула Хильда. – Рихард, ты прелесть! Вот и вся проблема.

Она схватила Драко под руку. Рихард, как по команде, уцепился за вторую.
- Фильм классный, - восторженно затарахтел он. - Реклама была великолепной!

- Но я… - залепетал захваченный врасплох Драко. – Я и, правда, не могу…

- За мной попкорн на всех! – Объявила Хильда. – Кенди обожает попкорн. Фильм без попкорна – неправильный фильм.

Она целеустремленно ринулась на выход, игнорируя слабые попытки Драко освободиться.

- Прекрасно, тогда напитки оплачиваем мы с Рики, - воскликнул Теодор. – Драко, ты уже пробовал кока-колу?

- Нет, - ответил Драко, не понимая, к чему относится его отрицание. Ко всему, наверное. Но его не слушали.

Похищен магглолюбцами, подумал он перед самым аппарированием. Могла ли жизнь быть еще хуже?

*** ***

- Как они это делают? – Очарованно спросил Драко. Он смотрел на магглов на экране, которые делали вещи, подозрительно похожие на волшебство, но не бывшие им. Только что маленький мальчик по имени Эрик разрушил большие железные ворота, лишь протянув к ним руку.

- Это только иллюзия, - шепнул Теодор. – Они используют для этого технику, а по-настоящему не умеют. Это как-то связано со светом и странным устройством по имени Комутер. Рихард объяснял, но я не понял. Это как фигуры из курительных трубок или театр теней.

- О, - пробормотал Драко, - Конечно.

Теодор уже рассказал Драко, что этот фильм был что-то вроде разыгранной сказки, и никого из этих людей никогда не существовало. Но Драко история понравилась.

Она отвлекала его от ощущения на себе довольно неудобного предмета одежды, который назывался Шинсы, и от того, что вокруг были одни магглы, которые Мерлин знает,что делали. К счастью, Драко сидел между Теодором и Хильдой и не подвергался опасности, что магглы смогут коснуться его. Достаточно плохо, что он был вынужден тронуть магглу по имени Кенди. Она обняла Теодора и Рихарда, к счастью не посягнув на Драко. Хотя, отвратительной она вовсе не была, и если бы Драко не знал, что она маггла…

Как бы то ни было, фильм ясно доказал правоту отца в вопросе о магглах. Там были эти странные с похожими на магию способностями магглы, и что делали другие магглы? Они ненавидели их и преследовали. Некоторые даже хотели убить их. Так как фильм был сделан магглами, то его герои, что естественно, пытались помогать магглам. Прямо, как Дамблдор. Благодарили ли их за это? Нет. Драко никак не мог понять, почему они вообще пытаются помогать. По мнению Драко, гораздо проще понять типа по имени Магнето, чем лысого псевдо Дамблдора. И так как в истории Магнето был мошенником, то конечно он казался явно неприятным человеком. По мнению Драко, дать всем магглам магические способности или уничтожить их, стоит недалеко друг от друга. Возможность дать всем магглам магические способности, была ужасной, хотя идею Магнето Драко понял. Само собой разумеется, Магнето проиграл… по-видимому он захотел волшебством, или какой-то маггловской магической силой всех уничтожить… и был пойман. Достаточно разочаровывающий, но совершенно предвидимый конец. К чему магглам изобретать истории, в которых их всех убьют?

Не то, чтобы Драко желал их смерти. Должен же быть и другой путь. И герои истории не победили. Они были все так же вне закона и все так же были вынуждены скрываться. Типы превосходили всех магглов вместе взятых, почему же они не объединились и не захватили власть? Тогда они забыли бы все страхи, что магглы поймают их, отдадут на опыты или убьют. Понятно, что было полно магглов и совсем мало личностей с магическими способностями, но там была эта помесь Дамблдора, способная манипулировать мыслями. У магглов не было бы и шансов. Или эта странная женщина по имени Мистик, что-то вроде метаморфа. Собственно говоря, это именно она спасла всех, проникнув в маггловское министерство. Но в фильме она считалась, как и все, злой. Ну, вероятно, она и была плохой. За весь фильм она убила многих, но ведь она же была права? Драко нахмурил лоб.

После кино Драко еще долго размышлял и в конце концов ухитрился убедить Теодора, что хочет домой, хотя остальные непременно хотели еще посетить маггла по имени Макдональд.

Когда он наконец то был дома, в своей комнате, Драко решил, что прогулка была не так уж и плоха, как он думал. Он мог понять, почему Теодору нравилось это кино, даже если там было тревожно много магглов. Но до тех пор, пока они не знали, что среди них есть волшебники, они были терпимы. Почти как оборотни до полнолуния. Но если бы они узнали… Драко вздрогнул. В любом случае, он больше не предпримет подобного приключения.

*** ***

Оказалось, что вынести монеты из Отдела Тайн невероятно легко. Они блокировали магию и поэтому не воспринимались контрольными чарами. И из-за блокировки магии была лишь единственная возможность пересчитать их – вручную. Единственная трудность заключалось в том, чтобы до начала пересчета незаметно спрятать часть монет. Тигрис использовал спрятанную под мантией сумку. Осталось проследить, чтобы в раздевалке оказался только он. Это жутко нервировало его, Тигрис никак не мог привыкнуть к тому, что иногда успех зависит лишь от удачи. И хотя пока он нес их, не мог колдовать, он все равно справился.

В Министерстве Тигрис сказал, что нашел заклинание расщепления камня в библиотеке одного эксцентричного волшебника, который пожелал остаться неизвестным. Собственно говоря, это даже не было ложью. Министерство охотно купилось на это, что в основном зависело от того, кто был министром. Разумеется Полли, Менди и Салли не были счастливы настолько минимальными данными о происхождении заклинания, но были довольны хотя бы тем, что оно действовало. Тигрис, как и обещал Вольдеморту, справился с этим, как с обычной работой подмастерья. Получил красивую медаль за особые заслуги в деле борьбы против терроризма и статью в «Ежедневном Пророке». О нем там было не больше строчки, но хотя бы имя написали правильно.

Асмодеус и Тигрис от души посмеялись над этим. Тигрис все еще находил мужчину невероятно назойливым, но они хотя бы научились время от времени нормально разговаривать. Тигрис понимал, что долго чувствовать отвращение к тому, с кем регулярно занимаешься сексом, просто невозможно. Не то, чтобы он стал более любезен к Асмодеусу. С одной стороны Тигрис слишком сильно наслаждался возможностью выпускать на него дурное настроение, а с другой… Асмодеус был способен разъярить Тигриса только лишь своим появлением, раньше это мог только Драко, во времена их Хогвартской вражды.

*** ***

К Йоле Вольдеморт опять отправился за границу, на этот раз без Тигриса. Отец рассказал, что это он попросил Темного Лорда позволить Тигрису провести праздник с семьей. Тигриса несколько встревожила эта благосклонность лорда. Говорили, что отец опять снискал расположение милорда, но уверенности в том, что это к добру, у Тигриса не было.

За несколько недель до этого погиб один из членов Внутреннего Круга, а отец был все еще обычным Пожирателем, так что это расположение в лучшем случае было кратковременным.

Тигрису было известно, почему отец настоял на его участие в праздновании Йолы. В прошлом он слишком часто возражал Люциусу, и отцу это активно не нравилось.
- Боишься, что я выйду из-под контроля, хм?- Не смог удержаться от насмешки Тигрис. – Или надеешься пробудить во мне преданность?

К удивлению Тигриса, отец отреагировал довольно спокойно.
- Не стоит забывать, что преданность семье является чем-то, что должен уважать даже ты. А пока глава семьи я – твоя преданность принадлежит мне.

- Только потому, что я подчинился по собственной воле. – Ответил Тигрис. Что-то изменять он пока не собирался. Особенно теперь, когда у него была иная ответственность. Чтобы подавить магический потенциал, ему пришлось выпить несколько противных зелий.

- Знаю, - ответил отец. – И ценю.

Тигриса раздражало, что он не мог сказать, о чем действительно думал отец. Вообще, в конечном счете это не играло никакой роли. Если ритуал приведет к тому, что Тигрис перестанет после каждой ссоры родителей ощущать желание убить Люциуса, медленно и мучительно, то, вероятно, это будет хорошим подарком. Большего контроля над Тигрисом Люциус получить не мог.

*** ***

Когда Тигрис решил повысить сдерживающий фактор ограничивающих браслетов, его поджидал приятный сюрприз. Прошло почти два года с тех пор, как он снимал их в последний раз, только потому, что в этом случае он не рисковал быть где-либо, кроме подземелий Слизерина. В каком еще другом помещение можно поместить почти взрослого василиска? Даже обнаружив под Малфой-Мэнором достаточно объемные катакомбы, отлично подходившие для этого случая, он не узнал ничего особенного. Прежде всего потому, что выяснил, что катакомбы ему и не особенно нужны. Снимая браслеты, он не ощутил немедленного стремления превратиться. Он смог продержаться целых полчаса до того времени, когда почувствовал себя нехорошо. Оказалось, что тело Тигриса постепенно привыкло обращаться с большим количеством магии. К сожалению, времени, исследовать это явление, не хватало – приближалась Йола.

Усиление действия браслетов вкупе с выданными отцом зельями способствовало тому, что Тигрис едва осознавал ритуал. Он даже передвигался чисто на автопилоте, не говоря уже о невероятно слабом ощущении магии дома. Сознание прояснилось лишь когда он находился в каменном кругу, но и тогда Тигрис был настолько дезориентирован, что был вынужден опираться на Драко. Ритуал в каменном кругу был на этот раз довольно слаб для восприятия замутненным сознанием Тигриса. Было не названо несколько имен, но в этом не было ничего удивительного – война потребовала кровавую пошлину и с чистокровных семей. Удивительным было новое прибавление далеко не новой семьи.

- Билл Уизли, - произнес уверенный мужской голос от большой группы людей. – От семьи Уизли.

Билл нес древний светлый камень, и Тигрис предположил, что он привязал дом Поттеров к себе. Тигрис никогда бы не подумал, что Билл вернет старинную традицию, но теперь он был главой семьи. Артур не хотел бы этого. Но, вероятно, он ошибался в оценке Билла. Теперь Тигрис вспомнил, как Молли пыталась остричь его длинные волосы. Тогда Тигрис из-за своего маггловского воспитания думал, что причина в старомодном мировоззрении Молли, но что если все было с точностью наоборот? Билл был наследником, а по традиции именно наследник имел длинные волосы. Может быть, на взгляд Молли Билл был слишком привержен традициям? Это бы объясняло, почему он находится тут, а голос Флер присоединился к хору женщин. Полувейла обладала великолепным голосом, заставляющим померкнуть от зависти любую певицу.

*** ***

Следующий год летел, как на крыльях. Тигрис по уши зарылся в свою работу на звание магистра, Драко готовился к экзамену на целителя. Война шла своим чередом. Тигрис все еще возглавлял нападения на аврорские отряды, но бороться с ними становилось труднее. Подрастало новое, не расслабленное годами мира, поколение авроров. Они боролись более стойко и не отказывали себе в возможности наносить такие же, как и Пожиратели, удары. Министерство все еще не легализовало Непростительные заклинания – и до тех пор, пока министром был Перси, этого не будет – но имелся набор проклятий, колеблющихся на грани преступления закона. На их использование Министерство великодушно закрывало глаза. До сих пор Тигрис гордился тем, что не потерял ни единого из своих людей, но были раненые, и несколько раз они были вынуждены отступить. Вольдеморту не слишком нравилось это, но он был реалистом и знал, что не всегда можно побеждать. В общем и целом Тигрис чаще, чем остальные командиры, ускользал от Круциатуса. Даже чаще, чем Беллатрис. Это не приносило ему всеобщей любви, но Тигрис не обращал внимания на подобные пустяки. Он примкнул к Пожирателям не для того, чтобы снискать всенародную любовь. По его мнению, он просто был более успешен, чем остальные, но некоторые завистливые голоса квакали, что все происходит лишь из симпатии лорда к Тигрису. Лишь те, кто подобно Тигрису, побывали в духе Темного Мага, могли понять полную абсурдность этой мысли. У Вольдеморта не было такой слабости, как чувства симпатии. И если бы он, действительно, ощутил к Тигрису влечение, то, скорее всего, сразу же убил бы его. Возможно, только для того, чтобы доказать себе, что ничего не было.

@темы: тени выбора

---

Тени выбора часть 2. глава 18.4

[геккон]

18. Atri Ianua Ditis
Часть 4

No one in this world has ever lost money by underestimating the intelligence of the great masses of the plain people. Nor has anyone ever lost public office thereby. Samuel Johnson

Впервые услышав, как говорит Блейз, Перси вцепился в нее, как спрут и больше уже не отпустил. Инстинкт этого человека в нахождении полезных связей почти вызывал опасение.

Блейз же получала неведаное раньше удовольствие. Она немедленно назначила себя главой предвыборной кампании, даже раньше, чем Перси вообще решился участвовать в выборах. Она каким-то образом добилась статей о Перси в «Ежедневном Пророке» и «Волшебной неделе». Обе статьи были настолько лестными, что почти граничили с недостоверностью. Обе статьи были буквально вырваны из рук. Перси был целеустремленным, прилично выглядящим, ответственным, идеалистом несмотря на житейский опыт. Он противостоял семье - которую, конечно же, любил - чтобы найти собственный путь для улучшения волшебного мира.
- Граждане, - говорил Перси, - У ребенка, родившегося в бедности, такого, как я, есть лишь две возможности. Можно смириться или сделать все, чтобы изменить хоть что-то. Я решился на второе, и не пожалел. Я смотрю по сторонам и вижу волшебников и ведьм, которым живется еще хуже, чем мне. Теперь у меня есть цель - я добиваюсь того, что необходимо нашему миру – лучшие условия жизни для всех нас.

Вопрос, хотел ли Перси действительно выдвинуть свою кандидатуру на пост министра, был лишь однажды. Перси просто сделал это. Общественности он нравился.

*** ***

Итак, - спросила Блейз, улучив момент, когда они остались наедине, - Когда я должна свалить его? Предполагаю, что когда мы оттянем достаточно голосов от Артура Уизли? Или лучше незадолго до выборов?

- Никогда, - удивился Тигрис. – Сделай все, чтобы он выиграл.

Некоторое время Блейз выглядела озадаченной, но потом последовала указаниям Тигриса. И как всегда превосходно.

*** ***

- Ты потерял последние крупицы разума? – Люциус недовольно хмурился. – Сначала бизнес с близнецами Уизли, теперь Перси Уизли в качестве министра… Ты немедленно прекратишь заигрывания с этой семьей.

- Ничего этого я не сделаю, - холодно ответил Тигрис. – И для тебя было бы лучше держаться от моих дел подальше.

- Совсем, как ребенок, - добавил он, когда отец швырнул в него тростью. К счастью, Тигрис все еще обладал хорошими рефлексами. Но он не задержался проверить, была ли у отца большая точность во владении палочкой.

*** ***

- Вы хотите, чтобы мы намеренно провалили Перси, милорд? – Тигрис немного смущенный фразой Блейз решил перестраховаться.

Темный лорд с улыбкой склонился к самому лицу Тигриса.
- Пусть это останется нашей маленькой тайной. Ответ один – нет.

*** ***

Через две недели после начала кампании, Тигрис получил анонимное письмо, плюнувшее в него порошком, на три часа превратившим Тигриса в зеленого верблюда. Это означало, что впервые между творением и концом света близнецы согласились с мнением его отца. Тигрис отослал им ответное письмо, превратившее их в полосатые леденцы, и решил предложить Перси улучшить отношения с семьей. Кроме того, он поклялся никогда больше не позволить Блейз уговорить его на интервью с Ритой Скитер.

Перси использовал совет Тигриса, как повод вступить в брак с Мариэттой Эдджекомб, а Тигрис получил еще одно письмо. На этот раз он вскрыл его, благоразумно спрятавшись за щит. Письмо два часа пыталось укусить Тигриса. Потом его проглотила Зарин. После чего она два дня болела, а неделю наотрез отказывалась разговаривать с Тигрисом.

Тигрис начал серьезно задумываться над вопросом, а стоило ли оно того?

*** ***

-
Аграб! Эй, Аграб!

Тигрис недоверчиво обернулся. Только что окончилась очередная встреча Пожирателей, на которой Темный Лорд высказал ему свое удовлетворение. И Тигрис был в чрезвычайно хорошем настроении… до тех пор, пока не появился этот человек.
- Что тебе надо? – Рассерженно спросил Тигрис. Антипатия в нем боролась с чувством вины, и все это вместе заставляло его ненавидеть Локи еще больше.

- Коллеги просто в восхищении от последнего дельца. Было классно, правда? Ты не хочешь пойти с нами еще раз? – Асмодеус слегка запыхался.

- А что если мы вместо этого сразу перейдем к удовольствию? – Холодно поинтересовался Тигрис. Разумеется, он и не думал об этом. Да, прошлый раз его успокоил, но потом он чувствовал себя очень плохо.

- Правда? – К неожиданности Тигриса в голосе Асмодеуса прозвучало явное воодушевление.

- Как ты можешь быть таким довольным после того, что я с тобой сделал? – С явным отвращением прошипел Тигрис. – Оливер, ты действительно сумасшедший.

Внезапно рассердившийся Асмодеус сделал шаг вперед.
- Называй меня Локи, - злобно процедил он. - То, что я назвал тебе свое имя, не означает, что я хочу разболтать его всем.

- Прекрасно, Локи, - согласился Тигрис. – Ты точно сумасшедший, и я не хочу с тобой связываться. Кто знает, может это заразно.

- Но ты находишь меня привлекательным, - проворковал Асмодеус, подбираясь еще ближе. Ближе, чем хотелось Тигрису. Он хотел отступить на шаг, но Асмодеус взял его за руку. – Иначе ты не занимался бы со мной сексом. И я не против, если ты будешь несколько груб. Правда.

Тигрис сгреб в кулак волосы Асмодеуса и разъярился еще больше от его довольной улыбки.
- Чего тебе надо, Локи? Ты злоупотребляешь моим терпением. Либо у тебя и правда не все дома, либо тебе что-то надо. Что если я, действительно, ужасно безобразен? И не убеждай меня, что я был хорош в кровати, не поверю. Не с тобой, во всяком случае. Итак, что ты получаешь от этого? – Тигрис дернул волосы сильнее, запрокидывая голову Локи так, что тот начал задыхаться и перестал улыбаться. – Кто знает, может ты маленький шпион. Не совсем министерский метод, но кто знает? Они постепенно учатся и нечестным способам.

В глазах Асмодеуса сверкнул гнев.
- Я не шпион! Я верен!

- А откуда мне это знать, хм? – Тигрис перехватил Асмодеуса за волосы на затылке и провел большим пальцем вдоль его горла. – После всего, что я узнал, ты вполне можешь быть маленькой канальей, ведь ты не даешь мне читать твои мысли. А иначе, зачем тебе это?

- Я никогда бы не предал Темного Лорда, - простонал Асмодеус и отодвинул щит Окклюменции достаточно далеко, чтобы Тигрис понял, что он говорит правду. – Я делаю это ради влияния, понятно? Сейчас ты в большой чести у милорда. Я шестерка в его окружении, а хочу больше. Меня станут уважать, как твоего любовника. Особенно после того, как они увидели, на что ты способен.

Тигрис с отвращением разжал пальцы. Он не сомневался, что это правда. И нагло рассмеялся.
- И зачем им это делать? Думаешь, я хоть пальцем шелохну ради тебя?

- Нет, - ответил Асмодеус. – Но они думают именно так.

- Понимаю, - Тигрис отстраненно смотрел на мужчину. Ему захотелось подчинить его своей воле. Мысль была нова, но вполне ожидаема. Он видел, как стремились Пожиратели во Внутренний Круг. Противно. Очевидно, Тигрис не слишком повредил Асмодеуса, если тот опять пытается подкрасться к нему. Не стоило отрицать, Тигрису понравилось. Спустить иногда пар бывает очень полезно. И если Асмодеус напрашивается, о почему бы и нет?

Тигрис шагнул к Асмодеусу, обеими руками поднял его лицо.
- Прекрасно, тогда идем к тебе.

*** ***
- Эта семья, - начал Люциус за ужином. – Решила поддержать кандидатуру Амикуса Кэрроу. Как глава семьи, я принял это решение, а ты, мой сын, поддержишь его.

- Отец, ты все еще только человек, и поэтому можешь принимать и ошибочные решения, - холодно отозвался Тигрис. – И я понятия не имею, почему должен подчиняться им.

Мать с опасением переводила взгляд с одного на другого. Драко нахмурился.

- Потому что я так сказал! – Прошипел отец. Тема до тошноты надоела им обоим, и было видно, что Люциус медленно, но верно теряет терпение.

- Может быть, тебе стоит еще раз обдумать СВОЕ решение? – Совершенно спокойно заявил Тигрис. – Если бы главой семьи был я, то не ставил бы на карту все, особенно, нашу репутацию, поддерживая такого известного Пожирателя Смерти, как Кэрроу. Особенно, если от этого не получим выгоды, так как он точно пролетит.

- Тебе никогда не стать главой этой семьи, - яростно крикнул Люциус. – Наследник в ней Драко, и это будет до тех пор, пока я не скажу иного. Официально ты даже не сын мне. Я никогда не признаю тебя. Драко, для тебя пришло время отрастить волосы.

Нарцисса резко втянула воздух, а Драко побледнел. До сих пор он и Тигрис избегали любых изменений в их детских прическах. Обычно, наследник, едва становился взрослым, начинал отращивать волосы. Если, конечно, глава семьи придерживался этой традиции. И хотя Тигрис был старшим сыном, отец никогда не затрагивал этой темы. А у них с Драко не было ни единой возможности подтолкнуть его к решению.

Тигрис сложил нож и вилку.
- Прекрасно. И так как официально я не твой сын, то меня – тоже очень официально – ни на йоту не волнуют принятые тобой, как главой семьи, решения. – Он поднялся. – Мама, Драко, извините, но у меня совершенно прошел аппетит. – Он отодвинул стул и вышел.

Тигрис удивился, насколько больно затронул его этот пустяк. Что такого, в отказе Люциуса признать его своим сыном? Разве Тигрис сам не хотел этого? Тем не менее, это ощущалось, как будто отец вонзил в его грудь кинжал.

Тигрис прислонился к стене рядом со своей комнатой и горько рассмеялся. Как же он глуп. Говорят же, что семья это одновременно благословение и проклятие. Можно точно сказать, что она больше, чем проклятие.

И все же это было нечестно. При виде поднимающегося к нему Драко, Тигрис упрекнул себя. Нечестно по отношению к Драко и матери. Они не заслуживали ненависти только из-за того, что был Люциус. Споры с ними тоже были, это так. Но ни один из них не мог быть причиной ненависти. И если честно, то Тигрис не ненавидел и Люциуса. Как бы сильно не желал этого. Он ощущал лишь отвращение к этому гадменному, упрямому и злобному человеку.

- Ты в порядке? – Взволнованно спросил Драко. – У отца не было права так говорить. Думаю, что мама как раз ругается с ним.

- Почему он не может сказать правду? – Горько спросил Тигрис.

- Есть правда и есть правда! – Прошипел Драко. – Ты такой же его сын, как и я. И только потому, что ты иногда доводишь его до гнева, не дает ему права оспаривать это утверждение. Мерлин знает, он не раз угрожал и мне, что лишит наследства..

- Он так говорил? – Потрясенно спросил Тигрис. Ему стало немного легче.

- Разумеется, - Драко сжал кулаки. – Я далеко не примерный сын.

- Но я, - смиренно ответил Тигрис. Он знал, что хотя Люциус постоянно злился на него, именно он наиболее точно приближался к отцовскому образу идеального наследника. Намного ближе, чем Драко. Работа в Министерстве, политическое влияние и благосклонность Темного Лорда… все это Люциус желал для Драко. Особенно после того, как тот пошел по своему пути. И это было последним в ряду желаний Тигриса. Поддерживать честь отца он не собирался. Или все же.

- В этом я тебе не завидую, - спокойно ответил Драко. – Я никогда бы не смог делать то, что делаешь ты. Кроме того, чем выше взлетел, тем ниже падать, не так ли? – Он указал вниз, откуда доносились глухие голоса спорящих родителей.

Тигрис невесело хохотнул.
- Похоже на то.

Дверь хлопнула, и они оба вздрогнули. Вскоре после этого по лестнице поднялась мать. На ее щеке расплывался свежий синяк.

- Мама! – Разозлено воскликнул Драко. – Дай я уберу это.

- Я покажу этому ублюдку, кто кого в этом доме бьет! – Тигрис ринулся к лестнице, но мать сдержала его, положив руку на плечо.

- Нет, Тигрис, оставь. – Она вздохнула. – Пустяки. Смотри, твой брат уже все вылечил.

Правда, Драко уже закончил исцеление.
- Не понимаю, почему ты даже не хочешь его проклясть. Ты почти равна ему по силе. И не должна подчиняться ему.

Нарцисса слабо улыбнулась.
- Для вас, мальчики, всегда все просто. – Она погладила Драко по щеке и сжала руку Тигриса. – Не злитесь на отца. Он скоро успокоится и раскается. Он хороший человек, правда.

- Конечно, мама, - пряча глаза, ответил Драко. Тигрис молчал. Если бы он открыл рот, то из него вырвалось бы нечто, что она не захотела бы слышать.

Нарцисса вздохнула еще раз и отпустила руку Тигриса.
- Почему бы вам не пойти и не сделать… что-то что делают молодые люди вашего возраста. Я устала и хочу прилечь. – Она ушла и закрыла за собой дверь комнаты.

Тигрис сжал кулаки,
- Если бы это не сделало мою мать несчастной, то…

- Знаю, - прервал его Драко. – Он грустно улыбнулся. – Пойдем, покатаемся верхом. Мы и без того редко встречаемся. Не хочу позволить ему испортить и этот день.

- Да, - Тигрис несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. – Да, идем. – Свежий воздух и Аэронусы уберут эти мысли. И появившееся желание разрушить что-нибудь. И самое тревожное – ничего бы не удержало его от этого действия.

*** ***

Тигрис долго думал о том, как он убьет Артура Уизли. Он просматривал книги и ковал планы. Несколько раз его посещали сомнения, но он успешно прогонял их. Сейчас, когда пришло время, он ощущал только ледяное равнодушие.

Тигрису было известно, что Артур задерживался на работе дольше, чем все остальные. Благодаря поднявшейся популярности, ему выделили отдельный кабинет и секретаря, который уходил с работы около четырех. Тигрис, как всегда закончил работу в пять и попрощался с всеми. Покинув Министерство, он аппарировал к трактиру, где часто встречались некоторые сотрудники Министерства. Некоторые, выпив рюмку, тут же уходили. Тигрис с легкостью оглушил одного из них и взял у него немного крови. Оглушенную жертву он трансфигурировал в камень. Заклинание развеется через несколько часов, а дополнительные чары памяти позаботятся о том, что он не вспомнит ничего. Все предположат, что он был сильно пьян.

Затем Тигрис изготовил амулет на крови жертвы и камином вернулся в Министерство. Там он поприветствовал вахтера, сообщив ему о чем-то забытом. Воспользовался лифтом и наконец, оказался на втором этаже, где находился кабинет Артура. Был поздний вечер, и в коридорах он не встретил никого. На всякий случай, чтобы подстраховаться, Тигрис воспользовался Легиллеменцией, чтобы будиться в отсутствии свидетелей. Затем он вошел в приемную и наложил на дверь заклинание, отпугивающее случайных посетителей. Оно было сродни защите от любопытства магглов. Любому, забредшему в эту часть Министерства немедленно бы показалось, что он занят чем-то более важным и должен немедленно уйти. Простейшее заклинание, любые следы которого развеялись бы в течении пары часов.

В приемной Тигрис слился с тенью и с помощью еще одного заклинания забрался на потолок. Откуда уронил на пол принесенную с собой бутылку. Из нее пополз белый туман.

Тигрис долго думал над тем, как наиболее вероятно предоставить убийство в виде несчастного случая. Наконец в голову пришла идея использовать маггловские методы. Никто не мог предположить подобного, и даже магглы не смогли бы понять, что произошло. Вещество в бутылке было известно под названием сухой лед, проще говоря – диоксид углерода. Он тонким туманом заполнил помещение и начал просачиваться под дверь примыкающего к приемной кабинета. Надышавшийся этим чувствовал вялость и вскоре терял сознание. Спустя некоторое время он просто задыхался. Но Тигрис не мог допустить такой смерти, иначе целители обязательно бы что-то заподозрили. Диоксид углерода был необходим лишь для оглушения жертвы, так как выбранный Тигрисом способ убийства Артура был несколько болезненным.

Когда Легиллеменция подтвердила, что Артур потерял сознание, Тигрис очистил воздух. И опять использовал заклинание, на которое никто не обратит внимания. На этом этаже многие курили и соответственно использовали это заклинание довольно часто.

Тигрис закрыл бутылку и вошел в кабинет. Артур полулежал за своим столом.

Тигрис закатал рукав Артура и достал из кармана подготовленный шприц. Он уже наловчился делать уколы, тренируясь на самом себе, разумеется, с безопасными веществами, и верил, что все пройдет нормально. У Артура были хорошие вены, и впрыснуть содержимое шприца было легким делом. Хлорид калия вызовет инфаркт, который никто не посчитает странным. Любой знал, что последнее время Артур был в постоянном напряжении. Инфаркт у волшебников встречался не так часто, как у магглов, но и у них порой магия оказывалась бессильной. Вероятно, тело обнаружат только утром, а Артур часто задерживался до полуночи. Молли навещала Билла и Флер, так что и она не заметит его отсутствия. Забыть о часах Уизли Тигрис не мог.

След от укола Тигрис залечил палочкой Артура и направил в кабинет еще немного диоксида углерода – чтобы пока не подействует хлорид калия, Артур не проснулся. Потом Тигрис ушел. Скорее всего авроры заметят следы лечебной магии, но подумают, что Артур порезался о бумагу или что-то подобное. Здание Тигрис покинул точно так же, как и пришел. Никто ничего не заподозрил.

Когда Тигрис почувствовал себя плохо, он был уже у Асмодеуса и мог сорвать плохое настроение на нем. Над причиной своего недовольства Тигрис не думал. Все, в чем он нуждался, чтобы забыть было капелькой темной Магии и крики Асмодеуса, которыми он не уставал наслаждаться.

*** ***

- Все в порядке, Belle-mère? – Озабоченно поинтересовалась Флер. – Ты вдруг так побледнела.

Молли сглотнула и схватилась за грудь.
- У меня вдруг появилось такое ужасное чувство… Как будто произошло нечто страшное.

- Проклятые дементоры, - сказал Билл и бросил взгляд из окна. – Держу пари, что они опять шатаются неподалеку.

Мать покачала головой,
- Нет, не то…

Флер и Билл обменялись озабоченными взглядами. Они оба надеялись, что у матери не случиться нового приступа. Когда ей стало получше, все сильно обрадовались.

- Belle-mère, пойдем. Не sois pas malheureuse, - защебетала Флер, обнимая Молли. – Я приготовлю тебе вкусное горячее какао и мы еще раз посмотрим детскую, qui? Ты скажешь, какая ткань для гардин будет лучше всего. Ты же точно знаешь, что нравится девочкам.

- Хорошо, - ответила Молли и с трудом улыбнулась. – Наверное, это и правда были только дементоры, - Но выглядела она не убежденной.

*** ***

Тигрис стоял на краю кладбища святого Катхполя в Оттери рядом с репортерами и другими зеваками. Стояло холодное и туманное утро марта. Между деревьями можно было видеть группу скорбящих, среди которых Тигрис узнал Перси и опирающуюся на руку мужа Мариэтту, Разумеется, были и остальные Уизли. Билл прибыл с беременной Флер. Чарли тоже стоял рядом с женщиной. Присутствовали также Гермиона, Луна, Невилл и несколько других членов Ордена, в частности, Дамблдор. Тигрис вздрогнул от холода и произнес согревающее заклинание.

По окончании поминок присутствующие двинулись высказать вдове свои соболезнования. Тигрис увидел, как Перси обнял плачущую мать и слегка развернулся к вспышкам фотокамер. Со своего места Тигрис не мог рассмотреть, как отреагировали на это остальные Уизли. Внезапно ему захотелось проклясть папарацци рядом с собой. Так уж им необходимо делать спектакль из всего? И так уже смерть Артура стала достаточным событием для средств массовой информации.

Группа на кладбище еще довольно долго беседовала, а затем большинство из них аппарировало. Перси и Мариэтта направились к нему. Тигрис ощутил, как рассеялись чары, сдерживающие не приглашенных на похороны. В тот же самый момент это обнаружили и несколько репортеров.

- Перси, что вы чувствуете в этот трагический момент? – Раздался голос Риты Скитер.

- Повлияет ли это событие на вашу предвыборную программу?

- Примирились ли вы с семьей?

- Как ваша семья относится к вашему недавнему заявлении о расширении прав авроров? Один из ваших братьев аврор, готов ли он дать интервью?

- Спокойствие! – Крикнул Тигрис. – Мистер Уизли переживает тяжелое событие! Он ответит на все ваши вопросы, но дайте ему время! – Он подошел к Перси и тихо спросил. – Все в порядке?

Перси глубоко вздохнул и кивнул.
- Давай покончим с этим. – Он откашлялся и репортеры замерли. – Излишне упоминать о моем глубоком потрясении. – Сдавленным голосом начал он. – Мой отец был великолепным, необычайно добрым… неповторимым человеком. Потерять его таким молодым – невероятно тяжело для нашей семьи. Я не могу облечь в слова свою жалость о том, что не нашел времени примириться с ним пока это было возможно. У нас были разногласия, но все же часть меня всегда ощущала глубокое восхищение им, его идеализмом и непоколебимой верой в мечту. Я хотел бы, я сделал бы…

Перси замолчал и уставился в землю, подбирая правильные слова.
- Само собой разумеется, что я и моя жена сделаем все для поддержки моей семьи в такое тяжелое для всех нас время. Недоразумения были, но, разумеется, я люблю мою семью. В эти тяжелые дни семья – важнейшая опора нашего общества, и мы все не должны забывать об этом. Никогда. – Перси глубоко вдохнул и притянул Мариэтту к себе. – Должен попросить вас отложить ваши вопросы на более позднее время. Моя жена и я должны немного побыть одни, чтобы прийти в себя. Я благодарю вас.

- Вы слышали мистера Уизли? – Спросил Тигрис. Он взмахнул палочкой, прокладывая Перси дорогу к лимузину. – Все остальные вопросы могут подождать до следующего интервью.

Тигрис скользнул в лимузин раньше, чем кровососы обратили на него внимание, и упал на сиденье. Тонированные стекла прикрыли их от толпы.

- Я не слишком пересолил? – Озабоченно спросил Перси, едва за ними закрылась дверь.

- Нет, дорогой, ты был великолепен, - Мариэтта поцеловала мужа в щеку. Перси заулыбался.

- Как отреагировала семья? – Поинтересовалась Блейз.

- Мать ожидаемо счастлива, - ответил Перси. – О других сказать сложно. Не думаю, что это особенно понравилось Биллу, но все они промолчат. Они слишком озабочены здоровьем матери. Боятся, что она опять сбрендит, как после смерти Поттера.

- Значит, семейному примирению они не помешают.

- Нет, не думаю.

- Отлично.

Блейз ударила палочкой по блокноту на коленях.
- Пока с предварительными результатами все хорошо. Посмотрим, что будет завтра после выхода газет. Это может стать тем попутным ветром, которого нам недоставало. Людям нравятся трагедии.

Перси косо ухмыльнулся.
- Чуть больше «Сын в печали» карточек и в день выборов избиратели Артура коснутся палочкой моего имени. – Он притянул к себе взвизгнувшую Мариэтту. – И тогда, любовь моя, ты миссис министр волшебства.

Мариэтта захихикала, и Перси чмокнул ее в затылок.

Тигрис дернулся от отвращения.

Губы Блейз слегка изогнулись, но она не оторвалась от блокнота.

- Вот о чем я вспомнил, Тигрис… Собственно говоря, крестным нашего ребенка должен быть ты, потому что был моим шафером на свадьбе, но я решил, что мы с Мариэттой поддержим традицию семьи Уизли и выберем одного из братьев. Думаю, Рона. У него слабость к подобным жестам. И это понравится общественности. Надеюсь, ты не против.

- О, нет. Прекрасная идея, - немедленно ответил Тигрис. Он радовался, что не будет иметь ничего общего с выводком Перси.

- Но не понравится старым традиционалистам, - заметила Блейз.

- Нейтральные традиционалисты уже у нас в кармане, а ультраконсерваторы все равно отдадут голоса Кэрроу. Это для либералов, которые выбрали бы моего отца. Они несколько сентиментальны.

- Понятно, - ответила Блейз. – Если тебе так кажется, то ты прав.

*** ***

Тигрис с удовлетворением смотрел, как трепетали огни пожара в палаточной деревне под ним. Еще один аврорский отряд. В воздухе носился пепел и, ложась толстым слоем, красил его мантию в белый цвет.

- Отходим! – Крикнул он, ощутив приближение отряда поддержки. Эти идиоты всегда опаздывали. Он наблюдал за появлением между развалинами первых авроров. Тигрису нравилось запускать темный Знак точно над их головами. Аппарировал он лишь после этого.

Позже Тигрис исцелил повреждения Асмодеуса и притянул его к себе. Он больше не уходил сразу после секса. Однажды вечером он уснул и заклинание иллюзии развеялось. Итак, Асмодеус узнал, кем он является. Это не слишком расстроило Тигриса. Он просто накрыл Асмодеуса заклятием, препятствующим разглашению его тайны. Времена, когда он просил согласия на подобное, миновали.

- А почему ты ушел так рано с вечеринки Лестрандж? – Заговорил Асмодеус. Его пальцы скользили по груди Тигриса. – Ты никогда не участвуешь в наших забавах с грязнокровками, а это такое удовольствие.

- То, что я делаю или не делаю, тебя не касается, - холодно ответил Тигрис. – Но успокой свою душу – я не люблю пачкать руки. Если Лестрандж роется в маггловском дерьме, то это ее дело.

- Я не говорю о магглах, - надулся Асмодеус. – Я говорю о грязнокровках. Разумеется, с магглами тебе скучно.

- Они не скучны, они отвратительны, - Тигрис оттолкнул Асмодеуса. – Но в одном ты прав, я охочусь на красного зверя. И только потому, что остальные или трусливы или неумехи, не собираюсь им уподобляться.

Асмодус залез на Тигриса и улыбнулся, глядя на него сверху вниз.
- Кто знает, может быть, глубоко в тебе имеется местечко и для всех невинных.

Тигрис ответил сердитым взглядом.
- Возможно, что у меня остались только принципы. И никакого чуда, что их не понимает такая шлюха, как ты. – Он столкнул Асмодеуса с такой силой, что несчастный с грохотом свалился на пол и ударился об тумбочку.

- Блять, больно же, ублюдок! – Рыкнул Асмодеус, поднимаясь на ноги.

- Я причиню тебе еще большую боль, если ты не будешь использовать вой рот для чего-то получше, - ответил Тигрис. Черт, этот человек постоянно умудрялся доводить его.

Локи улыбнулся и облизал губы.

По крайней мере, от него была польза.

*** ***

В конце концов, все произошло так, как и говорил Перси. Тигрис спрашивал себя, точно ли этого все время хотел Темный Лорд. С голосами середины и левого крыла Перси с более чем шестьюдесятью процентами голосов триумфально вырвался вперед и под фанфары вошел в Департамент.

Близнецы написали Тигрису, что Молли была глубоко потрясена потерей, но ее несколько утешила возможность примирения с Перси. Кажется, последнее им не особо нравилось. Они уже несколько раз звали Тигриса поговорит, вероятно об Артуре, но Тигрис всегда находил отговорки. Это пока срабатывало из-за того, что он как раз работал над своим дипломом. Говорить с ними Тигрису не хотелось. Было больно только от представления увидеть их взгляды.

Волшебный мир праздновал назначение нового министра. Темный Лорд был очень доволен Тигрисом. И еще более, когда узнал, чем он занимался в свободное время. Вольдеморт признался Тигрису, что он не обращал внимания на охоту Беллатрис на магглов. Это никак не приближало его к цели. Наоборот, уничтожение аврорских отрядов было исполненным смысла действием.

Вольдеморт уже официально приказал Тигрису продолжать его развлечения, что Тигрис с удовольствием выполнял. Тем более, что теперь в его распоряжение поступило несколько опытных Пожирателей Смерти. Командовать отцом было приятно.

Как ни странно, мантия Тигриса еще некоторое время после пожара сохраняла свое белое мерцание. Узнав, что по нему люди признают в нем командира, Тигрис прекратил попытки изменить это. Так было легче руководить большой группой. Когда мантия приняла свой обычный черный цвет, Тигрис опять околдовал ее в белый.

То, что так его узнавали и авроры было неизбежным злом, на которое Тигрис уже не обращал внимания. Он достаточно редко сталкивался с кем-то, кто мог быть ему достойным противником. Чем больше пользовался он Темной Магией, тем легче обращался с ней. Он чуял противников прежде, чем они вообще понимали, что он есть. Он читал их мысли и предугадывал каждую атаку. Борьба для него стала чем-то вроде игры, и он больше не старался выиграть ее как можно быстрее. Это лишало его всякого удовольствия, ведь выигрывал то он все равно всегда. Тем не менее, Тигрис никогда больше не пытал лишь ради магии. Это была точка, за которую он не переходил. То, что произошло тогда с аврором, больше не повторялось. Он думал, что так сохранит в себе ту долю человечности, которая отделяла его от монстра, которыми давно стали многие Пожиратели Смерти.

*** ***

Когда суета вокруг выборов улеглась, пресса опять обратилась к войне. Вскоре большинство заголовков кричало о нападениях на аврорские отряды и одетого в белое Пожирателя Смерти. До сих пор он еще ни разу не проиграл и почти не оставлял выживших. Авроры ненавидели его. Вскоре за его голову была назначена цена, возрастающая с каждым убитым аврором. Авроры становились осторожнее, а борьба интенсивнее, но им никак не удавалось добиться цели. В конце концов, газеты со свойственным им романтизмом, окрестили его Белой Смертью. Имя, которое встало наравне с именем Беллатрис Лестрандж и Тем-кого-нельзя-называть.

@темы: тени выбора

---

[геккон]

buttonly
мои поздравления.

---

[геккон]

кто читал моего Вейла оцените комментарий.
WANTED:
26.03.2009 в 17:22

А что Вы скажете, если я возьму на себя смелость утверждать, что все Ваши сообщения, не более чем выдумка?

@темы: вейла